В 2015 году я приобрела полдома в селе, посадила сад, цветы. Вместе со мной другую половину дома купила молодая семья Жилкиных. Отношения у нас были прекрасные, они даже меня за грибами возили на своей машине.

С другой соседкой, через двор, Лесиной, тоже вполне приемлемо общались. Правда, она постоянно жаловалась, что вот уже три года посреди её огорода почему-то не всходит картошка. Я хотела ей помочь, но всё изменилось в мае 2016-го.

Сначала её внук Кирилл, наркоман со стажем, потравил гербицидом – прямо с крыши своего курятника – все посадки на нескольких моих грядках. Потом Лесина вообще собрала команду из шести человек, и они весь мой огород залили химикатами. При анализе земли предельно допустимая концентрация гербицидов оказалась превышена в пять раз. Моя видеокамера сняла отравителей огорода, запись с неё я передала участковому Сергееву. Также у меня был живой свидетель – пастух, который за огородами пас коров.

Лесина меня шантажировала тем, что якобы моя лайка за один присест съела у неё 11 кур. Залили химикатами весь мой сад. Мне стало жалко винограда трёх сортов и грядочки княженики. Я постоянно приглашала участкового Сергеева, он составлял протокол, но при мне писал одно, а в администрацию района отправлял другое, с моей поддельной подписью.

Когда обворовали мой гараж, участковый вместо расследования побежал по селу собирать подписи за моё выселение. Я ему сказала, Жилкины – порядочные люди, не подпишут такую бумагу, на что тот ответил: они самыми первыми и подписали. Это меня шокировало. «За что?» – спросила я Вику Жилкину, а она вместо разговора полезла со мной драться. А когда их петух залетел на мой двор, Анатолий Жилкин, её муж, залез на крышу дома и давай орать: «Война, война!»

А их сынок Иван вообще умственно ограниченный. Открыто прыгал по моему участку – я его чуть за ногу не поймала, когда он перемахивал через забор.

Согласно закону между нами стоял полутораметровый забор из штакетника. Однако Жилкиным он не понравился, они его снесли, установив свой двухметровый забор из профиля. Этот забор закрывает моё окно, в комнате темно и сыро. Участковый Сергеев заявил, что всё в пределах закона и забор моё окно не загораживает, проигнорировав при этом данные экспертизы Роспотребнадзора.

Также Жилкины засыпали канаву, перехватывавшую воду с их участка и выводившую её на улицу. Теперь во время сильных дождей вода с их участка подтапливает мой дом. Когда же я начала очищать часть канавы, которая проходит под моим забором, так Анатолий Жилкин набросился на меня с лопатой, напугав маленького внука, стоявшего рядом. Теперь, когда внук видит Жилкина, кричит: «Вон, дядька с лопатой убивать нас будет».

Последние три года я, считайте, жила впроголодь. Покупала рассаду, картошку, саженцы, а их из года в год травили гербицидами.

Обращалась за защитой в администрацию нашего района, в прокуратуру всех уровней, в администрацию президента, просила защиты. Безрезультатно. Единственный раз, когда я назвала Жилкиных семейством дебилов, приехал якобы глава района со свитой и начал меня отчитывать. Когда же я сказала, что дебилизм – не оскорбление, а диагноз, из него вообще полезла словесная грязь. А вокруг стояли жители и смеялись.

Однако и четвёртый год мне придётся жить впроголодь, ведь все посадки овощей потравлены, треть картофеля погибла.

Ужасно горько, когда люди страдают от стихийных бедствий, но это природа. А за что же страдаю я? Уехать не могу – помогаю дочери, на руках которой маленький ребёнок.

Где же найти защиту? Почему власти не хотят обязать участкового выполнять свою работу? Ведь это он открыл ящик Пандоры, так вот пусть его закроет!

Из письма
Галины Устиновой,
Приморский край
Имена и фамилии изменены