Мы с женой Анной Ивановной мы прожили в счастливом супружестве более полувека. Я любил её и гордился тем, что судьба послала мне такую женщину. И красавица на зависть другим, и хозяйка отличная, и мама замечательная, и на производстве её ценили и уважали. Но случилось то, чего я всегда боялся: к супруге подкралась жестокая болезнь.

Первое время меня ещё грела надежда, что всё обойдётся и мы сообща одолеем тяжкий недуг. Я собирал лекарственные травы, жена готовила из них всевозможные снадобья. Помимо проверенных веками рецептов дедов и прадедов, она доверяла также и инновационным изобретениям в области медицины – выписывала или покупала в аптеках всевозможные медицинские аппараты. Не один год мы боролись с хворью, но крепко завладевшая сердцем жены болезнь и старость оказались сильнее всех усилий. На 79-м году жизни моя Анна Ивановна после очередного затяжного приступа скончалась, оставив меня безутешным вдовцом.

Перед уходом в мир иной супруга, видимо, почувствовав приближение смертного часа, отдала мне последние наказы и попрощалась со всеми родственниками. К тому времени по её просьбе приехали обе наши дочери с мужьями, два внука и внучка, которую бабушка особо выделяла и всегда баловала. Умирающая нашла силы и попросила у всех прощения, а затем слабеющей рукой раздала дочкам на память золотые украшения. Напоследок подозвала жестом любимую внучку. Но в тот момент, когда девушка, не будучи в силах сдержать слёзы, прильнула губами к холодеющей руке бабушки, та уже ничего не смогла сказать, силы оставили мою супругу. Анна Ивановна закрыла глаза и как-то странно, то ли облегчённо, то ли обречённо, глубоко вздохнула, вытянулась и замерла. Мы сразу поняли – она уже не с нами.

Спустя несколько дней после похорон мне позвонила внучка. Они с мамой, моей дочерью, давно живут в так называемом ближнем зарубежье. В конце телефонного разговора внучка вдруг огорошила меня:
– Дед, вот уже несколько ночей подряд вижу один и тот же сон. Будто бабушка молча перебирает в своём бельевом шкафу какие-то вещи – платья, блузки, костюмы, словно что-то ищет. Я рассказала о сновидении маме, но она тоже недоумевает – к чему мне всё время снится этот странный сон? Хоть бы уж бабушка что-нибудь подсказала, вслух произнесла, чего хочет. Может, мы сделали что-нибудь не так на её похоронах? Или погребли не в том платье, в котором ей хотелось?
Признаться, рассказ внучки застал меня врасплох.

– Не знаю, – ответил я растерянно. – Вроде всё, что бабушка просила, мы сделали, и платье, и остальные вещи, в которых ей надлежало лежать в гробу, она сама подобрала заранее. Всё давно было приготовлено её же руками и лежало отдельно от других вещей. Нет, я не могу понять, моя дорогая, к чему тебе постоянно снится бабуля.

Хоть я и ответил внучке невразумительно, но после крепко задумался: что же на самом деле означает этот бесконечный сон? То, что ушедшие в мир иной порой нам снятся, мне не в диковинку. К тому же покойные далеко не всегда разговаривают с нами в сновидениях. Но я знал от старых мудрых людей и из умных книжек, что просто так, бессмысленно, покойные не являются оставшимся на земле – они явно что-то просят или пытаются донести до нас информацию. Недаром в старину люди придавали такое большое значение снам, а люди, умеющие правильно разгадывать тайные знаки сновидений, были сродни ясновидящим.

Через пару месяцев после похорон Анны Ивановны ко мне приехала старшая дочь с внучкой – проведать и скрасить моё одиночество, а заодно немного поухаживать за стариком, привести моё вдовье житьё в порядок. Однажды мы даже затеяли генеральную уборку. Шкафчик с многочисленными бутылочками и баночками, заготовленными ещё бабушкой, настоями и мазями из кореньев, трав и ягод, мешочки со всевозможными сушёными лекарственными сборами решили не трогать. Из уважения к памяти покойной у меня рука не поднималась всё это выбросить, да и жалко добро, собранное потом и кровью, просто так выкидывать на помойку. Я уже подзабыл, от каких именно хворей те или иные снадобья, но понимал, что они приготовлены со знанием, любовью и надеждой, что когда-нибудь обязательно пригодятся.

А вот платяной шкаф за долгие годы жизни оказался под завязку забит хозяйкиной одеждой. Он подвергся досмотру, переросшему в инквизицию. Анна Ивановна, как всякая большая модница, любила добротные, красивые вещи, не отказывала себе в удовольствии по случаю купить то, что ей нравилось. Благо семейный бюджет позволял. Да и мне самому было очень приятно смотреть на красавицу жену, щеголявшую в нарядах, которые, на мой взгляд, всегда ей приходились к лицу.

Призвав меня на помощь, дочь с внучкой долго распределяли – что оставить себе, что подарить родным и знакомым, а что можно раздать в церкви малоимущим в память о покойной, как принято у православных христиан.

Внучка примеряла наряд за нарядом и не уставала восхищаться тонким бабушкиным вкусом. И вот, надев очередной костюм Анны Ивановны, вдруг извлекла из кармана туго завязанный и довольно объёмный узелок из носового платка. Я недоумённо пожал плечами. Секретов друг от друга у нас с супругой никогда не было, и я понятия не имел, что такого сокровенного она могла таить в глубинах необъятного шкафа.

Не без труда распутав узел, внучка изумлённо ахнула, а вслед за ней – и мы с дочкой. В платочке блеснуло обручальное колечко внучки, которое она отдала бабушке как неприятное напоминание о неудачном браке. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Но рядом с кольцом в узелке лежали старинные дутые золотые серьги и восхитительной красоты перстень. Таких сегодня не сыщешь не только в ювелирных магазинах, но и в лучших антикварных лавках.

Это были поистине бесценные украшения, когда-то доставшиеся Анне Ивановне в наследство от её бабушки, имевшей по женской линии благородные корни польских шляхтичей. Я даже забыл, как они выглядят, жена очень редко надевала эти сокровища, только в особо торжественных случаях, поэтому я и при её жизни не часто о них вспоминал, а уж после похорон и вовсе запамятовал, что те вообще существуют.

Какое-то время все мы, немного взволнованные неожиданной находкой, молча смотрели на найденные богатства, не зная, что и сказать. А когда внучка наконец решилась примерить украшения, меня сразу осенило: вот же она, разгадка её вещего сна! Эта находка – подарок с небес от той, душа которой не успела сделать последний шаг на долгом земном пути, сочла свои задачи не до конца выполненными. Вот и снилась Анна Ивановна внучке, пока её последнее «люблю» не достигло сердца самого дорогого, самого родного для неё человечка.

После обретения нами старинных драгоценностей бабушка приснилась своей любимице один-единственный раз. Анна Ивановна спокойно смотрела на внучку и лишь молча улыбалась.