Вот, например, первый случай. Подходит к гардеробу женщина лет тридцати, снимает длинную норковую шубу, подаёт мне. Я, как обычно, беру одежду в охапку и несу на вешалку, стараясь не подметать ею пол. Сзади крик:
– Вы как взяли мою шубу?!

А как? Отдаю обратно. Женщина вытягивает средний палец, вешает на него свою шубу и говорит:
– Вот так нужно!

Я посмотрела на шубу и решила, что мой палец такого веса не выдержит, и норку эту не взяла совсем. Ушла себе за шкафчики и слушала оттуда выступление о том, что я не умею работать и гнать надо таких работников.

Следующий эпизод опять связан с шубой. Подходит женщина средних лет, подаёт шубу. Несу на вешалку. Сзади крик:
– Вы что?!

Оборачиваюсь, несу обратно.
– Вы своими строительными перчатками портите мех!

Дело в том, что я работаю в трикотажных перчатках. Нам как спецодежду выдают халаты и перчатки, каждый вечер после смены я несу их домой стирать. Кто-то работает без перчаток, а я не могу: мне кажется, руки за смену до того пропахнут чужой одеждой, что не отмыть. В общем, отдала шубу обратно, ушла за шкафчики и стою, жду, когда она выговорится и уйдёт.

Третий случай. В нашем здании нет справочной, и почему-то посетители думают, что я должна всё знать и отвечать на любые вопросы. Нет, я не против, если знаю – скажу, но помнить расписание приёмов врачей и какой кабинет с какого часа работает – не могу. Повесила на гардеробе объявление: «Кабинет 140 налево по переходу». Подошла женщина, разделась, сдала одежду, остановилась, читает, смотрит на меня.

– Налево по переходу?

Киваю. Смотрит недоумённо. Я говорю:
– Левая ручка у нас где?

Разглядывает свою левую руку.

– Правильно, – говорю, – вот туда и идти.

Обижается:
– Что вы издеваетесь?

Ухожу за шкафчики.

Ещё история. Мужчина лет шестидесяти потерял номерок, но куртку свою на вешалке видит и хочет забрать. Народу много, так что я его не помню и в принадлежности этой куртки не уверена. Предлагаю хорошо поискать номерок или написать заявление об утере. Поискал, сбегал в палату к родственнику, которого навещал, зачем-то сходил к машине, потом вернулся и продолжил уговаривать отдать ему куртку без номерка и заявления. Где-то через полчаса метаний остановился, задумался и достал номерок… из ботинка. Я обалдела, выдала куртку и спрашиваю:
– А вы зачем номерок в ботинок положили?

Застенчиво улыбается и молчит.

Или вот ещё случай. Октябрь, на улице слякоть. Начальник обязал нас поддерживать чистоту в вестибюле. В гардеробе есть ведро с водой и швабра, периодически выбегаю подтирать. У входа в вестибюль стоит скамейка, перед ней коврик. Можно сесть на скамейку, надеть бахилы и идти раздеваться. Но так не делает никто. Все бегут сразу к гардеробу, сдают одежду и потом начинают топать ногами – нужно же грязь стряхнуть, чтобы надеть бахилы. Через час возле гардероба месиво. Вышла, подтёрла, не успела зайти к себе, как уже несётся очередная тётка, на бегу стаскивая куртку. На чистом полу так славно выходит: грязь летит во все стороны, красота!

Говорю ей, что потопать ногами можно было и на коврике у входа. Смотрит на меня так, словно удивлена, что я вообще умею разговаривать. И я, как всегда, иду за шкафчики.