Как ты сумел всех очаровать?
08.09.2018 22:41
Понемногу приглядываю за этим посёлком

Как ты сумел всех очаровать?Здравствуйте, «Моя Семья»! Хотите, расскажу вам о Рыжике? Он, понятное дело, рыжий. Большой, озорной, со встроенным громкоговорителем внутри. Если другие собаки лают, то этот гремит чистым мощным басом: «Г-гау-у!» Кто находится рядом – с непривычки может оглохнуть. Но мы привыкли. Так Рыжик зазывает людей в магазин, понятное дело зачем. И если ты катишь коляску с ребёнком, а рядом оказался этот «мегафон», то он тут же тебя приветствует: «Здрасьте, г-гау-у!»

Совершенно бесполезно умолять: «Рыженька, потише, разбудишь ведь! Дай маленькому поспать!» Сделает глупые глаза: «Что-то я не разберу, на каком это вы языке говорите?» Так и будет ходить за тобой, останавливаясь у каждого магазина, и всей улице придётся в который раз слушать рассказ о том, какой он голодный и что бы сейчас съел. Я думаю, он говорит именно это. О чём ещё может лаять пёс у двери магазина, кивком огромной медвежьей головы приглашая тебя войти? Рыжик знает все продуктовые в округе, в другие он меня не зовёт.

Зато когда скажешь: «Ну, пойдём, куплю тебе конфетку», – залетает со всей прыти на крыльцо, грозясь своим хвостом смахнуть покупателей.

Хлеб Рыжик не ест, и даже не предлагайте. Печенье, сухари, пряники – тоже. Только мясо или то, что пахнет мясом. В пирожке с яйцом великодушно слизнёт начинку, и то если пристыдить. Бывает, купишь ему пару сосисок, и они исчезнут в его утробе на раз-два, без всяких ненужных жевательных движений. Хотя что для него две сосиски? На один зуб.

Помню его ещё подростком – тонкого, головастого, с длинными лапами. Когда вдоль улицы собирался импровизированный заезжий рынок, между столами с товаром всегда мелькала рыжая спина. Продавцы освобождали баулы, складывая их под прилавки. В конце дня их обходил муниципальный работник, выписывая квитанции и собирая плату за уборку территории. Долговязый пёс тоже собирал дань, но добровольную, в виде кусочков чего-нибудь вкусного, а потом ложился спать на большие клетчатые сумки. Об него спотыкались, он на секунду поднимал голову, немного подтягивал лапы, зевал и снова разваливался во весь свой немаленький рост: «Я тут посплю немного. Ах, вы тут ходите? Пожалуйста, пожалуйста, ходите. Вы мне не мешаете».

И ведь не гнали, кормили, гладили. Я однажды разговорилась с одной торговкой, так она призналась, что каждый раз привозит своему любимцу из дома – за сто километров! – кастрюлю с едой. Каким невероятным обаянием надо обладать, чтобы, не умея говорить, не применяя никаких цирковых навыков попрошайничества, вроде вставания на задние лапы и исполнения танцев, – так очаровать окружающих! Ведь бродячих собак у нас много, но другим почему-то никто кастрюльки не возит.

Рыжик тоже бродячий, хотя есть дом, где его кормят и лечат, где однажды приютили и отогрели, где всегда ждут. И хозяйка есть. Но разве может быть хозяйка у цыгана? Или у ветра в поле? Его дом – вся улица или даже весь посёлок. А может, весь мир. Он прекрасно смотрится под кустом сирени, словно это место создано специально для него. Или на крыльце того же магазина, в позе сфинкса, свесив одну лапу и с достоинством оглядывая пешеходов. Словно элемент ландшафта, без которого картинка никак не сложится, частичка вселенной, остро необходимая для сохранения равновесия.

Весь мир однажды стал его домом – в тот день, когда он лишился дома настоящего. Девчонки в магазине рассказывали: у обочины притормозила машина – лишь на секунду, чтобы открыть дверцу и сразу умчаться, оставив за собой клубы пыли и маленькое неуклюжее существо. И ведь не затаил обиды, открыл своё сердце для всех без исключения, принял этот мир и любит его, не требуя отдачи. Так умеет любить лишь тот, кто знает о жизни намного больше, чем можно увидеть глазами.

С тех пор прошло лет десять, для уличного пса это возраст. Рыжик уже не такой ловкий и быстрый, хромает на какую-нибудь лапу, в зависимости от того, какая сегодня больше болит, но он всё тот же балагур с хитринкой в глазах. У него почти не осталось зубов, а он по-прежнему главный в центре посёлка, другие собаки признают его авторитет. Что поделаешь – харизма! А у меня, получается, блат – ко мне он радостно бежит, машет хвостом и облаивает без очереди.

И на «собачьих свадьбах» Рыжик всегда первый, даже хромой и без зубов. Но это всё баловство, а вообще-то у него есть дама сердца. Был такой пылесос «Ракета» – чурбачок на колёсиках, помните? Вот это и есть Лора, барышня весьма капризная и очень упитанная, несмотря на то что такса. Кажется, что под велюровой шубкой у Лоры надет объёмный пуховичок, и без того коротких лапок почти не видно. Она живёт по соседству с нашей бабушкой, всегда громко облаивает прохожих, даже делает вид, что хочет тяпнуть за ногу. Но, по-моему, такого ещё не случалось. Рыжик часто наведывается к Лоре, иногда остаётся ночевать. Вокруг полно молодых и стройных, но тут, как говорится, дело вкуса.

Наверное, мы и свели его с любовью всей жизни, когда однажды он взялся провожать нас до Чухарицы. Мы не звали от греха подальше – всё-таки в деревне много своих собак, а он уже немолод. Оказывается, напрасно боялись. Пока шли, Рыжик облазил все придорожные канавы, спугнул уток и ещё каких-то птиц. Всё это быстро и молча.

– Из него получился бы хороший охотничий пёс, – заметил муж.

Охотником Рыжик не стал, а вот частым гостем бабушкиных соседей – да.

Был ещё случай, связанный с Чухарицей. Мы вчетвером – муж, четырёхлетний старший сын, я и младший сын, который тогда ещё жил в моём животе, – шли в гости. Как раз на том отрезке дороги, где справа пустырь, а слева развалины деревянных хозпостроек, увидели, что навстречу несётся стая собак. Они надвигались быстро, как грозовая туча, рычали и лаяли до хрипоты. И только один из них летел с радостной улыбкой на рыжей морде, ещё и хвостом умудрялся махать. Наш папа тогда быстро метнулся к сараям, оторвал жердь и вышел вперёд. Я уже прикидывала, сколько смогу продержаться, если животом упаду на старшего, закрыв таким образом детей.

Рыжик добежал до нас первым. Стоя на обочине, я смотрела ему прямо в глаза и просила: «Рыжа, не подходи. Рыженька, иди мимо, уведи их, прошу тебя, уведи». И он не подошёл: описав дугу, скользнул мимо. Пробежав несколько метров, оглянулся и совсем по-человечески ухмыльнулся, будто хотел сказать: «Что, струхнули?» Потом коротко гавкнул, негромко, но чётко, словно отдал приказ, и уже поравнявшиеся с нами разъярённые псы, ощетинившись и кося глазами, но не смея ослушаться, понеслись за ним.

Когда-то мы звали его к себе жить. Муж завёл его в дровяной сарай, где было тепло и сухо, и сказал: «Живи». Рыжик не отказался от обеда, переждал дождь, а потом ушёл. Потому что – как там без него улица, площадь, магазины? Как без него рынок по субботам и фургончик, торгующий мясом? Кто будет с любимого крыльца незаметно присматривать за всем этим миром? Миром, который ему вверили однажды и навсегда.

Из письма Татьяны Смирновой,
Вологодская область
Фото: Марина ЯВОРСКАЯ

Опубликовано в №36, сентябрь 2018 года