Я люблю природу, но некоторые животные порой раздражают. Вот, к примеру, мыши-полёвки. Пока живут в полях-лугах, я к ним совершенно толерантна, хотя, конечно, понимаю, что они вредят сельскохозяйственным культурам и являются источником самых разных заболеваний. Но на первое мне как горожанке наплевать, потому что продукты приобретаю в магазинах, а второе я как профессиональный микробиолог игнорирую, потому что понимаю: житель современного мегаполиса в метро может подхватить такую заразу, о которой наши простушки полёвки и не слыхивали.

Но что эти поганки вытворяют зимой у меня на даче! Не знаю почему, однако домовых мышей у нас нет. Пару раз пробовали заводиться крысы, но мои терьеры весьма доходчиво объяснили им, что наш дачный домик категорически крысам не подходит. А вот полёвки…

Едва кончается дачный сезон, как зверюшки оккупируют нашу дачу. Что они только не вытворяют: прогрызают подушки и одеяла, сжирают оставленное мыло, свечи и кремы, а главное, везде оставляют следы жизнедеятельности: в постели, посудных шкафах и для одежды, среди банок с крупами и в тапочках.

Короче, у меня есть личные причины сильно недолюбливать этих животных.

Но не далее как в позапрошлое воскресенье случилась одна история, после которой я стала относиться к полёвкам с куда большей симпатией и даже уважением.

Этим летом на даче мы бывали редко, а погода в наших широтах стояла такая, что сорняки уродились на славу. Крапива, к примеру, вымахала до полутора метров высотой. С этим безобразием пришлось бороться самым решительным образом.

Выдернутую с корнем крапиву и прочую сорную пакость я клала не на землю, чтобы всё это не укоренилось и не зазеленело с новой силой, а на старый верстак, который стоит у нас на заднем дворе ещё со времён строительства дома. Причём верстак этот стоит не просто так, а на толстом листе железа с небольшими бортиками, чтобы всякие гвоздики-обрезки-осколки не втаптывались в землю.

В результате моей активной противосорняковой деятельности на верстаке выросла целая копна. Кроме того, ураганом сломало одну из ёлок, росших на участке, а ещё скопились всякие ветки после обрезки кустов и деревьев. Потому, разжившись железной бочкой, я решила всё это безобразие сжечь. Охапка лапника, охапка полусгнившей на верстаке травы – и дело потихоньку пошло.

Когда в очередной раз подошла к копне мусора на верстаке, откуда-то из глубины её выскочила полёвка. И я ещё удивилась, какая же она чистенькая и гладенькая. Ну надо же! Мы своих собак и моем, и чешем, и спят они на подстилках. И всё-таки порой выглядят такими чушками, что просто стыдно становится. Полёвка же вылезла из грязищи – а хороша, хоть на выставку вези!

Захватив очередную охапку сорняков, я почувствовала под пальцами что-то живое. Это оказался мышонок. Размером чуть больше сантиметра, но уже весь в шёрстке и с открытыми глазками. От неожиданности я взвизгнула и отшвырнула детёныша куда-то под ворох лапника. Потом принялась методично, чуть не по отдельной веточке, перебирать предназначенную к сожжению охапку. Вдруг там не один малыш. Можно по-разному относиться к мышам, но сжигать детишек я совершенно не готова.

Пока занималась ковырянием в гнилой крапиве, полёвка-мама несколько раз выскакивала ко мне, но, устрашившись моего огромного роста, снова пряталась в траве. Понятно, в куче гнили на верстаке мышка устроила себе гнездо, а я его разорила. Ну, прости, дорогуша, всё равно сожгу эту пакость, а ты, если сообразишь, конечно, перенеси детишек в другое место. Я деликатно отошла в сторону, чтобы не мешать хвостатой мамочке эвакуировать семейство.

К верстаку были прислонены старые доски, также ожидавшие сожжения. Эти доски образовали некое подобие пандуса. Едва я отошла в сторонку, как мышка осторожно прокралась на этот пандус. Время от времени она замирала, распластываясь по доскам, чтобы я её не заметила. Я хорошо понимала малявку. Вы только представьте себе взбесившийся небоскрёб, который только что разорил ваш дом, а теперь запросто может уничтожить и вас, и ваших детей!

Но мышка сумела преодолеть страх и, поднявшись по доскам, нырнула в копёшку на верстаке. И вот она уже сбегает по пандусу, держа в зубах мышонка. А тот тоже проявил сообразительность и скомпоновался в аккуратный шарик: ни мордочки, ни лапок, ни хвоста. Молодец! У мамы-мышки ножки короткие, и поднять малыша высоко над землёй она не может, следовательно, надо самому заботиться о целостности своих конечностей.

За вторым мышонком полёвка поднялась уже увереннее, а потом и вовсе перестала обращать на меня внимание, справедливо рассудив, что если эта дылда не бросилась сразу, значит, наверное, не ест мышей.

Так мышка пробежала пять или шесть раз. Семейство было спасено!

Поначалу мышка просто перетаскала детишек в траву, но потом всерьёз озаботилась строительством нового дома. Место она выбрала просто замечательное. Я уже упоминала, что верстак стоял на листе железа. Вот под этим листом мама-мышка и выкопала нору. Надо же, сообразила, что здесь всегда будет сухо. Не мышка, а просто инженер-строитель! Из уважения к её сообразительности я насыпала на лист два ведра сухого елового опада, приготовленного для защиты роз. Пусть мышиному семейству будет не только сухо, но и тепло.

Казалось бы, ситуация разрешилась самым благополучным образом. Я вздохнула с удовлетворением и вновь занялась своими делами. Но вдруг едва не наступила на мою знакомую мышку.

Она крутилась под ногами, не сводя с меня чёрных бусинок-глаз. Мышка словно вопрошала: «Признавайся, дылда, куда ты дела ещё одного моего ребёнка?»

Это удивительно! Мозгов у полёвки не больше горошины. Неужели она помнит, сколько у неё было детей? Не всякая кошка или собака могут похвастать такими математическими способностями.

Конечно, мне было очень стыдно, но я своим мощным человеческим мозгом понимала, что отыскать сантиметрового мышонка в огромном ворохе веток невозможно.

– Ну, всё, всё, дорогуша, – сказала я со вздохом, – ты спасла шестерых, и в новой удобной норке у них есть шанс вырасти. Ну а с потерей седьмого придётся смириться. Нам его не найти.

«Да? Ты и правда так думаешь? – с сомнением посмотрела на меня мышка. – Ну и глупая же ты!»

Она искала малыша больше часа. И нашла! Когда мышка гордо прошествовала мимо меня, таща в зубах буроватый клубочек, я едва не зааплодировала. Ай да умница!

А уже в конце дня, возвращаясь в дом после трудов в саду, я увидела, что сумочка с собачьим лакомством, которую мы всегда берём на прогулку, прогрызена и все собачьи вкусняшки исчезли. Ненавижу мышей!