Прототипы современной «неотложки» появились в конце XIX века. И, как часто бывает, толчком послужил несчастный случай.

8 декабря 1881 года в венском «Рингтеатре» случился страшный пожар. Более трёхсот человек с ожогами смогли выбраться из горящего здания. Пострадавшие лежали прямо на мостовой и молили о помощи. Однако на помощь никто из медиков не пришёл.

На следующий день после трагедии венский врач Яромир Мунди явился к графу Иоганну Вильчаку, одному из самых влиятельных и богатых людей Австрии, и буквально потребовал организовать нечто вроде сообщества врачей скорой помощи, чтобы медики могли всё оперативно узнавать и реагировать на случаи, подобные этому пожару.

Вильчак признал идею дельной и выделил средства на первые необходимые шаги. Но Мунди мыслил масштабнее. В январе 1882 года он представил императору Францу Иосифу проект, который получил финансовую поддержку государства. И уже 1 мая 1883-го в Вене была открыта первая станция скорой помощи.

Поначалу там работали студенты-медики и добровольцы. Постепенно количество станций и сотрудников увеличилось, и теперь жители австрийской столицы знали: случись что – помощь придёт. Сам Мунди прославился ещё и тем, что был инициатором создания санитарных поездов, а на вызовы своей «скорой помощи» ездил и как санитар, и как врач, и даже в роли кучера.

Вскоре подобные станции появились и в других европейских странах.

Через пятнадцать лет после венского пожара трагедия случилась в России. Во время гуляний по случаю коронации Николая II в мае 1896 года в давке на Ходынском поле в Москве погибло более 1300 человек и столько же получило тяжёлые увечья.

Это было время бурного роста промышленности, людские потоки устремились из деревень в города на заработки. На фабриках и заводах работники калечились, не умея толком обращаться со станками. Пожарные, полицейские и работники Красного Креста уже не справлялись с массовыми травмами на производстве, не говоря о последствиях вспыхивавших эпидемий. Ведь тогда во время эпидемий работали исключительно полицейские подразделения. Они оцепляли заражённые районы, оттуда никого не выпускали, а туда никого не впускали, включая врачей. Горы трупов тоже хоронили полицейские.

Именно трагедия на Ходынке послужила толчком для создания первых станций скорой помощи. Пробный вариант появился в 1897 году в Варшаве, которая находилась тогда в составе Российской империи.

«Кареты Кузнецовой»

История пишется людьми, история делается людьми. Николай Александрович Вельяминов – энтузиаст, подвижник, профессор и талантливый врач – был одним из основоположников службы скорой помощи в России. Как раз он и разработал «варшавский проект».

Этот человек был предан медицине и своей стране, прошёл путь от ассистента врача в военном госпитале до лейб-медика при императоре Александре III. Вельяминов был одним из тех, кто хорошо понимал роль врача-женщины в отечественной медицине, поэтому согласился преподавать на женских медицинских курсах. Он же проводил в последний путь своего императора, а потом оставил об Александре III интереснейшие мемуары. Николай Александрович не раз участвовал в военных действиях и досконально изучил санитарное дело. Эти знания позволили ему убедить власти создать пункты оказания скорой помощи.

28 апреля 1898 года первые три станции открылись в Москве. С тех пор эта дата отмечается у нас как День скорой помощи.

Станции были оснащены конными повозками, носилками, лекарственными средствами и перевязочным материалом. Во главе каждой стоял полицейский врач, и кареты выезжали на помощь в пределах зоны полномочий конкретного полицейского участка.

Поначалу работа заключалась в том, чтобы забирать больных людей на улице и отправлять их в больницы. На дом по вызову не выезжали, это было не принято. В те времена захворавший человек обычно сам добирался до больницы, а зажиточные семьи и вовсе имели собственных врачей.

На карете скорой помощи выезжали фельдшер и санитар, реже – непосредственно врач. Дежурство на самой станции осуществляли врач и студенты-медики.

Первые кареты для оказания медицинской помощи были закуплены в Париже на деньги купчихи Анны Кузнецовой. В народе они так и назывались – «кареты Кузнецовой». Анна Ивановна, вторая жена знаменитого чайного фабриканта Григория Кузнецова, была почётным членом правления дамского Благотворительного общества великой княгини Ольги и на собственные средства содержала, помимо прочего, гинекологическую лечебницу.

Официально первый раз скорая медицинская помощь в Москве прибыла на вызов 13 июня 1898 года в Иерусалимский проезд (район Таганки), где упала каменная стена строившегося дома. Тогда пострадало девять человек, пятеро из которых было госпитализировано.

С тех пор станции скорой помощи финансировались и на добровольные пожертвования – горожане оценили нововведение.

Первая мировая война изменила многое. Теперь всё работало на фронт, включая медицинские ресурсы. В городах почти не осталось ни карет, ни врачей – они требовались раненым на полях сражений. Революция 1917-го внесла дополнительные коррективы. При поликлиниках и амбулаториях появились пункты «ночной квартирной помощи».

А в 1923 году в Москве на базе бывшей Шереметевской больницы открылся Институт неотложной помощи, который вскоре получил имя профессора Николая Склифосовского. Легендарный «Склиф» существует и поныне на том же месте.
В 1927-м Наркомздрав утвердил положение, которое обязывало организовать работу станций во всех городах с населением больше 50 тысяч человек.

Легендарная личность

В 2004 году во время ремонта в здании городской станции скорой помощи на Малой Садовой в стене случайно было найдено три больших баула. Бесценный архив, повествующий о жизни скорой помощи Ленинграда во время блокады, ждал своих исследователей почти 60 лет! Тщательный отчёт о каждом дне работы был написан рукой М.А. Месселя.

Меер Абрамович Мессель – легендарная личность, заслуженный врач РСФСР, главный врач скорой медицинской помощи города Ленинграда. Лучше всего о том, что сделал этот человек, расскажет выписка из официального документа.
Из представления к награждению орденом Отечественной войны I степени: «В течение войны и всей блокады Ленинграда обеспечил чёткую и образцовую работу важнейшего звена МСС МПВО – скорой медицинской помощи, оказывавшего     первую помощь пострадавшим от воздушных бомбардировок и артиллерийских обстрелов. Систематически выезжал в очаги поражения во время авианалётов и артобстрелов. Руководил подачей скорой помощи раненым и их эвакуацией».

В 1941 году в Ленинграде работало 9 подстанций, в штате значилось 126 врачей и 512 человек среднего медперсонала. За 900 дней блокады скорая помощь города потеряла более 15 процентов состава: при исполнении служебных обязанностей погибло 27 человек, 77 умерло от голода.

Из записей М.А. Месселя: «Нередко имели место случаи, когда после ликвидации очага поражения врачи и медицинские братья скорой помощи возвращались на районные станции настолько обессиленными, что некоторых из них приходилось вносить в помещение станции на руках».

«15 октября 1941 г. День начался с интенсивного обстрела трёх районов: Кировского, Ленинского, Октябрьского… От взрыва пострадала станция №9 (Демидов пер.). В это время бригада 9-й станции была направлена в очаг артобстрела на наб. реки Пряжки, д. 6. При повороте с ул. Декабристов на Пряжку рядом с машиной скорой помощи взорвался снаряд, осколок попал в кабину и убил врача Эддар Ю.М. – это была первая потеря среди врачей скорой помощи. Оставшийся в живых персонал положил труп врача в машину, проследовал в очаг поражения, оказал медицинскую помощь пострадавшим, троих из них госпитализировал в больницу 25 Октября».

Сам Мессель работал на износ. Он организовал централизованный приём вызовов, настоял на установке прямой телефонной связи между центральной станцией и подстанциями, стандартизировал содержание сумок и оснащения санитарных машин. И скрупулёзно фиксировал всё, что происходило.

«14 ноября. 19 ч. 30 мин. От прямого попадания бомбы полностью уничтожена станция скорой помощи №8 на Невском, 92. Под обломками и развалинами погибли 2 врача, 15 человек среднего медперсонала убиты и тяжело ранены.

В послевоенное время Меер Абрамович тоже не давал себе поблажки. На работе появлялся ровно в восемь утра, сразу же проверял все записи по вызовам за сутки, которые лежали у него на столе. Цеплялся к мелочам, даже за неправильно расставленные запятые устраивал разнос. Мог прилюдно высмеять: «Доктор, вы пишете, что больная была горячая, а температуру не указали, вы что, её только щупали и пальпировали и так установили температуру? Это что-то новое в медицине!» – и кидал в лицо карточку вызова для исправления. Доставалось и молодым врачам, и авторитетным с большим стажем.

Эта щепетильность привела к тому, что ленинградская школа скорой помощи была лучшей в СССР. Мессель написал много научных трудов, пользовался большим уважением, но одна страница его биографии до сих пор остаётся под грифом «секретно».

Имя Месселя часто связывают с гибелью Сергея Есенина. Именно Меер Абрамович отправил на вызов в гостиницу «Англетер» бригаду скорой помощи 28 декабря 1925 года. Как известно, медики сфальсифицировали данные о смерти поэта, о чём главный врач не мог не знать. Это дело до сих пор остаётся спорным, до конца не раскрытым, и роль Месселя тоже не ясна.

В памяти же людей он навсегда останется преданным своему делу врачом, который до последних дней спасал жизни людей.

Главный экспонат

В Москве во главе службы скорой помощи стоял Александр Сергеевич Пучков, имя которого сейчас носит столичная «неотложка». Это был ещё один удивительный человек, пример того, как надо жить и работать.

Ещё в 1914 году Николай Нилович Бурденко назвал Пучкова блестящим организатором. Отслужив начальником военно-санитарного поезда с 1918 по 1921 годы, Александр Сергеевич был направлен в Москву, где разразилась эпидемия брюшного тифа. Пучков организовал работу санитарных автомобильных бригад для перевозки тифозных больных. С этого времени вплоть до смерти в 1952 году Александр Пучков посвятил себя скорой помощи.

Среди его нововведений – применение листа-направления, по которому больной принимался в стационар, а также новые машины, которые были специально сконструированы под нужды «неотложки». За тем, как работали конструкторы и автоинженеры, Пучков наблюдал лично, беседовал со специалистами, вносил коррективы. Так рождалась современная «карета скорой помощи».

Когда началась Великая Отечественная, московская «Скорая» оказалась готова к тяжёлой обстановке, поскольку Пучков умел предвидеть непредвиденное. Он заранее подготовил все подстанции к чрезвычайному режиму работы. Сам же сразу перешёл на казарменное положение: пока велись бои, вообще не уходил домой. Московская станция скорой медицинской помощи была единственной в стране, которая в войну работала бесперебойно, как и в мирное время.

В 2017 году отмечалось 130-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пучкова. К этой дате открыли музейную экспозицию, где одним из главных экспонатов оказалась та самая «карета Кузнецовой».

…Мы давно привыкли, что «скорая» приезжает по первому зову, и даже не задумываемся, сколько усилий требуется для того, чтобы существовала такая необходимая служба. Современная «Скорая помощь» оснащена лучшими автомобилями и аппаратами, а с недавнего времени в её распоряжении появились и вертолёты. Земной поклон всем сотрудникам «Скорой», которые спасают нас и дарят надежду.