Школу я окончил в 1982 году, университет – в 1987-м. Времечко было – не соскучишься. У моего поколения, пожалуй, самая причудливая судьба. Куда только не разметало моих одноклассников и однокурсников. Кто-то моет посуду в Париже, кто-то стал олигархом. Есть среди них российские бомжи, американские профессоры, многодетные и многовнучные итальянские бабушки, воры, правозащитники, брокеры, ветераны горячих точек… Единственное, что как-то не очень давалось моему поколению, – это работа в офисе.

Есть, конечно, среди нас и менеджеры, и бухгалтеры. Но то, что гордо зовётся корпоративной этикой, – ну, убей бог, не принимает этого душа моего поколения. И уж совсем не принимает она гордую корпоративную феню, так называемый «ранглиш» или «ринглиш», то есть русско-английский сленг. Зато поколение наших детей, которым сейчас за двадцать, легко на этом ринглише лопочет и даже им гордится, особенно на первых порах.

От всех этих «апдейтов», «апгрейдов», «аккруэлзов» и прочих «бэкапов» меня, например, тошнит. А юные офисные джигиты – ничего. Бэкапят и апгрейдят по полной. Сначала. А потом, как я однажды убедился, эта офисная корь у них постепенно проходит.

Дело не в том, что английские заимствования – это плохо. «Спорт» или «туризм» – тоже английские слова, и ничего. Просто «ринглиш» – это пошло. Я в этом абсолютно уверен. А вот почему пошло – не могу объяснить. Пошлость – это вообще большая тайна. И всё-таки даже в этой корпоративно-офисной пошлой скуке наши люди умудряются как-то развлекаться.

Несколько лет назад мой приятель и одногодок Миша Племянников, который всё-таки стал менеджером, пригласил меня на свою корпоративную вечеринку. Корпоративы Миша любовно называет «корповоратив». У Миши был день рождения, на который собрались сотрудники его офиса – в основном молодёжь за двадцать.

Их босс, из бывших советских начальников, таких зовут «гоблинами», очень похожий на Мухомора из «Улиц разбитых фонарей», – произнёс первый официальный тост в честь именинника и уехал в аэропорт. В командировку. Сразу стало веселей. Гоблина в офисе (или «в хлеву», как говорят молодые офисные работнички) не любили. Говорят, не любят его и наверху. Судя по всему, доживал Гоблин в «хлеву» последние месяцы.

Сидим с Мишей Племянниковым, а вокруг, так сказать, «молодежь» и «подростки». Человек десять. Для меня, если человеку, скажем, двадцать пять, – он ещё совсем дитя. Хотя я не прав, знаю.

Сидим мы с Мишей, выпиваем, закусываем и слушаем, как офисная ребятня словесно развлекается. Я их самих описывать не стану, а то очень длинно получится. Обозначу по буквам алфавита. Скажем, от А до И.

А.:
– Куда наш Демограф-то улетел?

Я полушёпотом спрашиваю у Миши:
– А почему «Демограф»?

Миша, тоже полушёпотом:
– Он молодых секретарш каждую неделю меняет. Отсюда и Демограф.
– Понял, – шепнул я Мише.

Б.:
– Да на Каталонщину, куда ещё? Якобы по делу. На неделю. А сам с собой свою очередную стальную ж… взял. Для релаксации.

Я снова пытаю Мишу:
– А почему «стальную ж…»?

Миша мне:
– Не подумай ничего неприличного. Это у нас так девушки на телефоне называются. Сидят по десять часов и звонки принимают. Вот у них и «стальные».
– Ясно.

А сам думаю: «А у меня она какая? Если я сутками сижу, всякие рассказы-статьи строчу? Уж три десятка лет. Победитовая, что ли? Или алмазная?»

В.:
– Значит, теперь неделю – «Ленин в Разливе»?
– Это значит начальник в командировке? – спрашиваю приятеля.
– Точно! – отвечает Миша.

Г.:
– Да он и когда здесь, круглые сутки – в «Кошмаре московских жён».

Миша поясняет мне:
– Это ресторан «Галерея», куда бизнюки с любовницами ходят.

Д.:
– Да и в хлеву сидит – глисту на палец мотает. Раньше, при Михалыче, всё было зашибись. А сейчас…

Е.:
– Ещё бы! Совсем была другая манвантара! Всё круто, по-нефтянски. Фирма «Крепкие помидоры». И Михалыч был земной. Не то что этот… Не звездился. Иногда, конечно, сорвётся…

Ё.:
– Да уж, ещё тот был сгусток яркости. Но ведь всегда по делу. А какая была прибля… Каждый день – гринокос!

Ж.:
– А как он с проблемными дебиторами бодался? Любо-дорого было смотреть. Как танцы с волками – всех отжимал. Нагнёт – и унасекомит. Если что – возьмёт за фаберже, и капец клоуну. Сильный был.

«Взять за фаберже» – неплохо сказано, изящно…» – подумал я.

З.:
– Вот и раскремлился наш Михалыч. Улетел в солнечное лето.

Миша опять переводит:
– Он теперь где-то при правительстве.
– Усёк, – кивнул я.

Б.:
– Нет, всё-таки Демограф ещё пару месяцев прозиждится – и в расход. Наверху его не любят, там такие чудо-колхозники не нужны.

В.:
– Я слышал, через две недели – Большой Хурал?

Я – Мише:
– Общее собрание?
– Смотри-ка, наблатыкался Вован! – удивился Миша. – Сечёшь с маху.

Г.:
– Я тоже слышал… Вот там его и умикробят. Наша «гена» – ещё та Бастинда.

Я, уже задумчиво:
– У женщины – генерального директора плохой характер…

Миша:
– Всё, Вован, ты в материале.

Д.:
– Я думаю, Гоблин всё-таки выкрутится.

Е.:
– Не, не выкрутится. Если только махнёт через забор, если успеет.

Ё.:
– Не успеет. У него серяка в мансарде мало. Сами знаете: не ищи мозг в заднице, его там нет.

Ж.:
– Это точно. Инъекция в протез бесполезна.

З.:
– Ладно, давайте тяпнем за будущее!

Мы тяпнули. Пили, кстати, «Хороший Отдых», то есть коньяк «Hennessy XO».

В этот вечер я узнал ещё много интересного. Например, что Д. – типичный «ночной горшок», потому что засиживается в офисе допоздна. Что З. недавно приобрёл дачу, «купив «Ниву», то есть дав взятку какому-то областному чиновнику. Что Б. недавно отправил своего маленького сына в Болгарию «умкой». Так, оказывается, называют в турбизнесе детей, летящих куда-нибудь без сопровождения родителей. И, наконец, что завтра придётся «укреплять фасад» – приводить себя в порядок после попойки.

А вы можете догадаться, что такое «двухмакулатурная помойка»? Правильно, «бивалютная корзина». А «междумордие»? Ну, это все знают – «интерфейс».

Выходя из офиса, я автоматически взял «пучеглазку» – проспект фирмы. Пролистал. Ничего не понятно. Положил обратно.

Покопался в кошельке. На такси не хватит. «Засор финансовой канализации». Пошёл в метро. Ехал и думал: «А всё-таки прав был Тургенев насчет «великого, могучего и свободного».

Нет, нас всё-таки не «заапдейтишь» и не «захантишь». Историческая генетика не та.