Летние каникулы мы с младшим братом проводили в деревне в Воронежской области у своих дедушек и бабушек.

Бабушка Лена вставала в полчетвёртого утра, замешивала тесто. Доила корову, кормила скотину, потом начинала выпекать хлеб, обычно ржаной, несколько караваев. Затем выкладывала их на стол, укрывала полотенцем. Изумительный запах хлеба будил нас с братом к завтраку. Литровая кружка парного молока с добрым куском только что испечённого каравая – незабываемо.

Днём бабушка варила щи с бараниной или говядиной в русской печи, необыкновенно вкусные. Если жарила картошку, то на огромной сковороде, чтобы всем хватило, ведь за стол, кроме нас с братом, бабушки Лены и деда Паши, садился и дедов отец Яков.

Бывало, приходили их сын Виктор с женой Любой, забегали четверо внуков от дочери Марии, наши двоюродные братья и сестра. К картошке подавался квас с порезанными в него огурцами, луком и яйцами. Ели из одной большой чашки, выхватывая яйца друг у друга из ложки.

Казалось бы, ничего необычного: щи, картошка с квасом, свой свежий хлеб, никакими разносолами и не пахнет. Но бабушка ещё пекла ватрушки со сливовым вареньем, я таких больше ни разу не ела. А её пресные лепёшки остаются для меня самым любимым лакомством детства; к сожалению, их рецепт при жизни бабушки я так и не узнала.

А блины? Вот вы с чем их едите? Ну, со сметаной, вареньем, сгущёнкой, с икрой, наконец. А бабушка пекла огромную гору блинов и подавала к ним на стол, помимо сметаны, топлёное и кислое молоко, сливки, яйца, хрен, тёртый с сахаром и разведённый водой.
Блины сладкие, смазанные маслом и пересыпанные песком, лежали на тарелке отдельной стопкой. А простые блины макали в чашки с разными наполнителями. Настоящий праздник живота!

Отдых у нас был весьма насыщенным, за день набегаешься, потом засыпаешь без задних ног.
В один из таких дней, уже вечером, когда дедушка Паша с Виктором часов в девять вернулись с поля (они работали комбайнёрами), бабушка Лена решила наскоро сварить и пожарить макароны. Пришла Люба, Витина жена, и мы ждали позднего ужина, чуть ли не стуча ложками по столу.

Наконец макароны были пожарены, бабушка поставила сковороду на стол. А сковорода примечательная: во-первых, неглубокая, во-вторых диаметром 30–40 сантиметров, и накрыты были макароны глубокой чашкой, чуть поменьше диаметром. И вот эта конструкция наконец-то оказывается на столе.

Все в предвкушении. Дедушка как глава семьи ножом поддевает чашку, чтобы открыть наш поздний ужин, но сделать это у него никак не получается, не поддаётся чашка, и всё тут. Наконец ему удаётся перевернуть чашку, она со свистом опрокидывается на другой край стола. Все склоняют головы над сковородой, а в ней всего две макаронинки. Остальные остались в чашке.

Смеялись так, что даже есть расхотелось.

Я в Москве с 1982-го, работала на заводе, жила в общежитии. В те годы мы не были избалованы обилием продуктов, питались проще, но здоровее.

Так вот, как-то раз в общежитии я в выходной решила приготовить простую похлёбку из двух-трёх порезанных картофелин. Сварила их в подсоленной воде, мелко порезала чеснок, достала сметану. Тут пришла одна из девочек-соседок, села на кухне, где я собиралась скромно пообедать, и начала за мной наблюдать.

Я налила похлёбку в тарелку, бросила туда нарезанный чеснок, забелила сметаной, отрезала хлеба и приступила к трапезе. Но у меня всё встало в горле: Света провожала взглядом каждую ложку, что я подносила ко рту.

– Будешь? – спрашиваю её.
– А что это?
– Похлёбка.
– Давай!

Я сделала ей, как себе, с чесноком и сметаной, дала ложку. Честное слово, никогда не видела на лице такого удовольствия от еды. Мне-то привычно, а ей в диковину, ещё и добавки попросила.

Тогда же, в восьмидесятые, я однажды зашла к московским родственникам. У них трое детей, погодки, на тот момент ребятам было лет пять-шесть, девочке семь.

И захотелось попотчевать их блинами по-воронежски. Напекла горку. На столе – варенье из смородины, сметана, сгущёнка. Мажь и ешь, а я решила удивить, спросила, ели ли они блины с яйцами. Сказали – не знают, что это такое. Я попросила свою тётю пару яиц опустить в воду, довести до кипения, но не варить, чтобы белок схватился, а желток остался сырым. Остудила, разбила, вилкой помяла белок помельче, туда же в миску разбила ещё два сырых яйца, посолила. Показала, как сворачивать блин в трубочку и макать в яйцо.

Вы не поверите – ребятня устроила драку за яичную подливку, напрочь забыли о варенье и сгущёнке. Потом попросили ещё сделать подливу из яиц.

Еда может быть и изысканной, и совсем простой, главное – получать от неё подлинное удовольствие.