У родственников в коттедже обитали три кошки. Две чистопородные сиамские, избалованные вниманием домочадцев. Они жили исключительно в доме. А третья – обычная беспородная, приблудная. Но такого огненно-рыжего окраса, что даже гладишь её с невольной опаской – вдруг обожжёт. Скорее всего, её попросту вывезли на окраину города безжалостные прежние хозяева и выбросили. И она сама нашла приют в хозяйстве у наших родственников.

Поначалу те просто терялись в догадках, кто это у них так профессионально разбирается с мышами и крысами. Грызуны невероятно расплодились на отходах пшеницы, которых было в избытке. Дело в том, что несколько лет назад родственники держали с десяток свиней, но когда на питание хрюшек стало уходить слишком много денег, а прибыль грошовая, они отказались от этого занятия.

И вот с какого-то момента хозяева стали регулярно находить в загоне для свиней и в сарае с остатками корма мышей и крыс, задушенных неизвестно кем. Через несколько дней рыжая кошка-охотница дала себя знать, поджидая с утра пораньше хозяев у крыльца коттеджа на солнышке.

Наши родственники сразу приняли её в семью. Пытались было отвести ей место в доме рядом с остальными двумя кошками, но рыжая дальше веранды не заходила даже в зимние холода. Летом и вовсе ночевала на улице в сараюшке в качестве добровольного охранника. А ведь могла бы преспокойно отвоевать себе место в тёплом коттедже – с её-то хваткой! Нет сомнения, породистые ленивые сиамцы были бы биты даже в сражении двое против одной. Но пришелица и не собиралась претендовать на соседство.

Воду она пила исключительно из оцинкованной ванны, которая стояла в огороде рядом с колодцем. А ещё к этой ванне на водопой частенько прилетали воробьи, сороки и другие дикие пернатые. Кошка их время от времени гоняла.

В тот день, сидя на скамейке, я наблюдал такую картину. Было очень жарко, и ванну с водой облепили воробьи, утоляя жажду. Кошка, лежавшая смирно у моих ног, вдруг, прильнув к земле, стала подкрадываться – оно и понятно, взыграл инстинкт охотницы. Подобравшись на расстояние броска, она ринулась на воробьёв. Те – врассыпную. И только один бедолага неловко слетел с края ванны прямо в воду. Он отличался от остальных собратьев белой головкой. То ли от рождения она у него была такая, то ли любопытный воробей где-то извозился в краске. Явная добыча для кошки, её обед.

Стало жалко птичку. Я встал со скамейки с намерением отогнать рыжую и достать тонущего воробья. Но мне не пришлось этого делать. Безымянная кошка – родственники так и не придумали рыжухе никакого прозвища – раньше, чем я успел что-либо сделать, элегантно запрыгнула на край ванны, аккуратно выудила лапой кувыркавшегося там из последних сил воробья и великодушно определила его на лежавшую рядом картонку – обсыхать.

А сама с видом представителя МЧС, исполнившего свой профессиональный долг, снова разместилась у моих ног. Спасённый и помилованный ею воробей вскоре обсох и спокойно улетел. Потом он, белоголовый, регулярно прилетал вместе с остальными воробьями испить водички из знакомой ванны, и кошка, что характерно, больше не проявляла по отношению к ним никакой агрессии.