СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Мелочи жизни Ужасы египетской парикмахерской
Ужасы египетской парикмахерской
03.03.2020 18:26
Ужасы парикмахерскойНаходясь в небольшом городе на юге Египта, я решил подстричься. Выбрал первую попавшуюся цирюльню. Называлась она то ли «Бисмилля Фэшн», то ли «Иншалла Стайл». Грязная комната, раскиданные по полу ножницы и волосатые расчёски. На стене листы с сурами из Корана. Я засомневался сначала, но потом подумал: почему бы не довериться судьбе? Пусть бедные люди немного заработают. Да и вряд ли в этом городе есть место получше.

Хозяин в замусоленной серой галябии пригласил сесть в пыточное кресло. Намотал на мою шею колючее полотенце, расправил на коленях нестираную простыню. Поднял ножницы, пощёлкал ими, будто сомневаясь, потом отложил в сторону. Взял в руки стакан и закрепил между его стенок сигарету. В неё воткнул палочку с комочком гашиша.

– Хабль-бабль, – заулыбался щербатым ртом.

Поджёг палочку и накрыл стакан обломком керамической плитки. Стакан наполнился сизым дымом. Хозяин чуть сдвинул плитку, высосал дым, откашлялся и приступил к работе. Его лицо было тёмным, как кора дерева, а глаза блестели, как у фанатика. Стало ясно: скорее все семь небес падут на землю и Нил потечёт вспять, чем я уйду из этой парикмахерской недовольный стрижкой.

Для начала египтянин проехался по моей голове машинкой, и я почувствовал себя картошкой, с которой срезали кожуру. Машинка заедала, дёргала волосы. Вероятно, никто не чистил её с момента приобретения. Мастер вышел на улицу и смочил руки в ведре с водой. Вернулся, облапал мокрыми руками мою макушку и с видом Пикассо отошёл посмотреть, что получилось. С сомнением похмыкав, взял старинного вида ножницы и принялся наводить красоту.

Время от времени он вдыхал накопившийся в стакане гашишный дым, надсадно кашлял, и в этот момент ножницы как безумные метались перед моим лицом. Наверное, думал я, к концу стрижки мои волосы поседеют, тогда за те же 12 египетских фунтов я получу ещё и мелирование. Хоть и не заказывал.

Через некоторое время стрижка была закончена. Хозяин взял со столика бритву и вставил лезвие. Потянулся к моему правому виску, но лезвие выпало и звякнуло об пол. Парикмахер подобрал тонкую полоску стали, вставил обратно, слабо улыбнулся и опять направил бритву в мою сторону. Лезвие снова выпало, хозяин его вставил, но уже без улыбки.

– Рамадан! – неожиданно кто-то окликнул мастера. Тот резко обернулся, и бритва просвистела возле моих глаз.

На пороге заведения возник ещё один египтянин. Его лицо пересекал бритвенный шрам. Неужели он тоже здесь стригся? Друзья обнялись, поприветствовали друг друга. Как дела? Хорошо? Просто хорошо или хорошо-хорошо? Ну, слава Аллаху!

Обмен любезностями был закончен, парикмахер вернулся к работе, и бритва снова заплясала в его руках. Потом маэстро изучил валявшиеся на полу расчёски и поднял ту, на которой было меньше волос. Покрутил в руках и с сожалением отложил в сторону. Расчёсывать было нечего.

В волнении я вышел из парикмахерской и ощупал себя. Оба уха были на месте, хотя теперь заметно торчали в разные стороны. Хорошо-хорошо. Слава Аллаху!

Григорий КУБАТЬЯН,
Санкт-Петербург
Фото автора

Опубликовано в №8, март 2020 года