Мы с мужем впервые за много лет собирались в дорогу просто так, без интервью, съёмок и жёсткого графика. Операция получила кодовое название «отпуск». Сейчас уже не вспомню, из каких глубин памяти перед нами, как в своё время перед Колумбом, всплыл остров Мартиника. Но именно туда мы и направились.

После восьми часов полёта над Атлантикой, Саргассовым морем и Бермудским треугольником авиалайнер сел на «Остров цветов». Так нежно называли свою родину индейцы, пока их поголовно не вырезали первооткрыватели-завоеватели. Сегодня Мартиника – заморский департамент Франции, и живут здесь в основном праправнуки рабов, привезённых из Африки.

Расстояние от местного аэропорта до наших апартаментов небольшое, дорога заняла пятнадцать минут, но отняла 85 евро! У ворот жилого дома нас встретила улыбчивая пышнотелая девушка цвета ночи.
– А эм стажёр и но спик инглиш, – это был её заранее заготовленный ответ на все вопросы.

Потом мы долго искали номер, сверяли со списком наличие в доме холодильника, микроволновой печи, плиты, ножей, вилок, тарелок, чашек, зубочисток… А над океаном полыхал пурпурно-глянцевый закат, ради которого мы, собственно, и пролетели половину земного шара. И в тот момент, когда за «стажёркой» наконец захлопнулась дверь, солнце тоже скрылось за горизонтом. Одновременно джунгли за забором ожили – послышались треск, свист, скрежет и чавканье. По широким листьям банановых пальм застучали тяжёлые капли тропического дождя.

Первое, что я в тот вечер прочитала о Мартинике, – рассказ о дереве манцинелла. Растёт, мол, в этих краях такая яблонька, только вот плоды у неё не сказать чтобы молодильные.

Первооткрыватели, прячась как-то раз под раскидистыми ветвями от гроз и ливней, не знали, что плоды страшно ядовитые. И все умерли спустя сутки. Сок растения, смешиваясь с водой, проникал через глаза, рот и кожу. А тот, кто успел вкусить сами яблочки, не доживал и до рассвета.

С первыми лучами солнца мы отправились к океану. Пляж с белоснежным песком и изумрудными волнами был абсолютно пустой – столики, шляпа на шезлонге, сланцы, и всё это в тени деревьев. Тех самых яблонь под названием манцинелла. Но как же так? Неужели алчные хозяева отеля каждый день отправляют туристов помирать от яда, чтобы назавтра снова сдать освободившиеся номера?

На берегу появились кошки, худые и голодные. В глазах читался вопрос: где наша еда? В этот момент у нас за спиной послышался привычный «бонжур». Молодая мадам присела под ту самую «яблоньку» и открыла мешок с кормом. Дальше случилось страшное – она сняла одежду, повесила её на ветки и спокойно ушла плавать. Видимо, дерево всё же другое и шанс выжить есть. На всякий случай не касаясь листьев, мы прошли на берег…

Дорога в ближайший магазин пролегала через три горы и мимо кладбища, откуда открывался вид на бирюзовый залив, разноцветные яхты и огненно-жёлтый песок. На облицованных белой плиткой надгробьях вместо венков и букетов стояли оформленные в рамки обещания помнить и скорбеть вечно. Казалось, что погост парит над морем. Глядя на эту райскую картину, невольно задумываешься: везёт же людям, лежат на фоне такой панорамы.

А внизу, у подножия, располагается ресторан «Базилика на пляже», в котором постоянно происходила кладбищенская «движуха». Сначала поминки справляют, потом, наверное, наследство проматывают.

Мы дважды побывали в местных кафе. Первый раз пережидали дождь и заодно решили попробовать, что здесь едят. Взяли самое дорогое блюдо под названием «Все изыски креольской кухни». На большой тарелке в листьях салата лежала приготовленная на гриле до хрустящего состояния рыба размером с ладонь. Рядом – две кровяные колбаски тёмно-коричневого цвета, похожие на наши сардельки. Булочки «аккрас», по виду смахивающие на пончики, только ужаренные в кипящем масле до чёрной корки, – полная противоположность наших сладостей, пропитанных маслом и обсыпанных сахарной пудрой. Украшением стола служил панцирь краба с удивлёнными глазками – в панцире лежало его же мясо, порубленное на куски.

Мы попробовали всё, но не стали поклонниками креольской еды.

Второй раз зашли в кафе без изысков и заказали рыбный суп. Он действительно оказался без изысков – полупрозрачная вода с резким запахом моря. А вот картошка-фри повару удалась. В общем, решение брать в аренду комнату с кухней и готовить самим – оказалось правильным.

В магазинах выбор рыбы весьма скромен для острова посреди Атлантики. Белокочанная капуста бережно разрезается на восемь долек, каждый упаковывается в отдельный лоток и продаётся как экзотический овощ. А настоящий деликатес на Мартинике – это арбуз. Возможно, потому что вырастить эту ягоду здесь непросто, а везти сладкую воду по солёной – слишком накладно. Видела в продаже завёрнутые в пищевую плёнку арбузные пирамидки только один раз и вспомнила сказку про аленький цветочек. Привёз папенька чего не бывает на свете, угостил дочек, а половину на продажу выставил, чтобы затраты на путешествие компенсировать.

Тут нет никакого производства, и это замечательно с экологической точки зрения. Но есть и обратная сторона – бедность местного населения. И цены гораздо выше, поскольку всё нужно привозить с Большой земли.

Главные местные продукты на Мартинике – сахарный тростник и произведённый из него ром. Сорок, пятьдесят, шестьдесят градусов. Десяток сортов. С привкусом мёда, корицы, с косточками маракуйи и семечками гуанабаны (сметанного яблока). Когда бутылок уже не хватает, ром разливают в картонные трёхлитровые коробки. Пить нужно обязательно по-креольски: на дно маленького стаканчика насыпают тростниковый сахар, добавляют дольку лайма и лишь потом наливают ром. Затем специальной расщеплённой на конце палочкой всё перемешивают. Это и есть тот самый знаменитый пунш. На каждом углу туристов приглашают на специальные экскурсии на производство этого традиционного карибского напитка. Конечно же, с дегустацией.

Остров на машине можно объехать за день, поэтому тут много пеших маршрутов. Один из них начинался прямо от гостиницы и заканчивался на самом большем пляже – Салинас.

Решение возникло спонтанно. Утром по дороге к морю мы просто свернули на туристическую тропу, прямо в чём были. Подумаешь, пять километров. Потом и искупаемся. Тенистая тропинка вела в гору. Сначала были ступеньки, потом пришлось карабкаться по камням, цепляясь за корни. Дальше путь пролегал по краю скалистого утёса, причём внизу бушевали волны. Но главный сюрприз скрывался в густых зарослях, куда не проникает солнце. Дорожка превратилась в топкую жижу. Шлёпанцы засосало сразу, и я чавкала босыми ногами по густой чёрной грязи.

Этот отрезок показался бесконечным. Наконец стало понятно, почему так странно смотрели на нас обутые в ботинки до колен встречные профессиональные любители пеших прогулок.

Но это ещё не всё. Мартиника – остров. Всё, что сюда привозят, тут и остаётся. Например, по сложившейся во Франции традиции обедают и ужинают здесь с вином. А что делать с пустыми бутылками? Не везти же их по морю-океану до ближайшего пункта приёма стеклотары. В итоге посуду измельчают и засыпают этими осколками ямы на просёлочных дорогах. Не знаю, как к такому покрытию относятся колёса, но для меня это оказалось страшнее и больнее, чем прогулка в джунглях.

Измученные, грязные и окровавленные, мы добрались до пляжа. Кокосовые пальмы призывно наклонялись над волнами, но купаться уже не хотелось. Тут ещё вспомнились истории об акулах, которые плывут на запах крови… Все мысли были только о бутылке воды, автобусе и дороге домой. Требовалось срочно залечить раны – душевные в том числе. Но оказалось, что по воскресеньям общественный транспорт сюда не заезжает. Только счастливцы с автомобилями могут насладиться уикендом, пляжем и пережаренными куриными крылышками.

Мы стали голосовать, однако здесь не принято проявлять милосердие. Когда надежда окончательно нас покинула, раздался скрип тормозов, дверь распахнулась и водитель, указывая на сиденья, сказал «пор фавор» – «пожалуйста». По-испански, а не по-французски. Наш человек, с облегчением вздохнули мы, поскольку прожили год в испаноязычной Латинской Америке.

Карлос оказался родом из Колумбии. Говорит на пяти языках, занимается китайской медициной, живёт с француженкой. Общительный, открытый, гостеприимный, как многие латиноамериканцы. Жили, знаем. Довёз до порога, денег не взял, да ещё в гости пригласил.

На следующий день мы переехали в городок Диамант. Главное украшение этого места – большая скала в центре бухты. В рекламе отеля написано, что с балкона открывается великолепный вид на гору-бриллиант. И комментарии гостей подтверждали это. Так и оказалось. В любое время суток, кроме тропической ночи, пейзаж завораживал.

Ещё был бассейн, о котором сообщалось в путеводителе. Однако мы не обнаружили главного – пляжа. И об этом в буклетах ни слова. Что же получается? Прилетели на Карибы, а оказались у хлорированного бассейна? Для местных это отличное времяпровождение. Они снимают номер на выходные и целый день сидят в воде, прерываясь лишь на сытный обед. Мы же отправились на поиски берега и всего в полутора километрах нашли уютную лагуну, окружённую скалами. Это были самые активные дни отдыха – три тысячи шагов туда-обратно утром и столько же вечером.

Ещё один человек, кроме нас, никогда не сидел в шезлонге – газонокосильщик. Каждое утро, пока нет жары, он включает триммер и начинает свою тоскливую работу. Лето длится круглый год, а территория отеля огромная. Как только скошена последняя травинка в дальнем углу, всё пора начинать заново. Он тихо ненавидел свою работу, а все ненавидели его.

К середине путешествия стало понятно, что дальше так нельзя – нужно срочно возвращаться в привычный режим командировки. Мы взяли в аренду машину, а точнее машинку. Крошечный «Рено» с коробкой-автоматом стоил 34 евро в день. Через рытвины и ухабы этого «малыша» можно переносить на руках.

Сначала мы отправились в рыбацкую деревню, в которой живут ежеловы. Дело их жизни – вылавливать из пучины морских ежей, разбивать их, как яйца, и доставать несколько граммов драгоценной икры. Оптом один килограмм стоит 70 евро. Но чтобы его получить, нужны горы иглокожих. Вот так живут рыбаки: половину дня добывают ежей, а вторую половину – чистят. Меня угостили деликатесом. Икра оказалось солёно-сладкая, с долгим и приятным послевкусием. Эту роскошь можно попробовать только в каком-нибудь фешенебельном ресторане – деликатес для избранных.

За неделю мы объехали весь остров. Но не увидели попугаев, игуан и прочих тропических обитателей, которые так привлекали нас в Коста-Рике. Зато здесь живут крабы любых размеров и оттенков. Они повсюду – на пляже, в лесу, на автомобильной стоянке. Ещё одна «фишка» Мартиники – миниатюрные птички-попрошайки, которых можно кормить с рук. Но самые постоянные спутники, особенно в ночное время, – злобные комары. Причём, в отличие от наших, местные не жужжат, а нападают втихую. Где-то я читала, что насекомые-кровопийцы погибают при температуре выше 28 градусов. Но эти легко переносят любую жару, прячась днём на тёмных поверхностях – экране телевизора, в рюкзаке, на спинке кровати, в моих волосах.

В последний день мы решили съездить на тот самый большой пляж Салинас, но уже на своей крошке-«реношке». Виды там действительно открыточные. На этот раз у нас с собой были вода, еда и даже вино. Всю дорогу я хотела, чтобы кто-нибудь проголосовал на обочине, а мы остановились и помогли, показав местному населению пример милосердия. Однако к такому здесь не привыкли, поэтому и помощи никто не просил.