Эта история произошла во времена, когда моя подруга Аня жила на Чукотке в славном городе Анадыре. Анька только что окончила педучилище и устроилась на работу в школу. Отдел образования выделил ей комнату в общежитии, а в нагрузку дал соседку, ещё одну молодую учительницу из той же школы.

Жильё девушкам досталось завидное: в секции три комнаты, кухня, туалет и ванная – редкое счастье для постсоветских общаг. Однако контингент жильцов происходил отнюдь не из благородных слоёв общества: докеры с морского порта и рабочие местной ТЭЦ. У половины комнат двери вообще не закрывались. Любители ночных похождений выбивали их так часто, что на установку новых пришлось бы выложить всю зарплату.

Впрочем, Аня с соседкой слыли девочками не из пугливых, хотя и не до такой степени, чтобы коня на скаку остановить. Поэтому на ночь запирались, а в качестве дополнительной меры безопасности использовали старинный шкаф – баррикадировали им двери.

Об этом антиквариате Аня с соседкой узнали случайно, по сарафанному радио. Кто-то принёс на хвосте: неподалёку живёт старушка, дети которой уехали на материк, а часть мебели осталась. Вот бабуля и распродаёт её за копейки, да только кому здесь нужна эта рухлядь, хотя бы и красного дерева?

Когда молодые учительницы об этом узнали, то обрадовались и немедленно наведались к бабке. Однако выбор оказался невелик, из мебели оставался только шкаф – высокий, добротный, вместительный. Видно, что когда-то очень дорогой.

«Если заберёте, отдам почти даром, ещё и с грузчиком помогу, – отвела хозяйка глаза от большого старинного красавца. – А то мне этот шкаф очень мешает». В тот же день девушки купили шкаф и доставили его на грузовике в общагу. Теперь у них была меблированная комната в полном смысле слова, да ещё дополнительная защита от непрошеных гостей.

Так у Ани и Вики начался общежитский быт. Работяги и моряки поначалу пытались оказывать знаки внимания и приглашать посидеть за рюмочкой, но когда поняли, что «с училками делов не будет», быстро отстали.

Каждый вечер Аня и Вика проверяли тетрадки. Аня управлялась быстрее, потому что преподавала математику, а Вика, филолог, засиживалась далеко за полночь. Не прошло и недели после заселения, как Вика стала жаловаться, что по ночам в шкафу, где девушки хранили посуду, кто-то стучит ложкой о стакан, будто сахар в чае размешивает.

– Да это наши соседи бутылки собирают, – отмахивалась Аня. – Ну кто ещё может в полночь так звенеть? Тут стены картонные, всё слышно.
– Нет, я же не больная, проверяла, – говорила Вика. – Звук идёт из шкафа, но когда открываю дверцу – всё спокойно. Только ложка всегда стоит в стакане, хотя я её убираю в сушилку для посуды. Это очень странно.

Потом Виктория пожаловалась, что в шкафу поселился невидимый кот – фыркает, трётся жёсткой шерстью о дверцы. Затем и вовсе стала слышать какие-то звуки.

– Хоть раз посиди со мной до глубокой ночи, сама всё почувствуешь, – просила соседка Аню. – Мне страшно до ужаса! Я тебя даже пыталась будить, а ты спишь как убитая.

Так рабочими днями и тревожными ночами молодые учительницы дотянули до отпуска, а отпуск им давали большой, целых 64 дня. Разъехались кто куда. Вернувшись, Аня узнала, что соседка смылась из общаги, не оставив даже записки.
– Что случилось? – спросила Аня у коменданта, но та лишь плечами пожала: Вика съехала быстро, словно от пожара спасалась.

Так Аня стала полноправной хозяйкой меблированных апартаментов. Отпуск она провела на Юге, в Анадырь возвращалась налегке. По дороге простыла и слегла с радикулитом. Но не очень опечалилась – у нового учебного года ещё недельку свободы отхватила. Валялась в кровати, читала книжки и засыпала всё позднее.

– Однажды ночью слышу в шкафу шорох, – рассказывала мне Аня. – А я уже перестала его пододвигать к двери – тяжело одной таскать, да и репутация у меня к тому времени была железная, из своих никто бы не вломился. Подумала, что завелись мыши или крысы, а я их с детства боюсь. Мы с родителями раньше жили в бараке, и крысы приходили к нам зимовать. А поскольку на Чукотке зима длится девять месяцев, я на них вдоволь насмотрелась. После шорохов послышались пыхтение и тот самый звук, будто кто-то ложечкой размешивает чай. Вряд ли крысы могли воспроизвести нечто подобное. Я обмерла. Сразу вспомнила жалобы Вики. Глаза закрыла и жду, что же будет дальше. Надо бы встать, проверить, что там. Но встать я не могла.

Потом дверца шкафа скрипнула, и Аня отчётливо услышала, как по голому полу словно прошлёпали чьи-то маленькие босые ножки. Невидимые шажки прекратились рядом с кроватью. Аня точно знала: тот, кто вышел из шкафа, стоит рядом, но от страха не могла пошевелиться. Лишь одеяло комкала, оно показалось ей бетонным.

– Меня охватил такой липкий ужас, и словами не передать, – вспоминала Анюта. – Сейчас знаю, что нужно было прочесть молитву или спросить у того, кто приходил: к худу или к добру? Но тогда я была молодая, ни во что не верила. Не готова была встретиться с чем-либо подобным. Не знаю, сколько времени прошло, но то, что стояло рядом и пыхтело, пошлёпало в обратном направлении. После этого с меня наконец-то сошло оцепенение. Как только пришла в себя, пулей вылетела из комнаты и остаток ночи провела у соседки.

Аня не зря стала учителем математики – во всём происходящем она пыталась найти хотя бы грамм логики и ввести это событие в рациональные рамки. Но тому, что происходило ночью, найти объяснение она так и не смогла. Поэтому решила составить классическое уравнение: разобраться с тем, что дано, и выявить неизвестное.

В «дано» можно было записать шкаф и его бывшую хозяйку, а вот неизвестное, но предполагаемое, – это причина, по которой старушка за три копейки сплавила молодым учительницам ещё довольно крепкий шкаф. Поскольку задача начала приобретать более-менее стройные очертания, Аня отправилась по адресу бывшей хозяйки раритета.

Анадырь город небольшой, память у Ани хорошая, поэтому квартиру бабушки нашла быстро. Позвонила, однако дверь открывать не спешили. Аня нашла палку и постучала в окно – дома в вечной мерзлоте стоят на сваях, так-то не дотянешься. Но вместо бабули отозвалась её соседка.

– Часом не Михалну ищешь? – спросила женщина, свесившись со своего подоконника.
– Да. Она что, ушла? – спросила Аня.
– Ушла, совсем ушла. Померла почти полгода назад.
– Как полгода назад? – округлила глаза Анюта. – Мы же полгода назад шкаф у неё покупали.
– Бабкин шкаф-то? – улыбнулась соседка и покачала головой. – Намучилась, поди, с этим шкафом?
– Намучилась, – призналась Аня.
– Его к ней уже два раза привозили. «Заберите обратно, без денег, – говорили, – у вас там нечисть живёт!»
– Так это был её шкаф? И продавала она его не потому, что дети уехали на материк? – спросила Аня.
– Её, конечно! Много он ей бед принёс. Михална рассказывала, шкаф достался ей по наследству, а прежний родич предсказал, что выбросить его она не может, иначе горе придёт в семью. А у неё сын полковник. Куда там? Ну и терпела. Всё пыталась перепродать. Так-то дарить – сразу отпугнёшь человека, подозрение вызовешь, вот и отдавала за копейки, а он к ней всегда обратно возвращался. Только вы что-то подзадержались. Не дождалась Михална третьего возвращения шкафа, померла.

Аня стояла, будто пригвождённая к холодной земле, и не знала, что делать.

– Я во все эти сказки не верю! – почти крикнула она с обидой в голосе. – Но в шкафу точно кто-то есть!
– Ясно, что кто-то есть, иначе бы люди его туда-сюда не тягали, – усмехнулась соседка. – И Михална, Царствие ей Небесное, женщина была экономная, за копейки такой хороший шкаф, будь с ним всё в порядке, ни в жизнь бы не отдала.
– А как же родственники? – спросила Анька. – Неужели не нашлось кому его отдать?
– Сын – военный, служит далеко. Он мать похоронил и в Москву вернулся. Дети его все там, им и хатка-то не нужна, а шкаф тем более никогда не был нужен.

Аня разозлилась.

– Так что же мне с ним делать?
– Да кто ж его знает? – пожала плечами женщина. – Может, выкинешь на свалку, ничего тебе не будет. А может, и будет. Я не Михална, секрета не знаю. Говорят, плохие вещи нужно вытащить на перекрёсток дорог. Это мне бабка моя говорила, но так-то я не уверена…

Поскольку толку от соседки было мало, Аня свернула разговор и отправилась домой. По дороге решила выставить шкаф из своей жизни и забыть о нём раз и навсегда. Позвала Витю и Митю, соседей-работяг, те поднатужились, выволокли громадину во двор. Аня обещала заплатить, если мужики дотащат раритет до свалки – подальше от общаги. Но как только мужики тронулись, из-за угла возник невысокий гражданин, неухоженный и чем-то похожий на крысу, вид у него был очень неприятный.

– Неужели выбросите такую красоту? – осведомился мужик у Вити и Мити.
– Да, – за всех ответила Аня.
– Отдайте его лучше мне, – попросил незнакомец.
– Не советую, – честно предупредила Аня. – Потому что там нечисть живёт.
– Я уже большой, в сказки не верю, – улыбнулся мужчина и показал нестройный ряд гнилых зубов. Но если нужно, договоримся и с нечистью! Ребята, дотащите шкаф до соседнего дома? Бутылку ставлю!

Витя и Митя быстро согласились. Аня пожала плечами и проводила жуткий шкаф прощальным взглядом.

– А ты знаешь, как дальше сложилась судьба шкафа? – спросила я у Ани.
– Не знаю, – вздохнула подружка. – Скоро я вышла замуж, и мы с супругом переехали в Ростов. Хотя думаю, что и у мужчины шкаф не задержался, если, конечно, он не был колдуном или сумасшедшим.