Обычный ноябрьский день, солнечно, ветрено, морозно. Я приплясывала на железнодорожной станции Химки в ожидании запоздавшей электрички. Думала, завтра обязательно надену шубу – и плевать, что снега нет. Хватит мёрзнуть!

…Первая шуба появилась у меня в семь лет. На Новый год к нам в гости из Измаила – это город в Одесской области – приехал дедушка. Своего сына, то есть моего папашу, он презирал и на порог дома не пускал, зато маму мою уважал, а меня так просто боготворил. Поэтому, как и полагается сказочному Деду Морозу, прибыл с целым мешком подарков.

Чего там только не было! Далёкий и неведомый Измаил стоит на границе с Румынией, моряки привозили из походов заморские чудеса и сдавали их в комиссионные магазины. А для нас, жителей седого Урала, импортная вещичка тогда была сродни перу Жар-птицы или осколку луны.

Дед гордо извлёк из чемодана белую кроличью шубку. На воротнике и манжетах бомбошки, по подолу оборка… Мама ахнула: какая роскошь!

– Девочка в школу нарядной ходить будет. Чтобы никто не сказал: мол, без отца растёт, – заявил дед.
– Василий Яковлевич, спасибо! – мама смахнула слезинку. – Это очень важно, чтобы ребёнок рос без комплексов.

Кстати говоря, этих самых комплексов у меня никогда не водилось. И шуба совсем не понравилась, в ней было нельзя кататься с горки, валяться в сугробах, драться с мальчишками. Так что вещь мне выдавали исключительно по торжественным случаям, «на выход», и вскоре я из неё выросла.

Но родительница не уставала повторять:
– Запомни: женщина должна носить только натуральные меха.

Сама мама тоже носила «меха», если, конечно, жёсткую бурую цигейку можно назвать шубой.

После окончания школы и поступления в медицинский институт, как обычно летом, мы с мамой поехали в Измаил. Дедушка снова вознамерился нарядить любимую внучку и потащил меня покупать шубку. Свой выбор остановил на норочке – и снова белой!

Тут уж я упала на колени и взмолилась:
– Диду, не надо! Учебные корпуса разбросаны по всему городу, в автобусах и троллейбусах она через неделю превратится в вехотку. Лучше купи три «д».

Мама выразительно покрутила пальцем у виска. А дед в положение вошёл и приобрёл вожделенный для каждого студента набор три «д»: джинсы, дипломат, дублёнку.

– Глупая ты, – ворчала мама. – Мне бы кто предложил… Я вот всю жизнь о беличьей шубке мечтаю.

Впрочем, и на маминой шубной улице случился «праздник». В перестройку в их спецшколу зачастили группы по обмену с детворой из Англии и Дании. С одной из преподавательниц, Иреной, мама подружилась, и вскоре та даже пригласила русскую приятельницу в гости.

Из первого путешествия на Запад матушка вернулась потрясённая, легла на диван и впала в глубокую депрессию. И причина даже не в сопоставлении уровня жизни, а опять-таки в шубе.

Чтобы порадовать подругу из сурового морозного края, Ирена приобрела на распродаже шубейку из некоего канадского дикого кота, но ошиблась с размером.

– Я как померила, чуть не расплакалась. Но вида не показала! – жалобно повествовала мама. – Сказала: мол, дочке в самый раз будет, она на актрису учится. Снова тебе повезло!

Уж не знаю, как при жизни выглядел этот североамериканский кот, но по окрасу шкуры напоминал всех дворовых Барсиков и Мурок. Да ещё манто по крою было расклешённое и с широкими рукавами – ветер задувал со всех сторон, и тепло эта, так сказать, шуба не хранила.
Но в театральном институте «кот» прижился. Все девчонки с первого по четвёртый курс, когда при показе отрывка требовался костюм из «богатой» жизни, брали у меня американца напрокат.

Рождество в Италии самый главный праздник. Мой «личный Гитлер», как я называла своего Адольфо, решил сделать подарок и предложил на выбор шубу или другую шубу. А по всем городам региона Эмилия-Романья проходила гражданская акция, активисты «Гринпис» расстарались. На каждом углу висели плакаты, с которых маленький симпатичный лисёнок пронзительно взирал голубыми глазёнками, а внизу была надпись на итальянском: «У тебя есть мама? А у меня уже нет».

Дабы не обидеть любимого отказом от щедрого подарка, я сослалась на то, что в Италии шубы носят только совсем древние пенсионерки и проститутки. А если желает потратить деньги, то скоро в гости приедет мама, вот ей и купим шубу.

– Всегда мечтала о беличьей, – начала мама свою извечную песню.

Я возмутилась:
– Окстись, где в Италии белок наловить?
– Тогда каракульча! – безапелляционно заявила родительница.

Легко сказать, да непросто сделать, особенно когда зимний сезон закончился и все пушные магазины свезли большую часть товара на склады. А ещё у мамочки теперь был размер, редкий для итальянских женщин, – всё, что нравилось, оказывалось мало, не сходилось на груди и животе. Мы с Адольфо психовали и ругались, а мама страдала:
– Ничего не подходит. Он, наверно, считает меня толстым бегемотом.
– А зачем так разъелась?
– Сама не знаю, как так получилось. Да ну её эту шубу, не нужна она мне. У меня пальто ещё хорошее, – начала двурушничать мама.

И вдруг в одном магазине отыскалась подходящая шуба. Конечно, была она не из каракуля, а просто мутоновая, но какая! Шоколадно-медового цвета, мягонькая, почти невесомая, но вместе с тем такая плотненькая, тёпленькая. Мама в упоении крутилась перед зеркалом, а я уже запустила руку в карман:
– Берём?

Но она упрямо покачала головой.

– Нет. Мутоновая у меня уже была, давай посмотрим что-нибудь другое.

Обманула меня мамочка. Позднее сама призналась: боялась, что мы с Адольфо разбежимся и я останусь одна, без денег, в чужой стране. А потом до конца дней вспоминала:
– Эх, какая шубка-то мутоновая была. Чудо!
– Оль, надо себя любить! – возмущённо заявила подруга Рита. – Ты в Москве уже три года живёшь, а как одеваешься? Шубу купи. Нет денег – раскрути кого-нибудь.

В Москве стояла аномально холодная зима, а моё итальянское пальтецо служило исключительно для блезира, но никак не грело. Выскакивая из метро, я прыгала в маршрутку или перехватывала чего-нибудь горячительного в ближайшем баре и рысью неслась до пункта назначения.

Дальше так продолжаться не могло, и в выходные я отправилась на меховую выставку на ВДНХ.

Там в бесконечных павильонах было настоящее пушное царство. Добротные и ноские шубы из бобров и енотов, пушистые чернобурки, норки натуральные, стриженые и крашеные во все цвета радуги…

Я позвала с собой подругу-художницу Настю, рассчитывая на её утончённый вкус, но ошиблась. Настя мяса не ела, кожу и мех принципиально не носила, а по выставке ходила, словно по кладбищу домашних животных, читая мне лекцию о том, как изуверски убивают зверушек на животноводческих фермах.

Это было невыносимо. Почти не глядя я ткнула пальцам в первый попавшийся манекен, где болталось нечто пушистое, накинула на плечи, бросила на прилавок 700 долларов и попросила упаковать. После чего отправились к Рите обмывать покупку.
– Не норка, конечно, – снисходительно оценила приобретение подруга, – но вполне приличный песец.

А песец-то был знатен и хорош: жемчужного оттенка, скроенный из цельных шкур, с густым подшёрстком, длиной чуть ниже колена, можно и с брюками носить, и с юбкой. Да ещё роскошный глубокий капюшон. А уж сел-то на меня как влитой.
Из своей комнаты вышел Ритин дедушка, увидел меня и замер.

– Вот это шуба так шуба! – восхитился капитан первого ранга. – Сама купила или мальчик подарил?
– Сама, – гордо ответила я.
– Молодец! – похвалил капитан. – Ритусь, а тебе итальянец какую-то крысу с камбуза подкинул.

Бедняга Рита аж задохнулась – не ожидала от любимого деда такой подставы.

Полгода она уламывала итальянского дружка на покупку шубы. Норка «мэйд ин Итали» стоила 5 тысяч долларов, но была какая-то странноватая, тонкошёрстная и кургузая. Впрочем, в скором времени Рита рассорилась с кавалером, и этот жадюга потребовал шубу вернуть. Как и полагается приличной и трудолюбивой девушке, Рита приобрела за свои деньги манто из неведомого зверя, назывался он морской слон и служил хозяйке верой и правдой почти десятилетие.

Да и мой песец стал настоящим другом и защитником. Даже имя ему дала литературное – Недопёсок Наполеон Третий (название фильма по рассказу Юрия Коваля о песце по кличке Наполеон Третий, сбежавшем с фермы. – Ред.). И не сосчитать, сколько раз я спала, завернувшись в него, как в теплейшее одеяло.

На съёмке рекламы каких-то конфет играли свадьбу. Я, невеста, стоя на краю снежной горы, должна была раскинуть руки и закричать, что жизнь прекрасна, а я безмерно счастлива. Пока репетировали, режиссёр разрешил поверх свадебного платья накинуть шубейку. В какой-то момент каблук у меня соскользнул, я упала и плавно поехала вниз. Экранный жених успел поймать меня за капюшон шубы и вытянул наверх.

В другой раз нашу группу отправили на озеро Селигер снимать сюжет о зимней рыбалке. Где-то между Тверью и Торжком начался настоящий буран, водитель не увидел, что на встречной полосе замерла фура, а её хвост развернулся посреди дороги. Удар был сильный, осколки лобового стекла брызнули в салон. Я успела согнуться и накрыться капюшоном. Все выжили, отделавшись царапинами и стрессом, а я ещё долго выковыривала стекляшки из моего песца.

Наполеон Третий держался мужественно, не линял, не желтел, почти не протирался, но со временем начал рваться, шкурка высохла. В конце концов шуба стала меховым одеялом на ногах у лежачей мамы. А потом песцу пришёл реальный песец.

Пару лет назад, перед полувековым юбилеем, на меня накатила тоска. Сколько дорог пройдено, сколько совершено ошибок, выиграны отчаянные битвы и с честью пережиты жестокие поражения. Но где же мои заслуженные премии и награды? Оскар, Букер или хотя бы медаль матери-героине? Их нет. Да и вообще ничего у меня нет, даже шубы. Требовалось срочно с кем-нибудь поговорить.

Почти случайно набрала номер бывшего мужа. После долгих гудков в трубке послышалось хриплое «алё», а фоном – весёлая музыка и женское повизгивание. Видно, бывший с братвой, вернее, с партнёрами по бизнесу, уже начал праздновать приближение Нового года.

– Подлец, ты мне жизнь испортил! – приветствовала я его.

Наши взаимоотношения прошли всевозможные стадии развития – от бурной страсти до лютой ненависти и нежной дружбы.

– Ты в курсе, что у меня день рождения? Юбилей, между прочим.
– А-а, тебе уже полтинник? Старуха! – весело заржал «экс», который моложе меня ровно на девять месяцев.
– Слышь, ты, охламина, а не хочешь поздравить бывшую любимую жену? Шубу подарить?

Он прокашлялся и крикнул куда-то в астрал:
– Пацаны, сколько стоит бывшей шубу купить? Дорого?

И так же откуда-то из прозрачного эфира прилетел ответ:
– Да не, как билет на Кубу.
– Номер карты пришли, завтра кину. С днюхой, пенсия! – поздравил меня бывший и после этого сразу отключился.

Новую норковую шубку я назвала Лялечкой, уж сильно хорошенькой она уродилась.

…Наконец-то появилась злополучная электричка. Я резво вскочила внутрь, выдохнула и оглянулась в поисках свободного места.

Все женщины в вагоне ехали в шубах. Девчонки – в коротеньких норковых полушубках или пушистых безрукавных жилетиках. На дамах постарше были меховые шкурки посолиднее.

Я присела на свободную лавку и подумала: растёт благосостояние народа. И в конце-то концов, шуба не роскошь, а вещь жизненно необходимая. У нас холодно.