– Ирина Вадимовна, в этом году исполнится двадцать пять лет, как вы служите в Малом театре. Знаю, что вы и сегодня часто выходите на эту сцену в спектаклях. Но почему же так редко появляетесь на кино- и телеэкране?
– Изначально я считаю себя театральной актрисой, поэтому на предложения сняться в кино соглашаюсь редко. Да и предлагают чаще неинтересные роли, сыграть всякую ерунду. А вот в театре я уже лет пятнадцать выхожу в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Играю и даже не чувствую, что этой постановке исполнилось много лет. Каждый раз, как в первый раз! Правда, от некоторых мизансцен мне со временем пришлось отказаться. Потому что я уже не смогу на сцене так эффектно «упасть в обморок».

– Однако я помню сериал «Не родись красивой», где вы сыграли маму главной героини Кати Пушкарёвой в исполнении Нелли Уваровой. Я был удивлён: ведь это всего лишь сериал! Никак не ожидал вас в нём увидеть.
– Мне кажется, сериал-то получился неплохим. На эту роль я согласилась потому, что всегда приятно играть хороших людей – хорошую маму с хорошим «мужем» и хорошей «дочкой». (Смеётся.) Да и режиссёр сериала Александр Назаров – хороший человек. Уговорил меня. А я и не жалею.

– Если вспомнить о кино, давно хотел спросить: для съёмок в фильме «Самая обаятельная и привлекательная» вы специально учились играть в настольный теннис?
– Я и мой партнёр Владимир Носик занимались со специалистом, который нас учил. Собственно, я к тому времени уже владела настольным теннисом, поэтому на тренировки приходила просто так – поиграть. В детстве на даче мы часто играли в пинг-понг. Так что на съёмках мне достаточно было взять в руки ракетку, чтобы вспомнить эти навыки. Однако для фильма «Карнавал» я специально училась кататься на роликах – впрочем, об этом уже рассказывала много раз. И ещё для кинокартины «Хочу быть министром» обучалась водить трамвай, была у меня там небольшая роль. Страшно!.. Казалось, все хотели мне под колёса попасть! (Смеётся.)

– Вы как-то признались, что не хотели сниматься в «Самой обаятельной и привлекательной». Почему?
– Да сценарий не понравился, и я сначала отказывалась. Ну что за сюжет? Какое-то конструкторское бюро, мужья, любовники. Показалось – глупо! Но меня всё же уговорили авторы (сценарист Анатолий Эйрамджан и режиссёр Геральд Бежанов. – Ред.). Ну, снялась… А потом оказалось, что фильм стал популярен. Я даже засмущалась. Особенно меня смущало название – это как будто мой биографический фильм. (Смеётся.) А позже я посмотрела кинокартину целиком, и мне понравилось.

– Ирина Вадимовна, какими вам сейчас вспоминаются детство, ваша семья?
– У меня было счастливое московское детство. Кстати, из-за того, что я сыграла много ролей девушек, приехавших из других городов покорять Москву, – некоторые удивляются, узнав, что я родилась в столице. Мама не работала, она воспитывала меня и мою старшую сестру Людмилу. Следила за тем, чтобы мы учились на «отлично», ругала даже за четвёрки. Папа работал военным инженером, его служба находилась недалеко от дома. Каждый день в половине второго мы вместе обедали, и не дай бог нам с сестрой опоздать к этому времени! Так что всё было строго. Мне даже кто-то сказал однажды: «Как же в подобных условиях мог вырасти такой свободолюбивый человек, как ты?»

– Читал, что мама, узнав о вашей мечте стать актрисой, пыталась вас отговорить. Дескать, «не та внешность»…
– Да я сама так думала. Смотрела на себя и расстраивалась: девочка-урод. Но от театрального отказаться не могла. В те годы моей любимой книгой была «Моя жизнь в искусстве» Константина Сергеевича Станиславского. К тому же ещё школьницей как-то раз оказалась в Театре на Таганке, на спектакле «Герой нашего времени». Была потрясена! Я так мечтала стать актрисой, причём была готова уехать играть в какой-нибудь маленький городок! Работать там, как героини пьес Александра Николаевича Островского. И чтобы потом меня пригласили в новый МХАТ с новым Станиславским во главе – и я бы продолжила в столице служение искусству!

– Вы три года безрезультатно поступали в театральные училища Москвы. Когда вам отказывали, сильно расстраивались?
– Возможно, что-то такое я и испытывала, но знала точно – обязательно стану актрисой! Один из членов приёмной комиссии сказал, глядя на меня: «Вы не героиня и не травести, а инженю можно найти и поинтересней». Это он про актёрские амплуа. Конечно, расстраивалась… Помню, пришла после экзаменов в Театральное училище имени Щукина и увидела Наташу Гундареву, которая выбежала из аудитории с криком: «Меня приняли!» Она уже тогда была для меня звездой. Я видела её в спектаклях Дворца пионеров. Конечно, я тогда хотела оказаться на её месте, но, видимо, всему своё время. Вообще, изначально собиралась учиться в Школе-студии МХАТ и в первую очередь поступала туда. Но на втором туре меня срезали из-за дикции: я «дзякала». Зарыдала тогда прямо в аудитории…

– Вы окончили студию при Центральном детском театре, и потом вас приняли в труппу ЦДТ. Не было обидно работать в Детском театре?
– Я всегда знала, что задержусь там ненадолго, что дорасту до взрослого театра. Но ведь мне сразу же дали много ролей, я играла по два-три спектакля в день! Школа очень хорошая! Скажу вам по секрету: выходила на поклон и шептала про себя: «Дети, когда вы вырастете, не забудьте меня!» (Смеётся.) И они запомнили. Бывает, подходит седовласый человек и говорит: «А я вас помню по Детскому театру. Я тогда ещё в школе учился».

– В Центральном детском театре вы познакомились со своим будущем мужем режиссёром Леонидом Эйдлиным. У вас двое сыновей – Даниил, актёр и режиссёр, и Евгений, ставший продюсером и ресторатором. Оба – с актёрским образованием. Таково было ваше желание?
– Нет, это их собственный выбор. Но я счастлива от того, что наши с Лёней дети не «росли за кулисами». Мы не могли себе позволить часто нанимать нянек, поэтому сидели с мальчиками дома по очереди. Иногда я отказывалась от ролей в кино – если съёмки проходили за пределами Москвы. Для сыновей я прежде всего мама, а не актриса. Прихожу домой – и там мне никто не аплодирует, все ждут, когда накормлю ужином. Я никогда не заставляла детей ходить на мои театральные премьеры, не говорила им: «Сегодня у вашей мамы спектакль. Идём смотреть и мучиться».



– Не могу не вспомнить фильм «Москва слезам не верит». Вы общаетесь со своими коллегами по кинокартине – Раисой Рязановой и Верой Алентовой?
– Ой, все думают, будто мы и в жизни близко дружим, но это не так! Конечно, во время съёмок общались плотно. Но после работы у каждой начиналась своя жизнь… Кстати, после просмотра фильма я сама себе не понравилась. Мне вообще собственные работы в кино не сразу нравятся, только когда пройдут годы – вот тогда уже могу на себя смотреть. К тому времени я абстрагируюсь и воспринимаю себя уже как другого человека. А вообще, зачем это нужно – нравиться самой себе? Я ж не для себя снималась, так зачем пересматривать картины со своим участием? Если честно, когда я стала узнаваемой, то мне было стыдно. Подходит кто-нибудь на улице за автографом, а мне неловко. Только с годами как-то привыкла… Хотя нет, думаю, так и не смогла до конца привыкнуть. Никогда специально славы не искала. Просто работала над ролями, иногда с удовольствием, иногда без удовольствия, но делала своё дело.

– Когда фильму Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» дали «Оскар», что вы тогда испытали? Разве не было гордости?
– Да мы и не знали, что это такое – «Оскар»! Откуда? Это было от нас так далеко, как планета Марс. Лишь потом нас стали приглашать в какие-то страны представлять кинокартину. Вот это мне, конечно, нравилось. Помню, впервые приехали в Прагу. Я так испугалась, все по-иностранному говорят… Как-то раз в ресторане одна девушка меня спросила: «Джюс?» (Сок. – англ.) А я от неожиданности чуть не ляпнула: «Ира». Потом мне объяснили, что это не имя. (Смеётся.)

– Поклонников было много?
– Я же не эстрадная звезда! Письма писали, но никогда не отвечала. Да у театральных актрис такое и не принято, здесь публика воспитанная… Ну, правда, после «Карнавала» мне разве что из соседних машин не кричали: «Позвони мне, позвони!» И сегодня, бывает, кто-нибудь встретит на улице и скажет: «Боже, что с вами сделало время! Как вы постарели!» Стараюсь не замечать. Поэтому предпочитаю перемещаться по городу в своём личном пространстве, в машине, я ведь давно уже за рулём.

– Как вы оцениваете сегодняшнее российское кино? Смотрите новые картины?
– Редко. Специально за этим не слежу. Чаще смотрю зарубежные картины, но вообще-то не могу назвать себя киноманом. Если говорить о российском кино, то как-то раз с удовольствием посмотрела сериал Сергея Урсуляка «Ликвидация».

– Вспоминаются ваши киноработы в фильмах девяностых годов. Признаться, не все эти фильмы полюбил зритель. Например, пресловутый «Бабник»…
– А что мне было делать? Семья, нужны деньги... Время-то было, вспомните какое! Снималась в некоторых фильмах и думала: «Предаю искусство!» Но ведь это моя профессия, которой я зарабатывала деньги.

– На киноэкране вы чаще всего играете сильных женщин, которые строят свою личную жизнь собственными руками. Это похоже на вас?
– Я считаю, женское счастье – быть послушной. Это такое удовольствие – за кем-то идти, кому-то покоряться. Мне никогда не хотелось самой добиваться цели. Я не лидер, я ведомая. Но обижать меня лучше не надо!