СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Так не бывает Самый мощный раздражитель для женщин
Самый мощный раздражитель для женщин
11.05.2020 16:03
Слезай, кончилось ваше время

Самый мощный– Здрасьте, вот это новости, – оторопела я. – Что за тайны скрываешь в своём телефоне, Штирлиц ты наш? Включено распознавание по лицу, по отпечатку пальца, да ещё и пароль! Трёхступенчатая защита. Вот у меня телефон открыт всем ветрам, мне скрывать нечего. Открытый телефон – открытая душа.

Мне нужно было срочно позвонить клиентке, а деньги на счету кончились. Попробовала с мужниного телефона – он нарисовал «фиг вам». И вот я стою над диваном, где лежит с ноутбуком на животе мой благоверный, и негодующе потрясаю телефоном.

Говорят, самый тяжёлый стресс и раздражитель для женщины – муж, лежащий на диване и ничего не делающий. Впрочем, это синонимы – лежать на диване и ничего не делать. А не хотите мужа, пребывающего на диване уже месяц? И отмазка прекрасная – соблюдение режима самоизоляции. Эх, был бы собственный дом, ходил бы с молотком, помахивал, здесь постукал, там поправил, здесь гвоздик вбил – бальзам на сердце хозяйки. А тут…

Диван – холодильник – компьютер. Холодильник – компьютер – диван. Хоть бы пластиковую ёлочку убрал, запылилась уже вся. Обещает со старого Нового года. Я, конечно, и сама могла бы разобрать, но пошла на принцип.

Так что в некотором роде даже обрадовалась запароленному телефону: тема для подозрений и скандалов на полдня обеспечена.

– Я, между прочим, ходил на работу, – парировал муж. – Телефон запросто мог попасть в чужие руки.
– Ах, а я, стало быть, не работаю! Да ко мне клиентки как по конвейеру плывут. Вернее, плыли, пока не объявили этот чёртов карантин. Тебе хорошо – государство минималку платит. А мне?
– Тебя посодють, а ты не воруй. Надо было регистрироваться, платить налоги и страховки, а не работать в чёрную. А то ишь, полстраны забегали, как наскипидаренные. Разворошили тараканье гнездо. Вот кого я кормил все эти годы… Будя, слезай, кончилось ваше время.

Он это очень ярко, сочно сказал, я прямо как наяву увидела мужа в образе могучего сказочного героя, на шее которого сидят хитрецы лилипуты и болтают ножками.

– Если бы я платила налоги, ты бы со своей белой зарплатой ел суп без мяса, – крикнула я. – Клиентки бы от таких цен мгновенно разбежались.

– Обошлись бы твои клиентки без крашеных полированных когтей, – муж вскочил, подтянул спортивные штаны на ослабшей резинке и воинственно воздел палец. – Пробил час икс! Вирус расставил все точки над «i», без каких профессий не обойтись, а какие даром не нужны. Все эти ваши фитнесы-шмитнесы и спа-салоны, паразиты, обслуживающие паразитов. Индустрия, блин, жоповылизывания. В Африке дети голодают, а у них, видите ли, педикю-ю-юр, шоколадные обё-ё-ёртывания. С жиру беситесь.

Думала я сказать, что даже в войну, между боями, девчата хотели выглядеть красивыми. Подводили брови костровой и печной сажей, до крови кусали для яркости губы. Накручивались вместо бигуди на стреляные гильзы и, входя в освобождённые деревни, просили у хозяек гусиный жир, втирать в потрескавшуюся нежную девичью кожу. Потому что хотели любить, потому что в этой жизни всё во имя любви. И война для того, чтобы восторжествовала любовь. А ещё при каждой возможности на привалах доставалась гармонь, и бойцы отплясывали кто во что горазд. Это что касается «индустрии развлечений».

Но посмотрела на мужа и промолчала. Мы разговаривали на разных языках.

Только в эти недели я поняла, с каким страшно чужим по духу человеком прожила под одной крышей семь лет. Нет ни одной точки соприкосновения, на всё у нас диаметрально противоположные взгляды. Если я скажу «а», он непременно скажет «б», если скажу «да», он отречётся – «нет», произнесу «белое» – он тут же возразит: «чёрное».

Первая размолвка произошла в первый же день самоизоляции. Он, как все мужики, страшный трус и свято верит в пандемию. Я над ней истерически смеюсь. Если бы нас записывали, с одной стороны бы слышались беспорядочные возгласы: «Чума! Бактериологическое оружие! Апокалипсис! Очищение земли!» С другой – «Эксперимент! Подопытные крысы! Стадо баранов! Всеобщая дурь!»

Спать легли врозь. Новый день – новая ссора. Муж пошёл за хлебом, вернулся мрачнее тучи. Сказал, что на улице свободно гуляют понаехавшие. Акают, ходят с непокрытыми головами – у нас до мая принято ходить в шапках, север же! – не по-нашему, очень раскованно одеты. И полно машин с московскими номерами. Путешественники хреновы, допутешествовались.

– Чтобы у них там не было коллапса, заразу тонким слоем размазали по всей стране. Расшвыряли сор из избы, а мы теперь из-за них полгода не высовывай носа из квартиры. Сразу надо было отлавливать на вокзалах! Местная власть тоже хороша: сначала создают себе проблемы, потом доблестно их преодолевают.

Мне стало обидно, у меня тётка работает в администрации, я в курсе. Сначала на них сверху прикрикнули, чтобы не занимались самоуправством и не закрывали границы области. Сейчас стучат пальцем по столу и выговаривают, что позволили расползтись инфекции. Куда ни кинь, всюду клин, из огня да в полымя. Нашли, блин, козлов отпущения.

И потом, дорогуша, что за словесная невоздержанность? «Зараза», «понаехавшие», «сор из избы», «отлавливать». Муж говорит так плотоядно, будто он сейчас «отловит» – и с щёлканьем к ногтю их, к ногтю. Между прочим, когда мы занимали деньги на ипотеку, нас выручила только московская родня. Короткая же у муженька память.

– Ещё бы у них не было денег, высосали со всей страны. И отлично понимаю, почему ты горой за москвичей, жалеешь, небось, что не вышла замуж за своего А-а-алежечку из Хамовников!

Я в отместку припомнила мужу, что он покупает доллары по самой невыгодной цене, у него просто на это талант. Сидит-сидит, потом на самом пике нервы сдают, и несётся в банк. Ну просто находка для биржевых маклеров – можно смело делать ставки, что на следующий день «зелёный» устремится вниз.

Ну вот, как следствие, снова поругались. Он отправился курить на балкон, хотя не курил уже полгода, я ушла в ванную, включила воду и поплакала. А тут ещё мама по телефону, ей не угодишь.

Погода хорошая:
– Мы что тут, заживо мариноваться должны, хуже тюрьмы!

Плохая погода:
– Это специально тучи нагнали, чтобы люди сидели по домам и не рыпались.

Заставили маски носить:
– Я что, собака, в наморднике ходить? Маска – рассадник инфекции.

Сказали – на улице носить маски необязательно:
– Ну да кто бы сомневался. Не хватает масок в продаже – так бы и говорили.
– Мама, выпей своего имбирного чаю с лимончиком и ложись спать.

О, лучше бы я не касалась темы имбиря и лимона! Оставляю телефон включённым: пусть мама бормочет, выясняет отношения с тумбочкой в прихожей. Время от времени подхожу и выкрикиваю в трубку:
– Да, мама, всё верно, мама! – и иду по делам дальше.

В интернете наткнулась на советы психолога, как супругам пережить пытку замкнутым пространством и не разбить семейную лодку о рифы коралло… коронавируса. Нужно выплеснуться, но не действиями и криками, а на бумаге. Мы должны сесть и откровенно, без утайки, написать, какие черты характера бесят нас друг в друге.

Правда, психолог не объяснила, что потом с этим делать. Разорвать и спустить в унитаз? Сжечь? Съесть? Прочитать друг другу и сразу бежать искать документы на развод, потому что как с этим жить дальше?

Муж сел, прикрывшись от меня ладошкой, будто школьник. Кусал ручку, думал чего-то, зачёркивал. Комкал лист и начинал новый. Воображаю, какой пасквиль он на меня накатал. Не зря уши полыхали, как флаги на демонстрации.

Я тоже в долгу не осталась, исписала лист формата А4 с обеих сторон, мелкими буковками. И ещё на полях добавила бисерным почерком. Психолог права: стало легче. Мы обменялись, не глядя друг на друга. Я ушла на кухню, вздохнула и развернула. А там огромными, многажды обведёнными буквами одно слово: «ЛЮБЛЮ».

Вернулась в комнату, а муж возится с ёлкой. Потому что весь лист я исписала одним единственным предложением: «Не убрал ёлку».

– Подожди, давай я сначала вытру пыль.

Она лежала ещё с Нового года, когда мы хохотали, чокались с московскими гостями и кружились в вальсе, подпевая Никитиным:
– Что же из этого следует? – Следует жить,
Шить сарафаны и лёгкие платья из ситца…

И мы, мурлыча знакомый мотив, стали вместе снимать игрушки и убирать ёлку.

Записала
Нина МЕНЬШОВА
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №16, май 2020 года