– Сейчас вы приступаете к новой для себя роли Петра Урбенина в спектакле «Хищники» по повести Чехова «Драма на охоте». Не боитесь ли сравнений с предыдущими воплощениями этой роли на экране и сцене?
– Роль для меня не совсем новая, потому что мы год как репетируем этот спектакль. Премьера состоялась 29 апреля, потом сыграли ещё раз, а 15 сентября будет третий, «юбилейный» спектакль. Так что роль мной уже сделана. Что касается сравнений с другими актёрами, то я уже не помню, кто и как играл, во-первых. А во-вторых, вообще по жизни ничего не боюсь.

– Как проходят репетиции?
– Как всегда. Встречаемся и прежде всего вспоминаем текст. Потом начинаем с первой сцены, продвигаемся ко второй и так далее. Чистим, убираем помарки – под руководством режиссёра Валерия Владимирова. Но на данный момент репетиции заключаются уже не в этом. Ведь спектакль сделан и выпущен, так что сейчас актёры могут придумывать некие нюансы.

– Волнуетесь? Как полагаете, роль удалась?
– Если мы о чём-либо и волнуемся, то, конечно, о том, как спектакль примут в Санкт-Петербурге, а потом в других городах, куда мы отправимся на гастроли. На мой взгляд, «Хищники» получились достойным спектаклем. Ребята очень хорошо поют и играют. И для меня весьма почётно и лестно участвовать в таком проекте. Взять меня посоветовала моя подруга, актриса Люба Тихомирова. А ведь для актёра важно, когда его рекомендует другой актёр. Я очень люблю этот спектакль и эту роль. А удалась она или нет – судить не мне, а зрителю.

– Вы снимались в картинах лучших режиссёров – Рязанова, Тодоровского, Микаэляна. Какими они остались в вашей памяти?
– Всем-всем-всем я очень благодарен за то, что они в своё время взяли меня в свою работу. Надеюсь, я их не подвёл, ведь и картины получились хорошие. Микаэлян вообще мой как бы отец по фильмам, потому что у меня в его картине «Премия» одна из главных ролей. В ней также снимались Леонов и Джигарханян, Самойлов и Янковский – ведущие артисты страны. И тут я, никому не известный исполнитель, которого берут в эту работу. Смею надеяться, что я ничего не напортил.

– Александр Сергеевич, вы родились и выросли в Москве. Помните первые детские впечатления?
– Их много! Запомнилось, как папа подарил мне самокат. Тогда самокаты были не такими, как сейчас. Отец привёз две палки, соединил и установил два подшипника. Ох, как они гремели! Вам сейчас даже трудно представить, а я на этом самокате объездил весь центр Москвы! (Смеётся.) Самокат, кстати, позволяет развивать мышцы ног. Тогда ещё не везде лежал асфальт, в основном были мостовые. Всё гремит, прохожие разбегаются!.. Я ездил от площади Пушкина на Самотёку, где бабушка работала в министерстве поваром в столовой.

– Расскажите, пожалуйста, о годах, проведённых в Суворовском училище.
– Это для меня основа основ. Пять лет нас там «строили». Но, конечно, это было здорово. Там я начал заниматься спортом, стал боксёром. Выезжал на всесоюзные соревнования, занял третье место. А учёба… Учёба как учёба. То, что я говорю, – это ведь не открытие какое-нибудь. Очень многое закладывается в нас в детстве, и Суворовское училище даёт мужчине правильный ориентир. Да, там жёсткая дисциплина, но ведь это правильно. Нас приучали к организованности и умению нести ответственность за дело, которое тебе поручили. Мы, кстати, тогда жили в палатках, речь о конце пятидесятых годов. Училище находилось в Воронеже, я приехал туда в 1955 году. Можете себе представить, десять лет как закончилась страшная Великая Отечественная война, но город всё ещё в руинах, от домов остались лишь стены. Я всё это помню.

– Правда ли, что ваша мама за день до экзаменов в театральный институт специально ходила просить приёмную комиссию не брать вас в студенты?
– Да, ходила, но не в институт, а в студию при Театре имени Станиславского. Это интересный курс. Студийцами были Никита Михалков, Инна Чурикова, Витя Павлов, Евгений Стеблов. Нас отбирали, а не просто принимали всех москвичей подряд!
Как только я вернулся домой после Суворовского училища, сразу пошёл работать, ведь деньги нужно было в семью приносить. Устроился на девятый механосборочный завод имени Лихачёва. Но мало проработал – там были ночные смены, жуть! А мне-то всего шестнадцать лет. Решил поступать в студию.

Мама была против и пришла в студию с мыслью, что все артисты – алкоголики, тунеядцы и бабники. И встретила Евгения Урбанского, который стоял в фойе. А также Льва Яковлевича Елагина. Подошла и сказала: «К вам придёт мальчик Саша Пашутин, я его мама. Поберегите его. Не надо ему этим делом заниматься. Лучше пусть работает, доучивается, но только не у вас». Ей ответили: «Хорошо, учтём».

Теперь уже я как человек, ведущий художественные курсы, понимаю задним умом: скорее всего, она добилась обратной реакции. Они посчитали, что к мальчику надо более внимательно отнестись! А я тогда ничего этого не знал, мама лишь спустя год рассказала. Пришёл сдавать экзамены, все ребята читали басни, стихотворения и прозу. Я тоже всё рассказал, и мне ответили: вы приняты. А уже стоял сентябрь, учёба давно началась. Мне говорят: все студийцы сейчас идут на занятия по сценической речи. И я с экзамена сразу пошёл на занятия. Вернулся домой спустя три часа, вбежал такой радостный: «Мама, меня приняли в студию!..»

Мне тогда выдали театральное удостоверение с надписью «студиец», по этому документу можно было ходить на спектакли в любой театр бесплатно, администрация пропускала. Конечно, иногда администраторы попадались сволочные, а иногда – пожалуйста, пожалуйста, – и мы проходили. Нас сажали на свободные места, иногда на балкончике. Но главное, мы смотрели спектакли, что для меня являлось фантастикой – я буду работать в театре! Это удостоверение у меня до сих пор где-то дома лежит.



– Чем запомнилось обучение?
– Во-первых, у меня были легендарные педагоги – Павел Владимирович Массальский, Александр Михайлович Комиссаров. Оба когда-то снялись в знаменитой картине «Цирк» с Любовью Орловой. Ещё нам преподавал Иван Михайлович Тарханов. Во-вторых, там была творческая атмосфера. Ну как!.. Я был студентом Школы-студии при Московском Художественном театре! Это уже означает, что ты каким-то боком причастен к святая святых… Конечно, мы занимались, пахали на полную катушку. И даже выступали, будучи студентами. К примеру, с одним из моих друзей, Гарри Бардиным – он сейчас известный мультипликатор, – поехали в Забайкальский военный округ. Помните, тогда была тревожная ситуация с Китаем? Так вот, мы провели в тех краях примерно месяц. Нас возили по воинским частям, я до сих пор помню названия станций, где они стояли. И повсюду выступали – у лётчиков, артиллеристов, танкистов. Пели и показывали отрывки. Пожалуй, это самые светлые годы моей жизни. Хотя я считаю, что она у меня полностью светлая!

– Да, вы производите впечатление жизнерадостного человека, и вас не случайно приглашали в жюри КВН.
– Вы всё обо мне знаете! (Смеётся.) В КВН сидел пару раз в жюри – Александр Масляков позвал. Конечно, я люблю посмеяться! Розыгрыши – не мой профиль. Но шутки и анекдоты – да! Как и все артисты, я не исключение.

– Как вы провели это лето? Любите ли рыбалку, дачу, огород?
– Нет, рыбалку я не люблю. Дачи и огорода у меня нет – это не моё. Я занимался работой, снялся в двух картинах. Первая называется «Деревенский детектив», я играю дедушку главной героини. А вторая картина – «Паромщик». И я очень доволен обеими работами. Потому что в одной играю старика, а в другой – злобного дядьку. Мне всё время режиссёр говорил: «Александр Сергеевич, ну прибавьте злобы! У вас добрые глаза! Злобы мне дайте!»

– Вы предпочитаете активный или пассивный отдых?
– Я каждый день хожу в спортивный клуб, где и качаюсь, и играю в теннис, и плаваю. А потом обязательно иду в парную. Это удивительное место! Хожу туда с 2005 года. Кроме лета, потому что летом у меня съёмки.

– Вы уже очень много лет счастливы в браке с третьей женой. Чья это заслуга?
– Многое зависит от жены. Очень многое. Опять-таки, я не раскрываю никаких секретов. Мужики тоже бывают дураки, понимаете? Но я же не дурак. Живём вместе замечательно, тридцатый год уже идёт.

– Как обычно отмечаете юбилеи?
– Юбилеев было не так много, а отмечаем по-разному. В прошлом году на моё 75-летие уезжали куда-то – в Финляндию, что ли? А вот на 70-летие мы с женой ездили в Рим и отмечали юбилей в Италии. Вот это было здорово!

– У вас семеро внуков, чем они занимаются?
– Я говорю не «внуки», а «внучата». Кто-то, как Саша, ходит в детский сад, а кто-то уже работает. Настя, внученька, окончила Московскую государственную юридическую академию и поступила в Дипломатическую академию. Тёма поступил в МГИМО. Маша учится в финансовом институте. Варенька пошла в колледж МЧС, хочет спасать людей. Внучка Зина – во второй класс. Егор, старший, работает в банке, он окончил Плехановку с отличием. Все при деле. В артисты, слава богу, никто не пошёл.

– У вас за плечами более двухсот ролей. Хочется узнать, какая из них ваша любимая.
– Люблю фильм «Парад планет». А также два года назад снялся у потрясающего режиссёра Юрия Грымова в «Трех сёстрах» по Чехову, где я играю Кулыгина. Наш фильм не очень хорошо прошёл в прокате, потому что там нет ни секса, ни убийства, ни насилия. Сейчас ведь нужен секс обязательно, причём в извращённой форме. И обязательно расчленёнка. И восемь трупов одним выстрелом. Этого в фильме нет, но фильм мне очень дорог. И я благодарен Грымову, что он взял меня в эту историю. Там я пою романс, который сам написал. Играют гениальные актёры – Суханов, Балуев, Мазуркевич и Каменкова. Это настоящее кино. Ну, Чехов, что тут говорить. Ни убавить, ни прибавить. Великая картина, по сравнению с тем, что сейчас выпускают.



– Как настраиваете себя на рабочий процесс?
– Никак! Я занимаюсь этим делом с 1960 года! Просто вкалывать надо! И потом, если роль хорошая, мозги сами днём и ночью работают.

– То есть вы всегда в режиме готовности?
– Да. Песня была такая, помните? «Старость меня дома не застанет. Я в дороге, я в пути!» Примерно то же самое и у меня.

– Вы сова или жаворонок?
– Судите сами. Я должен лечь в половине двенадцатого и проснуться в половине девятого. Может быть, я ворона. Чёрт его знает, что я за птица.



– Есть ли у вас мечта?
– Мечта есть. Моему младшему внуку Сашеньке сейчас пять. У меня мечта побывать на его свадьбе через двадцать лет. Погулять и выпить. Слава богу, все живы и здоровы. В том числе любимая тёща, которая живёт в Киеве. Ей идёт девяносто первый год, она ветеран Великой Отечественной. Хворает, но в целом здорова. Звонит каждый день. Галина Ивановна – третья, моя любимая, тёща.