СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Так не бывает Ешьте, солдатики, денег не надо
Ешьте, солдатики, денег не надо
11.12.2018 17:56
Да простят меня жители южных регионов

ЕшьтеДобрый день, уважаемая редакция «Моей Семьи»! Очень давно читаю вашу газету, особенно нравятся истории о простых людях. Даже самому захотелось рассказать такую. В ней нет никаких чудес, кроме человеческого тепла, но ведь это и есть самое главное чудо.

Срочную службу в армии я проходил на пограничной заставе вблизи горного посёлка на юге России, это знаменитый туристический центр с населением несколько тысяч жителей. Служба сложная, но интересная. Часто спал по четыре часа в сутки, заступая из одного наряда в другой, зато впечатления остались на всю жизнь.

Несмотря на загруженность заставы, нам, срочникам, полагался один выходной день в месяц, и мы радовались ему как дети. В выходной можно было проснуться на два часа позже обычного, прямо к завтраку, после которого у счастливца оставалось два сценария на выбор. Либо провести день на территории заставы, свободно расхаживая по ней в шлёпанцах – кто сутками не снимал армейских сапог или ботинок, тот меня поймёт – и занимаясь личными делами. Либо совершить экскурсию в посёлок, покинув заставу на целых шесть часов.

В тот летний день выходной вместе со мной получил Стас, паренёк из Вологды, числившийся у нас фельдшером. Хочется отметить, что за два года службы я сталкивался с ребятами из разных уголков нашей Родины, но именно вологодские парни остались в моей памяти как самые добрые и отзывчивые люди.

Я не хотел провести свой выходной в бесцельном шатании по заставе, поэтому отпросился у нашего командира в посёлок. В десять утра, получив увольнительные записки и прослушав инструктаж о правилах поведения на людях и о «чести мундира», мы со Стасом направились к воротам. По пути пошарили по карманам – и неожиданно оказалось, что у нас нет ни рубля. А без денег какой выходной?

И тут я заметил невдалеке начальника заставы. Батя, как мы его называли между собой, возился под капотом своего старенького «Москвича». С виду он казался суровым мужиком, но сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что это была лишь маска, соответствующая его положению и должности. Таким и должен быть кадровый офицер, начальник заставы.

Кто-нибудь, наслушавшись страшных рассказов об армии, может не поверить. А возможно, этому человеку меньше повезло с начальством, чем мне. Но отсутствие денег означало, что в посёлке мы со Стасом не сможем ни поесть, ни купить курева, и это побудило меня двинуться в сторону Бати.

– Товарищ майор, разрешите обратиться?
– Ну? – прозвучало из-под капота.
– Мы тут в увольнение собираемся. Можно нам немного денег? На булочки, – робко спросил я.

Дело в том, что солдаты получали зарплату только на бумаге. Деньги во избежание соблазнов и эксцессов на руки не выдавались, а копились на специальном счёте, с которого снимались только в случае увольнения в запас, ну или списывались по нашему согласию на покупку мыльно-рыльных принадлежностей и прочих предметов первой необходимости.

– Знаю я ваши булочки. Пиво да водка… Идите, пока отпускаю, а то отправлю свинарник чистить, – сердито пробурчал майор.

Удручённый, я повернул назад. Настроение было испорчено, перспектива просто так шататься по посёлку не радовала.

– Стоять! – гаркнул Батя. – Подойди. У меня как раз в кармане есть двести рублей, на булочки вам хватит. Возьми сам, а то у меня руки в масле.

Я вернулся. Оказалось, деньги лежали в заднем кармане Батиных брюк.

– Товарищ майор, я так не могу. Как я в ваш карман полезу? Тем более в задний…
– Ты хочешь булочек, или что? – так же, не разгибаясь, пробубнил из-под капота майор. – Бери, пока дают!

Профессиональный вор-щипач не выуживает деньги из кармана жертвы так аккуратно, как сделал это я. Вспомнив описание процесса у Диккенса, стараясь не дышать, я виртуозно сунул два пальца в задний карман Батиных штанов. Пальцы сработали, как прищепка, и две купюры с конями перекочевали в мой карман. Довольный собой, я вернулся к Стасу. Часовой открыл калитку и проводил нас завистливым взглядом.

Выбравшись на волю, мы пошли ускоренным шагом в сторону шоссе. От заставы до посёлка нужно ещё добираться несколько километров. Время на воле летит очень быстро, поэтому мы не сговариваясь перешли на бег.

На обочине шоссе перед нами остановилась первая же машина, двигавшаяся в сторону посёлка, – местные к солдатам относились хорошо. Пожилой усатый армянин, больше похожий на индуса, на старом «уазике» с открытым верхом домчал нас за пять минут. По дороге, перекрикивая ветер, пытался расспросить о службе. Но фраза «Это военная тайна!» подействовала на него магически, и он понимающе замолчал.

В посёлке мы со Стасом первым делом отправились в продуктовый магазин. Я очень удивился, увидев там булочки под названием «Свердловские». Вообще-то моя родина, Свердловская область, находится в трёх тысячах километрах от этих мест, откуда вдруг такое название? Купив булочки, кефир и сникерсы, мы двинули на местный стадион. Перекусив, растянулись на травяном матрасе, некогда служившем футбольным полем.

Поспав пару часов на жаре, захотели освежиться в каком-нибудь водоёме. Благо в центре посёлка есть небольшой искусственный прудик. То и дело здесь останавливались автобусы или вереницы внедорожников с многочисленными туристами, которые, высыпав из душных железных монстров, спешили остудиться в прохладной воде. Вот и мы кинулись к спасительной влаге. Купались по очереди – один из нас караулил одежду, не хватало ещё вернуться на заставу в одних трусах.

После водных процедур на нас напало чувство голода – то ли скудно пообедали, то ли виноват запах шашлыка, доносившийся до нас из палаток неподалёку. Посчитали, сколько осталось денег, получилось по 25 рублей на брата. В надежде что-нибудь перекусить пошли к торговым рядам.

Чего тут только не было: свежие фрукты, овощи, разные южные сладости. В конце ряда моё внимание привлекла старушка в платочке, как-то она выпадала из общей картины. Перед ней стоял деревянный ящик, на котором лежали румяные пирожки – они меня так и притянули. Спросил, сколько стоит, оказалось, как раз 25 рублей за пирожок. Я хотел уже купить, но Стас потянул меня за рукав.

– Давай возьмём чурчхелу, я ещё ни разу не пробовал.

И я не пробовал. Стоила она столько же. Купили. Чурчхела меня разочаровала, да простят меня южане, – какое-то жёсткое, вязкое желе с орехами. Но деньги уже были потрачены, и пришло время возвращаться на заставу.

На выходе из торговых рядов нас окликнула та самая старушка. Когда мы подошли, она протянула нам по пирожку и налила в пластиковые стаканчики молока.

– Ешьте, солдатики, денег не надо.

И так мне перед ней стыдно стало, что променял пирожки на чурчхелу. Мы со Стасом тут же сели на траву, стали есть. Пирожок с капустой был такой вкусный, что растаял во рту очень быстро. Вдруг старушка погладила меня по голове, и столько теплоты было в этом жесте, что я сразу вспомнил свою бабушку. Увидел перед глазами залитую утренним солнцем кухню и её, замешивавшую тесто, в фартуке и с убранными под платок волосами. У неё получались такие же вкусные пирожки. Когда я пошёл в армию, бабушки уже как четыре года не было в живых.

Прошло много лет, а память вновь возвращает меня в то время, когда я был солдатом. Столько событий произошло за те два года, но чаще всего я вспоминаю не стоптанные армейские ботинки, не бессонные ночи в нарядах и пресную перловку в котелке, а Батин задний карман, эту простую русскую бабушку в платочке у ящика с пирожками и её тёплую руку у себя на голове.

Из письма Михаила С.,
г. Нижний Тагил, Свердловская область
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №49, декабрь 2018 года