Однажды я общался с очень известным и опытным священником, к которому обычно после службы выстраивается немалая очередь желающих получить духовный совет и благословение. Я тоже пришёл за советом. У знакомого отец ушёл из жизни очень нехорошо – повесился по пьяной лавочке.

Все знают, что Церковь не отпевает самоубийц, но за них можно молиться келейно, домашней молитвой, подавать за них милостыню – и Бог, видя тайное, может сделать для погибшей души явно, проявив свою неизречённую милость даже там, где она никогда не проливается. Как раз некоторые нюансы такого поминовения мне и хотелось уточнить у батюшки.

– А накануне как самоубийца себя вёл? – поинтересовался священник. – Пил весь день?
– Да, пил, – передал я слова приятеля. – Как и всегда по выходным. Они к его воскресным пьянкам давно привыкли. Запирался в комнате и пил. Мать к нему и не заходила. Плохо они в последнее время жили, совсем не ладили. Только она слышала, что он в последний свой день плакал горько и каялся за свою жизнь непутёвую.

Батюшка задумался на секунду.

– Если каялся, то, значит, ещё не всё потеряно. Здесь одно движение души всё может решить…

Меня эти слова батюшки, мягко говоря, удивили.

– Какое тут может быть «движение души»? – не понял я. – Человек свёл счёты с жизнью добровольно. Можно сказать, человек сам отрёкся от Бога в отчаянии, перечеркнув последнюю возможность спасения. Да и потом, это самый страшный грех, за который уже нельзя покаяться.
– Всякое может быть, – осторожно заметил священник. – Человек себя полностью отдал во власть дьявола, сам. Но именно поэтому на карту поставлено всё… Кстати, а знаешь ли ты, какой самый великий подвиг для христианина?
– Ну, это все знают, – кивнул я. – «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя».
– Нет, – вдруг покачал головой батюшка. – «За други своя» – это, конечно, духовная вершина любого подвижничества. Но есть один подвиг, который его выше.
– Какой же? – я был заинтригован.
– Если человек отговорит самоубийцу, уже решившего покончить с собой, – это и есть самый великий подвиг. Потому что душа самоубийцы уже полностью находится во власти сатаны. Вызволить такую душу из преисподней – задача почти неподъёмная.

И священник рассказал мне историю, которую в своё время поведал один старец. Произошло это не так давно, в XX веке.

В одном южном городе жила проститутка. Она ничем не отличалась от других блудниц портового города – занималась древним ремеслом, зарабатывала на жизнь. Ни о каком раскаянии, а тем более христианстве, там и речи не было.

Однажды она шла по улочкам и вдруг услышала из приоткрытой двери чьи-то всхлипы. Из любопытства сунула свой нос внутрь и увидела исхудавшего мужчину. Тот держал в руке удавку и горько плакал. Девице стало его жалко. Завела с ним разговор, спросила, что случилось. Мужчина признался, что потерял в этой жизни всё – родных, любовь, работу, а поскольку ему не на что больше жить, да и смысла он в этом не видит, то решил уйти из жизни добровольно.

Проститутка отобрала верёвку и строго-настрого велела никуда не уходить. Побежала домой, собрала какую-то еду, взяла все сбережения, которые накопила от своего промысла. Вернулась и отдала всё мужчине. Она долго убеждала его, что жизнь, несмотря ни на что, прекрасна и нельзя отчаиваться. А потом ещё несколько месяцев эта ночная бабочка приходила к несчастному и отдавала весь свой заработок, пока тот не нашёл работу. При этом женщина продолжала торговать своим телом.

Через короткое время она тяжело заболела и умерла. Но последние мгновения той доброй путаны были очень светлыми. Она призналась, что увидела Богородицу и от Неё узнала, что прощаются ей все грехи за спасение души самоубийцы от ада. Спасла она не подвижнической жизнью, не огненной молитвой, а своей простенькой любовью к отчаявшемуся человеку. Как говорил один старец, тот, кто понуждает себя к добрым делам, к молитве, преодолевая лень и холодность собственной души, тот совершает подвиг выше, чем молящийся к Богу всем сердцем и со слезами на глазах.

Потом я понял, что мой священник имел в виду, когда говорил об «одном движении души». Я прочитал, что святой старец Паисий Святогорец сказал отцу, чей сын покончил с собой, прыгнув с пятого этажа. «До земли многое может измениться, – утешал мужчину греческий святой. – Если он хотя бы «Господи, помилуй» сказал…» Лицо безутешного отца после этих слов даже просияло.

Мне и самому однажды довелось видеть, как душа потенциального самоубийцы балансирует на грани. Когда учился в университете в 90-е годы, со мной в общежитии жил один парень, Володя. С какого факультета, сейчас уже и не помню. Я часто встречал Вову в электричке по понедельникам, когда ехал на учёбу из родительского дома, – он жил в Сергиевом Посаде. Нас объединяла любовь к рок-андеграунду. Мы иногда обменивались с Володей кассетами – кто и что успел нарыть новенького.

Что я слушал в 1995 году? «Нирвану», «Смэшинг Пампкинс», «Рамоунз», ну и из русского рока немного – по настроению. Ничего особенного, обычный репертуар миллионов парней по всей России. Володя же крепко сидел на каком-то крайне депрессивном пост-панке. Постоянно слушал альбом «Мечта самоубийцы» группы «Телевизор». Тоже невесело, прямо скажем.

И вот как-то зимой встречаю Вовку в электричке. Тогда обогревали только первые четыре вагона, поэтому весь народ набивался туда как сельди в бочке, и зимой мы пересекались регулярно. Вдруг Вова сказал, что на выходных собрался повеситься, но не удалось. Я был в шоке.

– Ты чего удумал? – затряс я спутника. – Бросай это дело! Что у тебя стряслось, колись!
– Да я с девушкой расстался, впереди – полный мрак, – признался Вовка. – Перспектив по жизни – никаких. Из универа я и раньше уходить собирался – не моё это.
– А что же случилось потом?
– Да решил послушать напоследок запись одной сибирской группы, новой какой-то, – поведал Вова. – Ничего особенного вроде. Но что-то меня в их текстах о душе человеческой проняло – до костей. Никогда такого со мной раньше не было. Жить сразу захотелось. Решил: будем выплывать как-нибудь.

Музыканты той группы, к слову, до сих пор ведут не вполне праведный образ жизни. Кое-кого даже затягивает во все тяжкие. Но я точно знаю, что у них есть огромный козырь, когда они предстанут перед Страшным Судом. Не знаю, как дальше жил Вовка, но тогда из петли его вытащили именно эти ребята, хотя сами об этом не догадываются.

Другой батюшка, один из любимых учеников покойного архимандрита Иоанна (Крестьянкина), рассказывал мне случай из своей практики. Служил он лет двадцать назад в храме одного небольшого города. Шла вечерняя служба, и вдруг в храм ворвался пьяный хулиган. Начал дебоширить, рвался к батюшке, как сказал сам – «на исповедь». Разумеется, церковные старушки на него зашикали, да и священник сделал замечание о недопустимом поведении в церкви. Пьяный ушёл.

После службы батюшка заметил на полу следы крови, которые оттирали бабушки-церковницы.

– А это что? – поинтересовался отец.
– Так он весь в крови приходил, с порезанными руками, – ворчали бабки.
– Что тут со мной произошло! – вспоминал потом батюшка. – Слава Богу, городок небольшой – я бросился узнавать, как найти этого человека. С трудом, но узнал его адрес – какой-то барак на окраине города. В чём был – в служебном облачении, – в том и побежал через весь город. Как представлял, что из-за моего ответа и бабушкиного шипения этот парень может уйти из жизни прямо сейчас, в любую минуту, так перед глазами темнело сразу. Но я нашёл его. Мы поговорили, я его успокоил. Исповедую, а сам думаю в ужасе: ведь я не смог бы больше никогда ни служить, ни носить священнический крест, если бы тот пьяный продолжил вскрывать вены или повесился бы из-за меня… Пришёл ли к Богу тот пьяница, неизвестно. Но всё, что можно было сделать, было сделано в тот же вечер.

Другой случай мне рассказала хорошая знакомая из Оренбурга. Дело случилось в этом году, на Пасху. Ехала она с куличами из кафедрального собора домой и встретила соседку, тоже с нарядной корзинкой. Но соседка возвращалась из часовни, которая стоит недалеко от дома. «Я никогда не была уверена в том, что соседка воцерковлена. И даже не знала, что у них с мужем дети. Они переехали в наш дом лет десять назад. Переехали вдвоём. И тут соседка обмолвилась о погибшей дочери».

История эта жуткая. У соседки росла необыкновенно красивая и скромная дочь. Сама она православная, а её муж – иудей. Их девочка сначала металась между двумя верами, ходила и в православный храм, и в синагогу. Но в 14 лет приняла твёрдое решение покреститься. О своём решении сказала так: «В синагоге нет такого отношения к женщине, как в православии. А в Церкви женщина – сама Богородица!»

Но потом произошла трагедия. Когда этой девушке исполнилось 28 лет, на улице к ней пристал какой-то наркоман. Сильно избил и ограбил – на дозу не хватало. Не знаю, что стало потом с тем подонком, поймали его или нет. Но после избиения у девушки образовалась аневризма, которая не была вовремя обнаружена. Однажды дочь соседки стояла на балконе, и в этот момент аневризма лопнула. Девушка потеряла сознание и упала вниз с седьмого этажа. Мгновенная смерть.

Отпевать её не хотели ни в одном храме, поскольку не верили, что это не самоубийство. Безутешная мать долго ходила по церквям, но всё без толку. Наконец ей посоветовали обратиться в епархиальное управление и написать в Москву, в Патриархию, прошение о разрешении отпевания дочери. Она отправилась туда и не успела переступить порог, как в помещение вошёл секретарь епархии. Тот батюшка имел дар прозорливости и попросил фотографию погибшей. Взглянул на снимок и сразу вынес вердикт: «Какая светлая девочка! Не надо писать в Патриархию. Отпевайте!» Соседка и слова не успела сказать.

Отпевали красавицу в часовне недалеко от дома. Родители девушки и переехали в этот дом только ради того, чтобы жить поближе к часовне, в которой отпевали дочь. Всё сложилось правильно. Дочь не знала мужчины, поэтому по старинному обычаю её хоронили в свадебном платье. Мать с подругами отправилась покупать для покойной свадебное платье, а продавщицы в салоне увидели, что пришли какие-то бедные тётки в чёрных платках – их не раскрутишь на дорогой наряд. Начали фыркать и не предлагали ничего стоящего. Но тут вышла хозяйка салона, быстро всё поняла и сразу нашла подходящее платье с удобной шнуровкой, которое на мёртвую проще надеть.
Но, хотя организационные мытарства были уже позади, похороны любимой дочери оказались для матери испытанием. Соседка призналась, что очень долго и тяжело осознавала потерю и никак не могла смириться со смертью дочери. Одолели её чёрные мысли.

Пошла она на приём к покойному ныне митрополиту Оренбургскому и Бузулукскому Леонтию – жители Оренбурга до сих пор помнят его как необыкновенного духовного наставника. Ну и рассказала владыке обо всём и добавила, что жить на свете больше не хочет. Когда почтенный митрополит услышал эти слова, сразу упал перед женщиной на колени и стал читать молитвы.

Соседка и сама уже не помнит, как долго владыка Леонтий молился за неё, – пребывала как в тумане. Но отчитал митрополит женщину полностью. Она вышла за дверь и больше никогда уже не возвращалась к таким мыслям. Сейчас  благодарит Бога за всё – и даже за тот недолгий период, который прожила их дочка на земле и подарила им с мужем такую радость. Ведь она вообще могла не появиться на свет – оказалось, у них с мужем были проблемы, диагнозы не позволяли деторождение. Но теперь соседка уверена: жива её девочка, потому что у Бога все живы.