Сын решил подстричься. Своего мастера у нас нет, нашли недорогой салон, где было мало народа. Сын сел в кресло, а рядом другая женщина-парикмахер стригла клиента. Как выяснилось, она взяла с собой на работу ребёнка, на вид месяцев семи-восьми! Когда мы вошли, он сидел в коляске и громко плакал, мама не обращала на него внимания. Ор в салоне стоял дикий. Я попросила разрешения чем-нибудь развлечь малыша, покачать в коляске. Девушка согласилась, вздохнула:
– Вот, приходится с собой брать. Мужа нет, бабушки далеко.

Я пыталась успокоить ребёнка, но тот тянул ручки к маме. Мастер отошла от клиента, взяла его на несколько минут, потом снова посадила в коляску.

Ребёночек очень плохо одет, коляска далеко не новая. Мне так жаль стало эту девушку, но чем я могла помочь?

Малыш вопил всё сильнее. Я его и укачивала, и бутылочку с компотом давала – не помогало.

Вторая мастер, та, что стригла моего сына, уже начала злиться. Это, конечно, понятно: работать при постоянном детском крике тяжело. Но, похоже, у мамы нет другого выхода.

Мне показалось, ребёнок голоден. Захотела купить ему детского питания, но постеснялась предложить свою помощь – вдруг девушка обидится. Понимаю, что в таких условиях много она не заработает, орущий малыш запросто может распугать клиентов. Да и ей самой, наверное, всё это тяжело.

Мы пробыли там минут тридцать. Ребёнок плакал не переставая. Мама продолжала стричь.