Честно говоря, меня сильно напрягает, что в нашей жизни стало слишком много телефона. Ведь выйдешь без него из дома, или, не дай бог, разрядился вне родных стен – всё, катастрофа! Мы и минуты уже не можем прожить без мобильника, как зомби начинаем искать зарядку и розетку для неё.

У меня, как и у большинства людей, есть такая зависимость. Но уж очень я от этого устала и начала отучать себя от телефона. Например, если выхожу гулять с собакой или в ближайший магазин – мобильник не беру. Дома перестала таскать его с собой в ванную и вообще стараюсь не ходить с ним по квартире.

Знакомых предупреждаю, что мы с телефоном любим друг от друга отдыхать. Если не ответила, то увижу пропущенный вызов или СМС и отвечу, когда смогу. На работе отключаю звук и не достаю трубку из сумки, если только не жду важного звонка, что случается редко. И, надо сказать, чувствую себя намного лучше и спокойнее. А ещё по подсказке сына настроила функцию «антиспам» – это просто счастье, теперь мне могут дозвониться только те, кто есть в списке моих контактов.

Раньше-то вообще жили без сотовых телефонов, и никто никого не терял, связь поддерживали, отправляя друг другу бумажные письма. Ностальгия!

Мои родители работали в военном городке на электроподстанции, жили мы рядом с ней в служебном коттедже. У нас в доме стоял служебный телефон с так называемым московским номером – подобные номера в городке были у немногих. Все остальные ходили на переговорный пункт, ещё можно было позвонить с почты.

Поэтому к нам круглосуточно шли знакомые звонить своим дальним родственникам, тем более с такого телефона звонки бесплатные. И народу было наплевать, что мы уже легли спать или просто нам не до визитов.

Конечно, мы не были от этого в восторге. Ладно, если бы действительно приходили позвонить по серьёзному вопросу, но когда заявлялись просто потрепаться за жизнь – это раздражало.

Нас, детей, родители приучали по телефону не болтать, звонить только по делу. Да мы как-то всё больше гуляли, не было необходимости висеть на проводе. Тем более, это военный городок, мы знали, что все разговоры прослушивались.

Но были в маленьком городке две интересные личности. Вспоминаю их иногда.

Первая – наша соседка. Её муж когда-то работал на электроподстанции, поэтому они жили во второй половине дома и раньше тоже имели служебный телефон. Но потом его сняли, и те начали ходить к нам чаще, чем кто-либо. У соседки была умница-дочка, а в Москве жил родной брат с семьёй, она его называла по отчеству – Максимыч.

С соседями была договорённость: если им звонят, мы стучим в стену и они прибегают. Звонили им только по делу, и нам это не мешало. А вот сама соседка оказалась любительница выпить, под градусом у неё развязывался язык, и она устраивала сеанс связи с роднёй. Это был театр одного актёра!

Дама просила табуретку, усаживалась и могла болтать часами. Всё зависело от настроения: она и смеялась, и плакала, виртуозно врала или ругалась – тогда на другом конце бросали трубку, а она вновь и вновь перезванивала.

Мой папа очень любил шутить на 1 апреля. Так вот над соседкой он шутил всегда одинаково, из года в год. Среди ночи стучал ей в стену, та бежала полураздетая, босая к телефону; папа на пороге сначала её ругал, что шляется по ночам и не даёт нам спать, а потом поздравлял с Днём смеха. Соседка клялась, что больше не купится на эту шутку, но на следующий год всё равно прибегала.

Второй персонаж – моя одноклассница. Она жила в семейном общежитии, в коридоре у них стоял служебный телефон на восемь семей, поэтому долго разговаривать никому не разрешалось. А у неё прямо-таки страсть была кому-нибудь позвонить, и у меня в гостях она просто отрывалась, обзванивая всех знакомых, – конечно, если мы с ней оказывались дома одни.

Ещё она любила телефонные розыгрыши. Над полкой с аппаратом висел телефонный справочник, подруга его открывала, выбирала какой-нибудь номер и звонила: «Сейчас вам отключат воду, делайте запас, – а потом перезванивала и спрашивала: – Набрали воды? Хорошо, скоро приведём к вам купать слона».

В старших классах подружка ходила в театральную студию при офицерском клубе, мечтала стать актрисой и уже разыгрывала по телефону людей, изменяя голос.

Однажды мы гуляли по городку и увидели у клуба много наших девушек, хотя для кино или танцев было не время. Как потом оказалось, двое солдат пошутили – обзвонили девушек, пригласили якобы на свидание, а сами наблюдали издалека.

Узнав об этом, подруга решила отомстить. Начала по списку обзванивать подразделения и приглашать на свидание дневальных – те отвечали на звонки по долгу службы. Она включила все свои актёрские навыки, каждому врала, будто видела его на танцах, общий знакомый сказал, что сейчас солдат дежурит. В общем, хорошо бы встретиться.

Потом мы издали смотрели на толпу солдат, которых разгонял патруль. Явившихся на «свидание» было человек пятнадцать, потому что моя подружка просила каждого дневального прихватить с собой друга: мол, из стеснения она сама придёт с подругой.

Да, есть что вспомнить. Как 11 лет я бегала на переговорный пункт, меняла деньги по 15 копеек и звонила маме. Как было весело, если позвонишь из таксофона, а две копейки не провалились, хотя разговор состоялся. Мы и за деньги-то не считали эти двушки, легко одалживали чужим людям у автомата, но всё равно дармовщина забавляла.

Иногда приходилось побегать в поисках работающего телефона-автомата или часами ждать соединения с другим городом. Но у нас не было этой идиотской зависимости, как сейчас: «Что случилось?» – «Да ничего, просто иду от метро, решил позвонить». Или «Вот, в очереди к врачу сижу», «В маршрутке еду»…

Ой, как раздражают громко разговаривающие люди, и не хватает ума перезвонить позже. В метро все как заворожённые с телефонами, смартфонами, шлют друг другу бесконечные эсэмэски, картинки, играют в игрушки. Мы уже ничего не видим вокруг, а жаль.