По окончании института, весной 1970-го, я поступила на работу преподавателем в совхоз-техникум.

В мае мне выдали 30 соток земли, засеянной кукурузой, нужно было прополоть участок, собрать урожай и пользоваться им дальше. Но в 22 года у человека совсем другие интересы. Да и что делать с этой кукурузой? Правда, один раз я всё-таки побывала на поле. Удостоверилась, что 30 соток – это очень много, и чтобы прополоть, нужно приложить немало сил. После чего благополучно забыла о них.

Вспомнила через месяц, когда вышла замуж. Чтобы выглядеть девушкой с приданым, похвасталась родителям мужа, что у меня есть огород. Они очень обрадовались, так как держали свиней и птицу, решили, что надо прополоть участок и осенью собрать урожай.

Ранним воскресным утром свёкор вручил нам огородный инвентарь, свекровь собрала полную сумку еды, дала трёхлитровый термос с чаем, и мы с мужем поехали на поле. Нужно было добраться до города и там сесть в автобус, следовавший до участка.

Но разве двум молодым людям хотелось полоть кукурузу в самое романтическое время их жизни? Первое, что мы сделали, вернувшись в город, – избавились от багажа, просто оставили всё на почте в углу.

Сначала пошли по магазинам. Конечно, больших денег у нас с собой не было, но походить и посмотреть – тоже удовольствие. Пообедали в ресторане, после сходили в кино. Устали, но так рано возвращаться домой было нельзя. Да и еда, которую приготовила свекровь, осталась – выбросить жалко, так что решили устроить себе пикник в парке.

Вечером поехали домой. Нас встретили как настоящих тружеников: с хорошим ужином, нагретой водой и чистыми полотенцами. Для порядка мы рассказали, как трудно шла прополка, какая стояла жара. Почему родители мужа не заметили, что руки и одежда у нас чистые, на лицах нет загара, а инструментами не пользовались?

Прошло лето, настало время собирать урожай. Свекровь снова приготовила нам сумку с едой и термос с чаем, и мы с мужем отправились на участок.

Добрались до него и видим: в огороде сплошной бурьян, а кукуруза примерно полметра высотой, тогда как на других участках она двухметровая; год был урожайный, соседи собрали по две тонны.

Мы с трудом залезли в эти дебри и еле наскребли около трёх мешков очень мелких початков.

Вечером свёкор прислал за урожаем машину – огромный «ЗИЛ» с кузовом. Пока мы грузили свою «добычу», шофёр ухмылялся, но молчал. Привезли урожай домой, свёкор открыл ворота, «ЗИЛ» еле-еле протиснулся во двор, поднял кузов, и на землю, прямо к ногам родителей мужа, вывалились несколько мелких початков. При виде такого «богатства» свёкры впали в ступор. Я не знала, что сказать, но муж быстро сориентировался:
– Поздно мы поехали – воры успели всё украсть. Собрали только то, что осталось.

Шофёр продолжал ухмыляться, но спасибо ему – промолчал. Свёкры сделали вид, что поверили, однако больше никогда не доверяли нам огород. Я только показала свёкру, где находится мой участок, всю работу он выполнял сам. А мы с мужем не возражали.