СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Действующие лица Алексей Гуськов: Вспоминаю золотые времена «Таёжного романа»…
Алексей Гуськов: Вспоминаю золотые времена «Таёжного романа»…
17.12.2018 15:02
ГуськовАктёру Алексею Гуськову в уходящем году исполнилось 60 лет. К этому возрасту у него накопилось столько творческих достижений, что дай бог каждому. Сегодня в интервью мы поговорим с ним и как с актёром, и как с продюсером, и как с интересной личностью. А ещё, конечно, не забудем о том, что у него красивая жена, дети и внуки.

– Алексей, вы любимы зрителями, востребованы режиссёрами, но при этом регулярно снимаете своё кино, где не только исполняете главную роль, но и выступаете как продюсер. Зачем вы этим занимаетесь? Неужели предлагают так мало ролей, которые хотелось бы сыграть?
– Зрители часто спрашивали меня на творческих встречах: что бы ещё вы хотели сыграть в своей творческой жизни? Но ведь я никогда не хотел никого сыграть! Позднее понял, что во мне как актёре вызывает отклик не характер персонажа, а та конкретная тема, которую он несёт. И если мои размышления о жизни, о взаимоотношениях в семье или с окружающим миром совпадали с темой предложенной роли, то вот тогда я действительно хотел её сыграть. Впрочем, тут даже слово «сыграть» не подходит. Оно недостаточно полно передаёт то, что я пытаюсь делать. Я пытаюсь найти в каждой роли нечто личностное.

ГуськовМои учителя в Школе-студии МХАТ воспитывали в нас, будущих артистах, личностей. Когда Олега Ефремова спрашивали: «А какого конкретно героя вы играете, где он находится в нашей жизни? Кого будут видеть зрители?» – он отвечал: «Наш герой – в зале». Вот так я понимаю своё предназначение, вот от чего порой не сплю ночами. Постоянно думаю, о чём буду вечером говорить со своим зрителем со сцены в театре или с экрана в кино. Что я хочу ему сказать, какие вопросы поставить? Вот такое мироощущение и приводит меня к продюсированию очередного проекта. Так что мои картины – это своего рода послание зрителю. Я – актёр темы, а не актёр роли. Такой подход означает бесконечное копание в себе, и это – самое интересное.

– Именно таким посланием к зрителю, надо понимать, стал и ваш новый фильм «Вечная жизнь Александра Христофорова», который недавно вышел в прокат?
– Однажды в интернете увидел опрос: «Что бы вы делали, если бы вам довелось жить вечно?» И оказалось, что ответы большинства людей совпадают. Мужчины говорили о женщинах, о своих фантазиях, но все они так или иначе связаны с женщиной. А женщины отвечали романтически, но всё равно речь шла в первую очередь о мужчинах. То есть любить и быть любимым – это самая большая потребность человека. Но всё не так просто. Ведь счастье, любовь, ненависть – это условные категории. Есть жизнь и смерть, а всё остальное условно.

На самом деле потребность человека в любви можно рассматривать довольно широко. Быть любимым – это быть востребованным, получать удовольствие от того, что ты делаешь. То есть день прошёл, а тебе не хочется, чтобы он заканчивался. Вот от этой идеи я оттолкнулся, когда задумывал фильм «Вечная жизнь Александра Христофорова». Это комедия для семейного просмотра, так мы называем нашу картину. В ней воплотились мои размышления последних пяти лет.

alt

Я взрослый, сложившийся человек, не обделённый ролями. У меня уже две внучки, то есть подрастает третье поколение Гуськовых. Но при этом я всё время думаю: вот закончился ещё один день, а что от него остаётся? Либо досада, либо радость. Или бывает так: утром, едва проснувшись, ты полон сил и энергии, а порой тебе не хочется вставать и вообще ничего не хочется. Размышляя на эту тему, я пришёл к удивительному выводу: настроение – это всего лишь результат нашего собственного взгляда на жизнь. Изменишь свои взгляды – и жизнь твоя изменится. Вот это моя тема – поиск современным человеком сиюминутного счастья. Вся моя природа мгновенно откликается, если я вижу в сценарии поиск сиюминутной радости.

– Настоящий зритель вас любит именно как артиста, следит за вашими ролями. И многие заметили, что в последние годы вы очень редко появлялись в новых фильмах. Тому были веские причины, надо полагать?
– Последние десять лет я много работал за рубежом, снимался у известных европейских режиссёров, часто в партнёрстве с мировыми звёздами. Общение с ними было для меня очень интересно. Но, к сожалению, весьма не многие из этих моих работ дошли до российского зрителя.

alt

– Однако французский фильм «Концерт» режиссёра Раду Михайляну всё-таки дважды показали на наших телеканалах.
– А в российском прокате его, можно сказать, и не было. Эта картина имела большой успех в мировом прокате, получила две премии «Сезар» – французскую национальную кинонаграду. Роль в этом фильме – одна из моих любимых работ. У меня получилось не просто сыграть русского дирижёра Андрея Филиппова, а самому стать на время дирижёром. Мне пришлось не только выучить французский, но и играть на нём. После этого фильма у меня появилась масса предложений в Европе, впоследствии случились итальянские, французские, немецкие картины. Я играл и на итальянском, и на английском. Большинство из этих моих работ до нас не дошло. Например, я снимался в роли Папы Римского Иоанна-Павла Второго в итальянском фильме «Святой и человек», съёмки которого были приурочены к канонизации понтифика в 2014 году. Эту картину показали по всему миру, кроме России. Видимо потому, что у нас католиков не так много.

– Но вы вернулись наконец в отечественное кино. Уже выпустили «Вечную жизнь Александра Христофорова», снимаете новый фильм «Элефант», сыграли роль тренера в картине о знаменитом Льве Яшине «Вратарь моей мечты». Кроме того, в Театре имени Вахтангова у вас несколько прекрасных ролей в интереснейших спектаклях. И при этом вы не раз говорили, что становиться артистом не собирались. Хотя теперь уже ясно: ваше предназначение в жизни – быть артистом, согласны?
– На эту тему я расскажу вам историю. Был такой фильм «Рагин» по мотивам повести Чехова «Палата №6». Когда мы выпускали эту картину, то нашли одну любопытную книгу, в которой систематизированы все герои всех произведений Антона Павловича Чехова. Систематизация выглядит таким образом: фамилия, произведение, где она фигурирует, и профессия – три графы. Когда книга вышла из печати, я стал искать фамилию Гуськов – и нашёл. В рассказе «Актёрская гибель» герой носит фамилию Брама-Глинский, а в скобках указано: «Так он зовётся по театру, в паспорте же он значится Гуськовым». И профессия у него интересная – «первый любовник». Имеется в виду, конечно, актёрское амплуа героя-любовника. Так вот книжка называется «Фамилия – это судьба». Мы можем по этому поводу посмеяться, но всё-таки я там нашёл свою фамилию.

alt

– Артисты часто повторяют: в театре мы набираем опыт, а в кино тратим. Вы с этим согласны?
– Это общепризнано. Театр – это более подробное существование с точки зрения разбора материала, метафизики роли. Особенно если мы говорим, например, о театре Римаса Туминаса, художественного руководителя вахтанговской труппы. Наш театр известен в мире, спектакли с нашим участием объездили много стран. Что касается кино, то в нём крайне редко происходит столь подробный разбор роли. Чаще всё это выглядит более хаотично, более «шамански», что ли… Там просто используется то, что ты приносишь из театра, используется метафизика ролей. Так что я никогда не расстанусь с театром.

– В труппу Вахтанговского театра вас пригласил Римас Туминас?
– Да, меня пригласил Туминас. Я и хотел этого приглашения, и ждал, и боялся, хотя уже был занят там в двух спектаклях. Почему боялся? Потому что знаю, что это такое – зависимость артиста, мучительное ожидание ролей. Так что я долго тянул. Но когда вышел спектакль «Улыбнись нам, Господи», а следом я стал играть в «Евгении Онегине», то Туминас вместе с директором пришли и принесли договор. Я договор подписал, вошёл органично в труппу, никому не наступая на пятки. И вот уже семь лет – штатный артист Театра имени Вахтангова, на сегодняшний день лучшего театра страны.

– С вашей ипостасью артиста всё понятно. Но быть ещё и продюсером?.. Ведь это тяжелейшая работа – найти средства, соратников. Как у вас сил хватает?
– Сил и правда уходит много. Вдобавок в последнее время многое изменилось в нашей сфере, в частности поведение людей. Появилась невероятная категоричность высказываний, которая мне непонятна. Сейчас все перестали друг друга слышать. И бывает очень трудно убедить коллег в том, что кино – дело коллективное. Иногда мне оказывается сложно удержать съёмочную группу в атмосфере взаимного уважения. И непонятен алгоритм: как работать дальше, если человек, твой коллега, тебя не слышит? Я от этого теряюсь и не знаю, как поступать. Порой даже хочется отказаться от проекта, но это невозможно, всё российское кино сейчас дотационное, и у меня как у продюсера есть обязательство завершить работу.

alt

Я вспоминаю золотые времена, когда мы работали с Александром Миттой над картиной «Граница. Таёжный роман». Или с Абаем Карпыковым – над сериалом «Охота на изюбря». С Георгием Шенгелией – над фильмом «Мусорщик». Это режиссёры другого поколения и иного воспитания, которые сами вызывают огромное уважение и стремятся создавать эту уважительную атмосферу на площадке. Мы ведь работаем не только для себя. Для меня, повторюсь, кино – дело коллективное, это общее дело.

– Но вы ещё находите время и для других проектов: «Письма к себе» с дирижёром Владимиром Федосеевым, спектакль «Онегин-блюз» с Игорем Бутманом… Где энергией подзаряжаетесь?
– Просто мне всё интересно. Пока я интересуюсь даже тем, что меня печалит. Я – современный артист. Иначе не запускал бы продюсерские проекты, не снимался бы в кино. Я должен всё понимать и чувствовать, чтобы дальше через меня это транслировалось зрителю.



– В фильме «Вечная жизнь Александра Христофорова» вы снимались вместе с женой, актрисой Лидией Вележевой, что случается нечасто. Слушалась ли она вас на съёмках? Всё-таки вы были не просто её партнёром, но и продюсером картины.
– Никого она не слушается! Она самостоятельный человек, а все предложения делает режиссёр. Лида – сложившаяся личность и профессиональная актриса. Сейчас у нас с женой порой возникают проблемы в продвижении себя как самостоятельных актёров. Ведь на сегодняшний день прессу ничего не интересует, кроме скандалов, зачастую надуманных.

– Когда у вас появилась первая внучка, не возникло ли ощущения грусти? «Ну вот, я уже дед…»
– Нет, не возникло. Это для меня естественный процесс. Растут дети, а у детей будут свои дети. Это ответственность и радость! Я чемоданами приносил ползунки и платьица внучкам. Теперь я их нечасто вижу, ведь моя жизнь с их появлением мало изменилась – я всегда был «делателем», тружеником, работником. Таким и остался. Для меня дело – важнее всего.

Расспрашивала
Эвелина ГУРЕЦКАЯ
Фото: PhotoXPress.ru

Опубликовано в №50, декабрь 2018 года