Я всегда мечтала о собаке. Мы жили в квартире на пятом этаже девятиэтажного дома, и у меня в своё время были все малогабаритные звери, подходящие для содержания на небольшой территории: кошки, хомячки, морские свинки, крысы, рыбки и даже один попугай. Собака в наши квадратные метры, по мнению родителей, никак не вписывалась. И сколько я ни просила хоть какого-нибудь пёсика, пусть даже самого маленького, мне оставалось только выгуливать кошку и дрессировать грызунов.
В душе я лелеяла надежду иметь не просто собаку, а очень большую и грозную. Желательно кавказскую овчарку. Хотелось получить друга надёжного, настоящего. Я люблю больших пушистых собак, а овчарки, мне кажется, среди всех – самые красивые и умные.

Прошли годы, у меня появился свой дом, и я решила осуществить мечту. На семейном совете мы с мужем остановили выбор на немецкой овчарке. Она крупная, пушистая – важные для меня критерии. А ещё умная, сильная и ест меньше, чем кавказская, – критерии мужа. Вскоре мы стояли перед дверью заводчика для предварительного осмотра и выбора щенка. Собачий двор встретил нас писком, рычанием и какими-то утробными звуками, больше похожими на возню медвежат в зоопарке. Посреди заасфальтированного участка был устроен детский уголок для щенят, возле импровизированной будки на расстеленном пледе возилось пять чёрно-бурых колобков.

Видели месячного щенка немецкой овчарки? Это милое, нелепо-неуклюжее создание, ушастый и носатый шарик на мощных коротких лапах. Пять таких шариков весело крутилось перед нами, постоянно заваливаясь и оступаясь. В щенячьей стае было три мальчика и две девочки. В итоге мы остановились на мальчугане с особой чёрной окраской. Забирать договорились через неделю, чтобы дать возможность ещё немного подрасти и окончательно отвыкнуть от материнского молока. Заводчик сказал, что запомнит, какой именно щенок пришёлся нам по душе. Мы уверенно ответили, что и сами не спутаем выбранного нами ни с каким другим.

Неделя пролетела, и вот мы опять стояли у калитки, слегка волнуясь и предвкушая встречу с будущим членом семьи. Возня на пледе стала оживлённее, щенки подросли и уже активнее пробовали бегать. Почуяв в себе силу, грызли всё, до чего дотягивались, – плед, палки, друг друга. Мы постояли, умиляясь, и перешли к отлову нашего мальца. Муж гордо показал на самого чернявого и сказал:
– Вот он, наш. Я его ни с кем не спутаю.
– Это Лада, – ответил заводчик, – её уже купили.

Мы сконфуженно замолчали. Но не надолго. Теперь угадывала я. И тоже мимо. Короче говоря, последний, на кого мы подумали, и оказался тем, выбранным неделю назад. За неделю щенки вытянулись, изменились, поэтому узнавание прошло с трудом. Чернявый колобок притих на чужих руках, засопел. Для него началась новая жизнь.

Дома нового постояльца ждали три своевольных кота с говорящими именами Чёрт, Бес и Мелкий. Чёрт не любил никого, Бес любил всех, к мнению Мелкого никто не прислушивался. Чёрт, увидев щенка вдвое крупнее его самого, обиделся и ушёл гулять, Бес сразу вылизал псу бок, а Мелкий остался нейтрален.

Щенку налили тёплого молока, он напился, лёг в молоко и уснул. Рядом лёг Бес. В доме воцарилась гармония. Щенка мы назвали Панком.

Прошло несколько дней. Они запомнились мне бесконечным вытиранием лужиц. Моя радость не знала границ, когда Панк начал выходить во двор сам. Правда, она слегка угасла, когда я поняла, что писать щенок всё равно продолжает в доме.

И тут позвонил с работы муж и счастливым тоном объявил, что ему предложили щенка фокстерьера, а это его любимая собака, лучше её нет, он держал фокстерьеров в детстве и очень хочет продолжить это занятие сейчас. О фокстерьерах я имела смутное представление. Мне только вспомнился фильм «Трое в лодке, не считая собаки». Но не разбивать же человеку мечты? Значит, будет у Панка друг, подумала я.

Щенок овчарки – это зверь, сразу внушающий уважение. Он объёмный, с мощными лапами и широкой спиной. Щенок фокстерьера – это… Даже не знаю, как правильно выразиться, но, пока муж нёс питомца домой, я ожидала увидеть собаку. А увидела нечто наподобие морской свинки. Размер и цвет, по крайней мере, совпали полностью. Это пушистое создание, поместившееся на ладони, с короткими тонкими лапками и трёхцветным пятнистым окрасом, в точности походило на мою морскую свинку Гортензию. Я выразила сомнение – дескать, может, тебе под видом фокстерьера продали грызуна? Муж, отметая мой скептицизм, сказал, что я ещё увижу, какой красавец получится из этой крохи.

Фокса назвали Хой. И теперь собачья стая отзывалась на клич неформалов: «Панки, хой!» (Хой – приветствие советских и российских панков, аналог слова «привет». – Ред.)

Размером Хой был где-то, как четверть Мелкого, но при этом сразу показал характер и укусил Панка за нос. Так в собачьем тандеме определился неожиданный лидер. Впрочем, муж не удивился: фокстерьеры, при сравнительно небольшом размере, являются бесстрашными охотничьими собаками, ловцами лис. У них мощные челюсти и крепкий, тяжёлый костяк. А отвага этих собак значительно превышает их рост.

Как выражается дружба у котов? Они спят в обнимку, играют, вылизывают друг друга. У собак? Они всё время дерутся. Эти шуточные потасовки вспыхивали постоянно, со двора неслись оголтелое рычание, грохот и шум. К вечеру возня перемещалась в дом. С кухни пришлось вынести ковёр, убрать провода, банки и всё, что базировалось на полу.

Хой с каждым днём всё больше утверждался в роли неформального лидера, хотя во время прогулок он везде следовал за Панком. Овчарка росла неконфликтной и флегматичной. У фокстерьера проявился бешеный темперамент холерика. В драках заводилой обычно становился он. А когда пришло время начинать занятия с дрессировщиком, его характер раскрылся во всей красе.

Щенки на дрессировке подобрались примерно одного возраста, но преимущественно крупных пород. И тут наша гордая «морская свинка» с неуживчивым характером!.. На втором занятии Хою не понравилось поведение ротвейлера. Фокс подошёл к противнику, гордо осмотрелся где-то в районе коленной чашечки врага – выше не позволял рост – и укусил ошарашенного ротвейлера за ляжку. Тот взвыл и кинулся в бой. И тут на помощь пришёл Панк, потому что своих не бросают. Вскоре на дрессировке не осталось ни одной собаки, которая не попалась бы на стандартный трюк гопников – маленький забияка и мощное прикрытие. Они не были там единственными драчунами, однако благодаря слаженности имели преимущество. Дружба стала основой победы.

Панк оказался невероятно жадным к еде. Всё вкусное и не очень хваталось с такой скоростью, что иногда создавалось ощущение, будто собаку не кормят. Он такой до сих пор. Помню, как случайно уронила головку чеснока, когда глубокой ночью доваривала холодец. Панк в мгновение ока схватил чеснок и сбежал. Я посмеялась – не будет же он его есть, всё из жадности! – но потом вспомнила, что чеснок последний, а на дворе ночь. Побежала следом. Панк увидел, что у него хотят отнять еду, и на ходу, не останавливаясь, постарался её прожевать. Долго я смеялась, глядя на его гримасы. Но добычу он отстоял.

Зато Хой замечен в любви к выпечке и шоколаду, запретным для него. И при этом проявлял лисью хитрость, так что поймать его за воровством оказалось нелегко.

Началось с того, что на обеденном столе стали появляться бумажки от шоколадных конфет. При этом они аккуратно лежали стопочкой и даже казались разглаженными. Я обвинила мужа в том, что он не выкидывает за собой мусор. Муж сказал, что конфет не ел. «А кто же тогда? – резонно спросила я. – Мы вдвоём живём». На этом разбор полётов закончился, но следующей ночью на столе опять материализовалась стопка бумажек. Я пригрозила запихнуть их мужу в карманы. Он отчаянно отнекивался. На третью ночь – опять бумажки! Скандал приобретал угрожающие размеры, но тут на кухне послышался шум. Я выглянула из коридора и увидела, как Хой запрыгивает на стол и аккуратно достаёт конфету из вазочки. Один конец держит в зубах, а на другой наступает лапой. Потом движение головой, и вуаля – конфета развёрнута, а неповреждённый фантик ложится на стол. Сколько времени пёс тырил сладости, я не знаю, но с тех пор пришлось прятать конфеты в шкаф, пока его окончательно не отучили лазить по столам.

Панка не ловили на воровстве, пока не произошёл один случай. Дело было под Новый год. У меня стояла банка красной икры, и мы решили её съесть, потому что на праздник и так вкусной еды много, почему бы себя не побаловать. Купили багет и масло. Я нарезала хлеб, намазала маслом и вскрыла заветную банку. Панк, как всегда, находился рядом. Чтобы взять что-либо со стола, ему даже не нужно вытягивать шею – роста хватает.

До этого мы всегда спокойно оставляли при нём на столе и мясо, и рыбу. Поэтому я, не оглядываясь на его присутствие, стала намазывать бутерброды икрой. Один, второй, третий… Глянула на поднос – намазан только один, но хлеб на месте. Решив, что просто задумалась, начала мазать опять и, ополовинив банку, снова глянула на блюдо с бутербродами. Намазанных икрой там было два. Я почувствовала приближающуюся шизофрению, но тут, к счастью, увидела, как Панк, не меняя положения, приоткрывает рот и резко выстреливает языком в сторону бутеров. Мгновение – и икра пропадает ещё на одном куске. Не выдержала собачья душа такого искушения! При этом выражение морды абсолютно не менялось.

Я, помню, даже не ругалась, так смешно было наблюдать за псом. А поужинали яичницей.

Очень интересно следить за собачьим взрослением. У фокстерьера к первому году жизни проявились охотничьи инстинкты. И хотя мы специально не тренировали его ходить по следу, Хой сам стал отыскивать звериные тропки, пытался распутывать их, несколько раз в лесу находил норы.

Панк стал великолепным защитником. В доме и во дворе это не так заметно, но во время ночёвок на природе охранные качества проявились как нельзя лучше. Пёс не поднимает излишней тревоги, хотя в лесу много посторонних звуков, не реагирует на мелкую живность. Но лишь только услышит человека или крупного зверя – сразу показывает, что приближается опасность. Он не лает бездумно, как обычная собака. Шерсть на загривке встаёт дыбом, пасть скалится, обнажаются зубы, слышится утробный рык.

Один раз, ночуя в лесу, мы проснулась от его рычания. Собака оскалилась и ощетинилась так, что сразу стало ясно – опасность! Оказалось, вокруг нас ходил кабан. Если бы Панк нас не разбудил, могла случиться беда – костёр уже почти погас, а спали мы без палатки. Но рядом с такой собакой можно чувствовать себя спокойно.

Сейчас Панк и Хой свернулись на кухне и спят. Панк спрятал нос в пушистом хвосте, его лапы подрагивают. Охотится на кого-то или бежит по степи? Что ему снится? Хой рядом, положил голову на друга – так теплее и уютнее. Не будем им мешать, завтра новый день.