Где искать военную тайну
15.01.2019 01:55
А потом – бах! – и кольцо с бриллиантом

Где искатьОднажды мне довелось побывать на городской свалке. Попала я туда с большим трудом – искала знакомых, к которым можно было бы влезть в мусоровозку и по-тихому, не светясь, проехать на полигон отходов. Знакомых нашла. Договорилась, подготовилась: вещи надела из коллекции неизвестного китайского дизайнера и производства 1997 года, обувь – такую, чтобы при побеге было не жалко оставить на свалке. Ну и психологически настроилась на то, что всё вокруг будет неприятно пахнуть и выглядеть.

Доехав до места и тихо выскользнув из машины, я поняла, что вся моя подготовка напрасна. Я выглядела как звезда диско, случайно оказавшаяся на тайном сборище сектантов. На мне были джинсы и ветровка, а местные носили плащи и резиновые сапоги, лица закрывали повязками. Но самое главное, что выдавало во мне чужую, – я пришла без крючка. Это железная палка с острым загнутым наконечником, которым бывалые люди разрывали пакеты и двумя движениями – вправо-влево – определяли, есть ли там что-либо стоящее.

Что считается стоящей добычей? Одежда, посуда, статуэтки, старые радиоприёмники, часы, всякие железные штуковины. Эти вещи частично уходили перекупщикам или на барахолку, что-то сдавалось в мастерские, что-то шло антикварам или на цветной лом. Я попросила у одного из местных крючок. Всадила в пакет, дёрнула… Полиэтиленовое брюхо расползлось и явило миру картофельные очистки, заплесневелый хлеб и комок старых тряпок.

– Ты не фартовая, – сказала мне соседка. Или сосед – я тогда не поняла, мужчина рядом или женщина. – Даже по одному пакету можно определить, легко ли тебе всё в жизни достаётся.
– Нелегко, – призналась я.
– Оно и видно.

Вся территория, на которой работало с десяток людей, была поделена на зоны. Заходить с крючком в чужой «огород» – навлечь на себя гнев и спровоцировать разборки. Принцип деления на зоны тоже не до конца понятен: как местные понимают, какая делянка самая прибыльная? Откуда знают, что вот эта машина привезла мусор из богатого района, а эта – одни арбузные корки да гнилой картофель?

Люди плохо шли на контакт. Наверное, они бы мне вообще ничего не рассказали, если бы не увидели, что я приехала со «своим». Но несколько историй я всё-таки выудила.

Выяснилось, что на свалке живут и работают обычные люди. Да, среди них встречаются опустившиеся алкоголики, но попадаются и представители приличных семейств: одни не потянули кредит, у других сгорел дом… Устроили себе временное жилище из коробок, питались просроченными продуктами, которые свозят сюда упаковками, тащили со свалки мебель и технику. Обжились, втянулись, начали заниматься собирательством. Обогатиться они, конечно, не могли, но жили вполне сносно. Когда требовалось посетить «большую землю», то есть выйти в город, – надевали приличные вещи, душились парфюмом и медленно шли вдоль трассы к автобусной остановке. Ребёнок из одной такой семьи даже посещал школу, но род занятий родителей всё-таки скрывал.

– Работа на мусорке сродни кладоискательству или золотодобыче. Затягивает, – рассказывала мне глава одной семьи Марина. – Представь, вот роешь ты пакеты, роешь, а потом – бах! – и кольцо с бриллиантом в пищевом мусоре нашла.
– Да ладно, – не поверила я.
– Было такое. Потом банки с крупами. Бывает, человек умер, а его родственники, не желая заморачиваться с перебором вещей, нанимают бригаду и просят вывезти всё на полигон. По дороге что-нибудь забирают рабочие, но основной массив вещей едет сюда. Вот, к примеру, банки с крупой кому нужны? Никому. А в них нередко спрятаны деньги или драгоценности. Мы несколько раз находили купюры, пролежавшие в гречке ещё со времён СССР. Однажды нашли мешочек с ювелирным гарнитуром. Поэтому если знать, что и где ищешь, обязательно найдёшь.

Об объёме найденного за семь лет свалочных поисковых работ Марина мне не рассказала, сослалась на высокую конкуренцию и коммерческую тайну.

Поскольку мой заезд был несанкционированным, на свалке я пробыла недолго. Когда машина выгрузила мусор, водитель подал знак, и пришлось ехать обратно. К машине я шла по мягким, проседавшим под ногами кучам, и мне казалось, будто ступаю по болотной топи.

К запаху – а он резкий, иногда тошнотворный, – к чайкам, которых так много, что они заслоняют небо, тоже привыкла. И дали бы мне волю – могла бы ещё бродить и бродить, уже без приступов тошноты, мучивших вначале. И было даже немного обидно уходить из такого необычного места без трофея, пусть даже нематериального – какой-нибудь истории или легенды. Поэтому, вернувшись в машину, я сказала сопровождающему:
– Давайте тогда поговорим о случаях из жизни водителя мусоровоза.

И шофёр не отказал.

Как-то раз моего водителя, назовём его Сергеич, вызвали к воинской части. Там сняли одного большого по местным меркам начальника и поставили на его место другого. А тот, видимо, питал глубокую личную неприязнь к предшественнику, поэтому пригнал солдат и распорядился за пару часов очистить кабинет практически до нуля: оставить лишь портрет президента, флаг, бюст Дзержинского, стол и стул.

– Остальное выкинуть! – гремел начальник.
– Даже книги? – робко спросил один солдат. Не по уставу вышло.
– Ты тупой? Я сказал – всё!

И вот солдаты таскали в мусорную машину картины, корзины, картонки. А потом потянули небольшой закрытый сейф. Затащили в машину, сверху засыпали трудами В.И. Ленина, и машина отправилась на городскую свалку.

Прошло три дня. Сергеичу снова позвонили «из армии» и сказали, что важнее этого сейфа ничего в воинской части не было и быть не могло. И теперь надо землю поменять местами с небом, но сейф достать!

– Так там уже сто машин за это время выгрузилось, – пробормотал офонаревший водитель.
– Плевать! – кричали с той стороны. – Мы солдат пришлём, пусть ищут, военная тайна же, твою мать!

И приехала рота солдат. И были у них в руках сапёрные лопаты. И копали солдаты. И искали они военную тайну. И было утро. И был вечер. И наступила ночь. И нашёл сейф солдат по фамилии Кузнецов. И кричала рота трижды «ура!». И разрывала зычными голосами небо.

Все были счастливы: и Кузнецов, который заработал внеочередной отпуск, и Сергеич – ему подогнали из армейских запасов ящик тушёнки. Хорошая, говорит, была тушёнка, говяжья, даже срок годности ещё о-го-го!

– Но был у нас случай и поинтереснее тушёнки. Мы тогда с пацанами квартиры себе обставили, – рассказывал мой сопровождающий. – Короче, дело было в воскресенье. Я дома, отдыхаю. Звонит начальник и говорит: надо взять грузовую машину – была у нас и такая – и вывезти на свалку мебель из одной квартиры. Ну, взяли. Приезжаем. Элитный дом. На пороге стоит мужик, весь красный, руки трясутся – в ярости. Говорит: из квартиры нужно вывезти всё что есть, оставить её абсолютно пустой, даже ламинат отодрать и розетки выкрутить. Ну, мы охренели: мол, что случилось? Оказалось, эту квартиру он пару месяцев назад подарил любовнице, полностью обставил – дизайнеры работали, всё очень круто. И тут любовница ему изменила. Квартиру забрать уже не мог, зато взял то, что в ней было, – пока изменщица гуляла со своим новым хахалем. Мы спросили, не передумает ли он. Потом помирятся, жалко будет, вещи новые, хорошие. Но заказчик аж позеленел – нет!

Поскольку сам освоить такой объём чужого благосостояния Сергеич не мог, он позвал друзей. В тот день обогатились и соседи, и родственники. Забрали и плазменный телевизор, и холодильник, и стиралку последней модели. С кухней только нехорошо получилось, встроенная была. Но и там сообразили: разобрали на запчасти, а дома пригласили мастера, и тот находку подлатал. Машина сделала несколько ходок, но не на свалку, конечно, а в Западный жилой микрорайон, в дома к хорошим и не очень богатым людям.

Так вещи обрели новых хозяев. А их бывшая владелица спустя несколько дней появилась на пороге поздним вечером. Сергеич говорит – более шокированного человека в своей жизни не видел.

– Обидно, наверное, вот так остаться ни с чем, – подумала я вслух.
– Да ладно, ничего не обидно, – махнул Сергеич своими квитанциями. – Она на такой машине приехала – покруче той, что была у первого любовника. Всё у неё хорошо. Красивая баба, и мужики её любили. Так что бедность ей не грозила. Кстати, огромный телевизор, который я привёз домой из её квартиры, до сих пор работает! И всё остальное тоже пашет – значит, подарено было от чистого сердца.

Сергеич нажал на газ, и мы поскакали по колдобинам в сторону города. В кабине ещё долго пахло гнилыми бананами и кочегаркой, и этот запах напоминал о том, что жизнь бывает очень разной.

Светлана ЛОМАКИНА,
г. Ростов-на-Дону
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №2, январь 2019 года