Не парься, хачапури! |
16.01.2019 02:47 |
Где-то месяц назад жена сказала нежно, но непреклонно, как она умеет: – Давай хотя бы на несколько дней съездим в дом отдыха. Пока у нас каникулы и сын у дедов. – А надо? – Надо. Представляешь, уютный дом со всеми удобствами. Кругом сосны. Тишина. Пушистый снег… – У нас вон в парке сосны, тишина, снега этого пушистого по самое не покажу. – Фу, как грубо. – Ладно, ладно. Только уж ты сама, пожалуйста, ищи, выбирай там… Только чтоб не очень далеко. – Да уж ясно, что сама. Кто б сомневался. Так и быть, найду недорого. Через два дня жена говорит, непреклонно и нежно: – Послезавтра едем. – Куда? – я напрочь забыл о предыдущем разговоре. – В дом отдыха, куда… Типа санатория. На пять дней. Я насторожился. – В санаториях вроде бы лечатся. Там какие-то процедуры или как их?.. А я не люблю процедуры. Я их стесняюсь. Меня один раз в Карловых Варах так отпроцедурили. До сих пор стыдно. – Стыдливый какой. Как про «самое не покажу» – он не стыдится, не стесняется… Успокойся. Можешь и без процедур. Гуляй себе в соснах да рассказики пописывай. – А что ты имеешь против моих рассказов? – я гневно распрямил свой слегка хрустнувший сколиоз. – Ничего. – А что это за «рассказики», «пописывай»? Откуда эта нездоровая ирония? – Лечиться тебе надо, Вовочка. – От чего? – От мнительности. В общем, поговорили. Через два дня с утра – метро, электричка, автобус. Знакомый многим триптих. – Это хоть недалеко? – спросил я в метро. – Нет. Сто сорок километров. – Ого! Поближе-то сосен с пушистым снегом не нашлось? – Поближе – подороже, Вовочка. Я сурово промолчал. Я не жадный. Но экономный. Крестьянин по предкам. В электричке спросил: – Скоро уже? – Скоро, скоро. Ещё час сорок на электричке и пятьдесят минут на автобусе. – Ничего себе! А на собаках потом ещё трое суток не надо ехать? – Нет, на собаках не надо. Там ещё потом полчаса пешком. – Это хоть что за санаторий-то? – Увидишь, Вовочка. Через три часа Вовочка с женой подошли к большой двухэтажной бревенчатой избе. Над крыльцом висела табличка с надписью, стилизованной под индийский шрифт деванагари: «Аюрведический центр «Ахимса». Я, негодующе хрустнув сколиозом, произнёс вибрирующим тенором: – Ты куда меня привезла?! – В санаторий. – А что я тут есть буду? – А что?.. Индийская кухня – очень изысканная. – Да здесь один аюрведический силос! Я что, буду пять дней зачавкивать рис с бобами? С этим, блин, как его?.. Гхи… Я без мяса не могу. Человек – существо всеядное. Я не коала, эвкалипт лопать. Меня вообще от силоса пучит. – Что такое «гхи»? – Масло топлёное. Я его в Индии два года назад так объелся, что у меня до сих пор аллергия. – Ничего, пять дней без мяса – хорошая разгрузка. – А я хочу загрузку… Баранью… Открылась дверь, сильно запахло карри, на крыльцо вышла симпатичная улыбающаяся женщина восточного вида в русском ватнике, надетом поверх индийского сари, и сказала: – Намаскар! Сваагат! – Дханьяваад шукрийаа, – ответил я (жена с гордым испугом посмотрела на меня) и добавил: – Других ваших слов я не помню. Из взгляда жены исчезла гордость, и остался только испуг. – Проходите, пожалуйста, – произнесла женщина с явно выраженным грузинским акцентом («пра-а-ахадит па-ажалуйста»). – Мадлоба, – ответил я. Женщина улыбнулась: – Гэтаква. Мы зашли в полутёмный зал. Пахло карри с благовониями. Кругом были расставлены всякие индийские артефакты. Ну, пёстрые, с блёстками, Ганеши, хануманы и прочий индийский туристический китч. Звучала, разумеется, бесконечная мантра «Харе Кришна Харе Кришна». Из другого угла бас настойчиво телеграфировал: «Ом!.. Ом!.. Ом!..» – Присаживайтесь, – сказала грузинка. – Падаждыте нэмного, сэйчас мы вас рассэлим. Она вышла, и мы остались вдвоём. – О чём вы там говорили? – шёпотом спросила жена. – Ни о чём. Она сказала «здравствуйте, добро пожаловать» на хинди, я тоже на хинди ответил «спасибо». – А потом? – Потом я сказал «спасибо» по-грузински, а она по-грузински ответила «пожалуйста». – Какой ты у меня всё-таки умный, Вовочка!.. Я гордо хрустнул сколиозом и многозначительно промолчал в смысле – «да, я не глуп». Вообще-то я очень люблю Индию, был там раз пять. Изучал худо-бедно индуизм, какое-то время даже учил санскрит. Но когда я вижу мудро-лопоухого кришнаитского гуру из Чертанова, который публично упорно впаривает моему родному Чертанову «харераму», – хочется взять автомат. Я всё-таки девушка в целом не злая. Но для меня все эти «харей в раму» – из серии «матрёшки – водка – балалайка». С минуту мы с женой молчали. Потом я не выдержал: – И что, тебе всё это действительно нравится? – Очень. – И эти кришнаитские частушки тоже? – А что? Красиво. Успокаивает. Я вздохнул: – Да ведь это же всё винегрет какой-то. Аюрведа эта чечевичная, тут же кришнаиты какие-то… Тантры-мантры. Ом. Они тебе с аюрведы начнут и камасутрой закончат. Вот увидишь. – Ну уж… Нас поселили. В очень маленькую комнату без стола. В аюрведическом центре «Ахимса» со столами вообще была напряжёнка. Как с бумагой в фильме «Москва слезам не верит». Так что свои «рассказики» «пописывать» мне не светило. Началась наша аюрведическая пятидневная жизнь. Травоядный завтрак под «Харе Рама». Затем жена шла на какие-то подозрительные процедуры и медитации. А я – в лес. Потом – обед из каких-нибудь лопухов с рисом. Отдых. И опять разделение по гендерному принципу: процедуры, медитации и лес. Затем – ужин из какой-то туманной флоры с бобами. И – сон. Тяжёлый, как сон принцессы на бобах. На второй день я непреодолимо захотел фауны. После завтрака, состоявшего из рисовой каши на воде, я час угрюмо просидел в зале с Ганешами, потом вышел из избы, направляясь в лес, и вдруг вспомнил, что около автобусной станции видел чебуречную. Это была почти нирвана. Через полчаса я стоял за круглым пластмассовым столиком, а передо мной на пластиковой тарелке лежал большой сочный чебурек. Чебурек был настоящий, пожаренный в масле прямо при мне. Он ещё немного сладострастно-устало урчал. Он зазывно улыбался мне своим золотисто-кофейным боком. Он пах… не знаю, как сказать… он пах моей юностью, университетом, первой любовью. А ещё передо мной была большая гранёная кружка жигулёвского пива с пеной, как весенние перистые облака. И они, облака сии, слегка шевелились и торопливо нашёптывали мне о чём-то шаловливом, легкомысленном и в меру непристойном. А само пиво было, конечно же, янтарным. И в нём, как крохотные рыбки-наяды, резвились перламутровые пузырьки. И я алчно отпил глоток сего ледяного благоуханного янтаря. И я слизнул сии весенние облака со своей верхней губы, будто облизнувшись от вселенского вожделения. И я крепко взял чебурек двумя руками, как берёт истомившийся в воздержании своём могучий воин-раджа свою красавицу жену, пальмобёдрую Лакшми, за бёдра. И я жадно откусил от сего жаркого чебурека. И откус сей был подобен страстному лобзанью. И вихри наслаждения воскружились во чреве моём. И я снова отпил, слизнул, откусил. И повторилось сие двенадцать раз по числу месяцев наступившего нового года, да будет он полон радости и добрых свершений. А потом я долго и вдохновенно ходил по лесу. И, вернувшись в «Ахимсу», что переводится как Поведение, Ведущее к Уменьшению Зла в Мире, уже не стал есть свой вечерний силос, и лёг спать, счастливый, как Кришна. Оставшиеся два дня я радостно ходил на свидание со своим пивным чебуреком, не ужиная и теперь уже даже не завтракая. И лишь в последний день утром жена сказала, всё так же безапелляционно-интимно: – Вовочка, пожалуйста, сегодня вечером приходи на ужин. Он будет прощальным. С нами со всеми хочет попрощаться Амрит. – Кто это? – Хозяин «Ахимсы», индус. Кстати, Софико тоже будет. – Кто такая Софико? – Это та грузинка, которая нас встречала. Жена Амрита. – А-а-а… Вечером я был на ужине. Амрит оказался маленьким и очень смешливым пузатым индусом, отлично говорящим по-русски. Софико сидела рядом с ним, всё такая же симпатичная и не перечливая. – Дорогие друзья, – сказал Амрит. – В нашем центре «Ахимса» есть такая традиция. На последнем ужине моя жена Софико готовит офигенные грузинские хачапури. Я даже часто так и зову мою Софико – Хачапури. Обычно мы, индусы, едим хлеб чапати или хлеб наап. Но моя Софико-Хачапури отпадно готовит хачапури. Это не обычные хачапури. В них моя Софико кладёт индийский сыр панир. Кое-какие специи и так далее. Так что это – особые аюрведические хачапури. Хачапури, принеси нашим дорогим гостям свои божественные хачапури, да благословят их Ганеша, Парвати, Брахма и Сарасвати. Софико пошла за хачапури. Амрит продолжил: – А ещё я хочу предложить вам пригубить очень хорошего индийского вина. Это можно. Перед тем как вы пригубите вина, я произнесу свою мантру, и вино превратится в настоящее аюрведическое вино. Такое бывает. Не парьтесь. В Индии всё бывает. Впрочем, в России тоже. Нам раздали по бокалу вина и по хачапури. – Вы, дорогие друзья, за эти пять дней выучили много полезных мантр на разные случаи жизни. Но у меня есть ещё одна мантра. Я придумал её сам. Эта мантра выручает в самых тяжёлых случаях. Она выручит всех вас. Не парьтесь. Когда я познакомился с моей Софико в Москве, я сразу влюбился в неё. Софико тоже неплохо ко мне относилась. Но всё-таки она никак не решалась выйти за меня замуж. Она всё время сомневалась. А вдруг мама Амрита не примет Софико? «Тогда, Софико, произнеси вот такую мантру», – отвечал я. «А вдруг мама Софико не примет Амрита?» – «Тогда произнеси другую мантру, Софико». «А вдруг Амриту не понравятся хачапури Софико?» – «Тогда произнеси ещё одну мантру». «А вдруг маме Амрита не понравятся хачапури Софико?» – «Тогда – вот тебе ещё особая мантра». «А вдруг Софико не поймёт аюрведу?» – «Тогда – ещё мантра». «А вдруг…» Словом, совсем замучила меня моя Софико. И тогда, немного рассердившись, да простят меня за это Вишну, Шива, Кришна, Ганеша, Хануман, Лакшми и Парвати, я сказал: Софико, вот тебе мантра на все случаи жизни, слушай и запоминай: «Ом, не парься, хачапури!» – и произноси её десять раз, по числу инкарнаций Вишну. И тогда моя Софико произнесла десять раз мою мантру «Ом, не парься, хачапури!» И тогда я спросил Софико: ну, пойдёшь за меня теперь замуж, о моя любимая Софико? И тогда моя Софико опустила свои прекрасные, как лотосы, глаза и прошептала голосом, грудным, как весенний ветер в городе Джайпуре, в котором родился я, счастливый, как Кришна, Амрит: да, теперь я буду твоей женой, о мой любимый Амрит. Вот такая история моей мантры «Ом, не парься, хачапури». Ну, дорогие гости: чокнемся вином и съедим наш благословенный всеми богами Индии хлеб. Ом, не парься, хачапури! Мы чокнулись и стали есть хачапури, которые были очень вкусными, хотя и аюрведическими. Пожалуй, не хуже моего верного друга чебурека. И с тех пор, если случается что-нибудь очень неприятное, если возникают серьёзные проблемы, мы с женой и сыном десять раз, строго по числу инкарнаций бога Вишну, хором произносим: «Ом, не парься, хачапури!..» И всё становится хорошо. Можете попробовать. А если не получится – все претензии к Амриту. Владимир ЕЛИСТРАТОВ Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №2, январь 2019 года |