В моём вагоне ехали дети не только из обычных семей, было несколько детдомовских. Сами понимаете, контингент непростой.

Итак, ночью все спят, а я лежу и наблюдаю за обстановкой. Вдруг слышу подозрительную возню. Встаю, направляюсь в соседнее плацкартное купе, где передо мной предстаёт картина маслом. Детдомовская 16-летняя девчонка с голым задом (на ней болталось лишь что-то вроде маленьких спортивных шортиков) залезла на 12-летнего парня, целовала его и шарила под собой. А мальчишка млел.

Я моментально стащила эту мамзель за шкирку вниз. Поскольку стояла ночь и будить окружающих не хотелось, в ухо шипящим голосом высказала ей всё, что думала. Девчонка фыркнула и отправилась на свою полку. Я думала, хоть что-нибудь до неё донесла, дала понять – так поступать нельзя, ведь пареньку всего 12, для неё самой это чревато. Оказалось, зря. Буквально каждую ночь мне приходилось за ними следить, едва успевала снять с пацана ненасытную самку – извините, сложно подобрать другое слово.

«А может, у нас любовь?» – вопрошала девочка, а парнишка скромненько хихикал, хлопая мохнатыми ресницами. Справедливости ради скажу, что мальчик действительно очень симпатичный – высокий, кучерявый, синеглазый, с ямочками на щеках, но всё равно никак не выглядит старше своих лет.

Ехать нам предстояло четыре дня в одну сторону и четыре в другую. В последний день поездки проходила по вагону и вдруг поняла, что Ромео и Джульетты нигде нет, ни в одном купе. И тут мальчик выходит из туалета, а следом выпархивает она.

Меня даже пот прошиб. Взяла мерзавку за руку, увела в тамбур и, стараясь изо всех сил сдерживаться, ещё раз попыталась втолковать, что так делать не следует. Потом поговорила с парнем. Тот глазки опустил и только кивал. Ответил, что согласен со мной, но лишь она его поманит – всё, пиши пропало, идёт за девкой, словно бычок на заклание.

Снова ночь. Я улеглась на полке так, чтобы видеть парнишку. Тот лежал на верхней боковушке, девчонка спала в купе на нижней полке. Ромео попытался тихонько соскользнуть с полки, думая, что я уже сплю, – поймала юного любовника буквально в полёте и вернула обратно. Чуть задремала, снова чувствую: что-то не так. Открываю глаза, юнца на полке нет. Заглядываю к Джульетте – оба лежат под простынёй!

Теперь уже схватила за шкирку мальчика, загнала на полку. Пообещала завтра же отправить обратно и сообщить о его поведении родителям. Просил прощения, уверял, что это в последний раз.

Возможно, я чего-нибудь не понимаю, и это просто детская влюблённость. Но обычно её скрывают, а тут всё напоказ, никого и ничего не стесняясь. Чуть отвлекусь – парочка уже на одной полке тискает друг друга, либо исчезают в тамбуре. А у меня пятьдесят человек, я не могу следить только за этими двоими, нужно ещё и другими детьми заниматься.

Девчонка смотрела на меня крайне ехидно: мол, что ты мне можешь сделать? Я пообещала ей статью за совращение несовершеннолетнего, с приложением фактов – сделанных мною фотографий их обжималок, и сказала: «А ты потом попробуй опровергни».

Когда приехали в город, мальчик вдруг подошёл ко мне и слёзно попросил не сообщать ничего родителям, а уж тем более не показывать фотки. Пообещал, что впредь не будет так себя вести, даже извинился.

Да я и не собиралась жаловаться. Главное, увезла пятьдесят человек и вернула столько же, а не больше на одного или двоих. Вожу подростков на море не в первый раз, но эта поездка окончательно вымотала все нервы. Наверное, больше не поеду.