Свою дочь я воспитывала в режиме полной демократии. Понимаю, кого-то мои откровения приведут в ужас, но после окончания 9-го класса, когда дочери было 15 лет, я сама купила ей пиво, по её же просьбе. И пила это пиво вместе с ней, потому что у девочки тогда приключилась несчастная любовь, – просто хотела её поддержать. Считаю это абсолютно нормальным.

После 8-го класса дочь заявила мне, что бросает художественное училище и вообще перестаёт учиться, ибо считает это напрасной тратой времени, а деньги можно и так зарабатывать. При этом добавила, что никуда не собирается поступать. Другая мама, наверное, схватилась бы за голову, но я не стала спорить с ребёнком: хочешь «сладкой жизни»? Пожалуйста.

Взяла все имевшиеся на тот момент свободные деньги, и мы с дочерью пошли гулять по городу. Устроили небольшой шопинг, покупали всякую мелочь, которую она выбирала, посидели в пиццерии. Потом купили мороженое, сели в сквере на скамейку, и я как бы невзначай пересчитала оставшиеся деньги. Их оказалось мало.

С дочкиной помощью я провела бухучёт, подбила все траты нашей милой прогулки. Результаты неутешительные.

– За три часа, ничего толком не купив, мы потратили с тобой четыре тысячи рублей, – сказала я своей взрослеющей леди. – А теперь объясни, как ты собираешься жить дальше? Устроишься швеёй-мотористкой? А ты знаешь, какая у них зарплата?

Как раз накануне дочь выдвинула идею устроиться швеёй – сказала, что в крайнем случае пойдёт на такую работу, а высшее образование ей не нужно. Но потом мы с ней выяснили, что этих денег никак не хватит на ту жизнь, которую юное создание себе уже нарисовало.

– Понятно, – с горестным вздохом подвела итог моя девочка. – Значит, учиться всё-таки придётся.

Вот так наглядно, без занудства с моей стороны, дочь сама всё поняла. Однако я не уверена, что не будь она изначально умной девочкой, мои педагогические изыски возымели бы действие.

Я тогда поступала исключительно по велению сердца. И гулять её отпускала, и к подружкам ночевать – легко. Просто таким человеком дочка уродилась: ей дали полную волю, а она не пошла вразнос, грамотно воспользовалась свободой.

Всё у дочки сложилось вопреки едким прогнозам родственников и даже мужа, которые, наблюдая за моей политикой, крутили пальцем у виска и предрекали ребёнку невесёлое будущее из-за такого либерального воспитания. Но потом муж сам назвал меня «великим педагогом». Своей роли не отрицаю, хотя каюсь: многое в голову дочке я именно что вдалбливала, но невзначай. Всё равно считаю – мне с ней повезло.

Зато я получила то, о чём многие лишь мечтают: у дочери не было от меня никаких серьёзных секретов, тайн. Даже о её интимном опыте в 16 лет я узнала первой. Можете смеяться, но дочка рассказала мне и о планах переспать в первый раз, а потом и о самом сексе. Причём специально ждала меня с работы, чтобы сообщить об этом.

Помню, как спросила её со вздохом:
– Наверное, уже успела разболтать подружкам?
– Нет, – замотала дочь головой. – Сначала хотела с тобой поговорить.

Доверие доверием, но это вовсе не означает полного отсутствия контроля с моей стороны. Я всегда старалась и стараюсь создавать детям условия, при которых они чувствовали бы себя абсолютно свободно и при этом говорили мне правду, ничего не боясь. Считаю, родители должны знать, что именно дети пишут в соцсетях. Ни в коем случае не надо говорить ребёнку, что вы всё читаете, но по возможности следует держать руку на пульсе – не любопытства ради, а для собственного спокойствия и безопасности подростка.

Если мои дети куда-нибудь собирались, я в таких случаях всегда требовала от сына и дочери точный адрес. Просто наши дети взрослеют в очень сложное время.

Пишу эти строки и вспоминаю, как меня саму «контролировали». Мне едва исполнилось 16 лет. Тогда я вела дневник, куда записывала все свои мысли, даже неприличные фантазии. И однажды мама нашла тетрадку с моими откровениями. Она не просто её прочитала, но и папе показала. За свои эротические фантазии о мальчиках, изложенные в дневнике, я получила ремнём по полной программе. Били меня хорошо, с пояснениями, за что именно. Тогда я сквозь слёзы думала лишь об одном: зачем они об этом говорят? Лучше бы просто молча сожгли дневник.

Дочери уже 22 года, она замужем. Конечно, её переписку я смотреть не стану, а вот сообщения сына, которому ещё не исполнилось 19, по возможности обязательно просмотрю. Знаю, что у него есть девочка и у них вроде бы взаимная любовь. Но если сын вдруг с ней расстанется, я буду настороже. Парню почти двадцать, а по сути он всё ещё подросток, мало ли чего удумает? Иногда случаются страшные вещи, если не доглядеть.

Если с дочкой у нас всё в порядке в смысле обоюдного доверия, то с сыном – лишь отчасти. Понимаю, он взрослый парень и не станет делиться со мной каждой мелочью. Насчёт дочери я была спокойна, поскольку знала: даже если она во что-нибудь вляпается, тут же сама мне обо всём и расскажет. А вот насчёт сына я не столь уверена: вроде бы он открыт, но не убеждена, что между нами полное доверие.

Сейчас довольствуюсь тем, что сын хотя бы не скрывает основные события своей жизни, а иногда и деталями делится. «Мама, я тебе доверяю и поэтому говорю правду, – как бы говорит сын. – И я знаю, что это останется между нами, и ты не станешь мне за эту правду выносить мозги, и поможешь, если твоя помощь потребуется. И потом не будешь меня этим попрекать».

Наверное, всё-таки нужно полагаться на своё родительское чутьё. Однажды оно привело меня домой на пару часов раньше обычного и заставило зачем-то понюхать одежду сына, брошенную в стирку. Он тогда учился в 9-м классе. До сих пор не понимаю, почему вернулась тогда пораньше, и никогда до этого я не нюхала одежду детей.

Мои опасения оправдались: это был отнюдь не запах табачного дыма, а кое-что посерьёзнее. Страшный для меня момент. Я надавила на сына, он и раскололся, что покуривал травку. Надеюсь, сказал правду, что это в первый и последний раз. Слава всем святым, больше никогда не замечала сына в увлечении наркотиками.

Зато пару раз ловила его на других шалостях, но это уже по мелочи. Впервые прогулял школу – я его застукала. Как-то всегда удавалось поймать сорванца с первого раза, снова сработала материнская «чуйка», не иначе. Вдобавок помогли мониторинг социальных сетей и элементарный логический анализ его поведения. Сын почти убедился в моих сверхспособностях. Правда, до сих пор считает, что кто-то на него «стучал».

У сына большая любовь и полное очарование девочкой. Как бы мне ни хотелось ему объяснить, что в жизни всякое бывает и что та, которая сейчас рвётся за ним в Питер, через пару лет может встретить новую любовь в большом городе или просто уйти от него, – сейчас это не в моих силах.

Да, мне страшно, что девочка может сделать больно моему парню. Ещё страшнее представить, как мой сын, идеалист в отношениях, переживёт такой удар. Но понимаю, рано или поздно ему придётся с подобным столкнуться, и я ничем не смогу ему помочь. Это сыну придётся пережить самостоятельно, а мне нужно принять молча. Печально осознавать сей факт, но вмешиваться в такой момент – значит лишь навредить ребёнку.

У дочери, кстати, случалось нечто похожее. Мальчика, влюблённого в неё по уши, она утащила за собой в Питер учиться, хотя он и его родители строили планы на Москву. Но мама того мальчика принимала мою дочь с распростёртыми объятиями, и папа был очень рад. За одним столом, правда, не сидели, но постоянно общались по телефону. И папа, инспектор ГАИ, пару раз даже выручал нас советом.

Когда же через полтора года обучения дочка решила порвать отношения с мальчиком, его родители сильно разочаровались. Однажды случайно встретила их в магазине, мама едва кивнула, папа вовсе притворился, что меня не знает. И когда еду по городу, а он патрулирует – отворачивается и делает вид, будто не видит мою машину. Я их понимаю, но такова жизнь. Не надо строить далеко идущих планов. Мне до сих пор жалко их парня, знаю, он очень сильно переживал расставание. Очень неплохой мальчик. Но выбираем не мы, а наши дети.

Трудно отпускать их во взрослую жизнь. Всегда думала, что с дочерью это окажется сложнее, чем с сыном, но ещё никогда так не ошибалась. Год назад, когда сын сдавал ЕГЭ, я была уверена, что легко отпущу его в самостоятельное плавание. Молилась, чтобы результаты ЕГЭ позволили ему поступить в желаемый вуз, мечтала, что уедет учиться. Мечты сбываются… Сейчас отчётливо понимаю: что отпустить от себя мальчика намного больнее, чем девочку. Почему так – рационально объяснить не могу.

Как-то раз в разговоре сын сказал: «Буду учиться на своих ошибках, сам набивать шишки». Речь шла не о его сердечных отношениях. Мне тяжело от его слов, наверное, потому, что дочка до последнего со мной советовалась, а сын всегда мнил себя взрослым.

Поговорила по этому поводу с дочерью. Она сказала мне с удивительной прямотой: «Мама, твой мальчик вырос». Понимаю, что она права, только вот грустно и страшно за этого взрослого мальчика.