Немного предыстории. Я с детства много болела. К своим годам имею кучу хронических болячек, удалённую щитовидную железу, удалённую кисту яичника. Но я всегда знала, что останусь жить, выздоровею и всё будет отлично.

Беременность протекала тяжело. Кисту удаляли именно в это время. Дочка родилась неспокойная, орала днями и ночами. Много болела: низкий гемоглобин, плохие гормоны щитовидки, всякие «мелочи» вроде хронических запоров я уже и не считаю.

Сейчас ей три года. Максимум времени, на которое она меня отпускает из дома, – это несколько часов в месяц. Ходит за мной хвостиком – и в туалет, и в ванну, и в магазин. Постоянно требует стопроцентного внимания, играть одна не может, как мы ни пытались приучить. Ночами до сих пор спит плохо, в лучшем случае раза четыре просыпается. То есть я с ней вот уже почти три года полностью неразлучна. Сутками. Люблю свою дочь, она была запланированная и желанная. Но я устала.

К полутора годам прочитала кучу литературы по психологии детей. Она девочка очень ранимая, если немного повысишь голос – будет истерика аж до рвоты, потом придётся успокаивать около часа. Но мне кажется, я поняла, как нам с ней общаться. Вот в тот момент меня и переклинило. Я стала бояться своей смерти.

Дочка слушается меня во всём, я нашла к ней подход, учу этому и мужа – говорю, как с ней поступать в разных ситуациях. Мне кажется, что понимаю её чувства, мысли. Мои родители, родители мужа, сам муж – не смогут дать дочке того воспитания, тех знаний и отношения к жизни, которые хочу дать ей я. Мой папа только кричит и психует, родители мужа – не лучше. Я сама прошла долгий путь по избавлению от детских комплексов. Хочу вырастить уверенную в себе, счастливую дочку.

Но в связи с этим я боюсь умереть. И почему-то боюсь онкологии. Иногда не могу заснуть до трёх ночи. Чуть где заболит, кольнёт – у меня паника, становится тяжело дышать, сразу думаю, что это смертельная болезнь. Скорее всего, потому что онкология на ранних стадиях бессимптомна, да и говорят о ней часто.

Понимаете, никогда не боялась смерти, всегда считала, что мы, люди, как червяки, копошимся в своих лужах, не зная о настоящем большом мире. А сейчас я боюсь. Понимаю, что это, возможно, сильная усталость. Я интроверт, тяжело целыми сутками принадлежать маленькому человечку, а на папу она очень редко отвлекается. Он отличный, любит дочку, но она типичный мой «хвост».

Подскажите, я смогу сама справиться, или нужен специалист?

Из письма Алёны

Комментарий детского психолога

Дорогая Алёна, это вопрос риторический, вы уже обратились к специалисту. Вы душевно страдаете и в гораздо большей степени нуждаетесь в помощи, чем маленькая дочь.

Вы сообщили, что много читаете. Чтение психологической литературы иногда полезная вещь, а иногда очень вредная, так как у человека складывается ощущение компетентности в вопросах воспитания и отношений. Однако в затруднительных ситуациях нам необходим диалог с живым человеком, специалистом, способным посмотреть на нашу ситуацию со стороны. Самой трудно это сделать, даже с помощью книг.

Алёна, у всех нас есть защитные психические механизмы, которые для снижения душевной боли делают неосознанными многие связи и смыслы жизни. Вы пишете, что с детства много болели. Это и есть источник обострённого страха смерти. Мы все, когда заболеваем, беспокоимся: не к смерти ли болезнь? Если болезни хронические и опасные – беспокоимся больше. С одной стороны, это позволяет нам о себе позаботиться, а с другой – вызывает неприятные телесные ощущения. При сильной тревоге мы можем испытывать потливость, дрожание рук, сердцебиение, стеснение в груди или животе, спазмы в горле. Такие ощущения можно даже принять за новую болезнь.

Вы не страдаете ипохондрией, то есть не занимаетесь навязчивым поиском у себя опасных болезней, поскольку имеете болезни реальные. Вам трудно справляться, смиряться с их существованием. Искусственный оптимизм – «но я всегда знала, что останусь жить, выздоровею, и всё будет отлично» – не помогает, потому что не «всё отлично», есть трудности.

Защита, выстроенная психикой, искажает восприятие реальности, заставляет видеть свои проблемы в других людях. Так, вы видите множество проблем у своей маленькой дочери. В частности, в том, что она не может отпустить маму ни на минуту. Алёна, я предположу – это вы не можете ни на минуту отпустить свою маленькую дочь под влиянием страха смерти, ведь вряд ли кто-либо из окружающих взрослых людей согласится находиться рядом каждую минуту, даже если сочувствует вам.
Как семейному терапевту мне хорошо известно, что правила поведения в семье задают родители, а никак не дети. Очень часто при сложных проблемах нам с родителями удаётся разрешить их даже без визита ко мне детей. Они легко подстраиваются под изменившиеся семейные правила, под новые требования родителей. Основная задача детской психотерапии – помочь родителям измениться.

Алёна, сейчас маленькая дочь подстраивается под ваше представление о ней: дескать, девочка ни на минуту не может обойтись без вас и на неё нельзя повышать голос. Я не говорю, что повышать голос хорошо, но родители – не механические роботы, в семьях случаются разговоры на повышенных тонах. Тем не менее это не критично для психического здоровья детей. Сейчас дочери важно общаться и с вами, и с отцом, каким бы несовершенным он ни был. Не ограждайте их друг от друга, и у вас появится больше личного времени.

Дорогая Алёна, нам всем приходится осмыслять своё отношение к смерти и примиряться с ней, насколько это в наших силах. Многовековая история существования человечества выработала способы уменьшать страх смерти. Атеисты заявляют, что после неё мы всего лишь распадёмся на атомы, не о чем и беспокоиться, нас просто не будет. Адепты основных религиозных мировоззрений описывают смерть как этап перехода в жизнь вечную. Хуже всего приходится неопределившимся людям, которые не атеисты и не верующие. В психологии существует направление – экзистенциальная психология, которая занимается постижением основных смыслов жизни и смерти. Вот к экзистенциальному психотерапевту я и рекомендую вам обратиться.

Думаю, вы переживаете кризис смысла жизни. Не могу согласиться с тем, что «мы, как червяки, копошимся в своих лужах, не зная о настоящем большом мире». Нет-нет, мы не червяки, этот этап развития, даже с точки зрения дарвиновской эволюции, оставлен далеко позади. Алёна, у вас есть семья, ребёнок, вы сами у себя есть – это ценно вкупе, не стоит сосредотачивать все усилия только на ребёнке. Вы взрослый человек и в силах изменить свою жизнь, поправить то, что из-за различных обстоятельств не смогли дать вам родители. У дочери, когда она вырастет, тоже появится возможность исправить те ошибки воспитания, которые вы, как и всякий родитель, неизбежно допустите. Я желаю вам веры в способность помочь себе и дочери и настойчивости, чтобы сделать это.