Ведущий спросил у капитана команды знатоков о его отношении к самоизоляции, и Андрей Козлов почти дословно повторил слова В.И. Ленина. Ленинская цитата звучит так: «Прежде чем объединяться и для того, чтобы объединиться, мы должны решительно и определённо размежеваться». Ильич говорил о другом, но насколько актуальны его слова сегодня!

На Пасху не рекомендовалось посещать церковь и кладбище, впрочем, я этого и не делала. А вот на кладбище последние годы ходила: пять лет назад накануне Пасхи умер мой муж.

Может быть, даже и к лучшему, что приказ сверху прекратил мои многолетние оплакивания, ведь, в конце концов, я его никогда не любила, тридцать лет жизни с ним оказались хождением по мукам, он для меня был всего лишь бесплатным приложением к квартире.

Однажды, когда на поезде возвращалась из Новороссийска в Ростов-на-Дону, командированный сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. В 23 года он уже имел отдельную квартиру, а я, библиотекарь, знала, что не получу свою жилплощадь никогда. Причём ехала я тогда в родной город, чтобы увидеть парад на 40-летие Победы. В 2020-м парад впервые отменили…

Для кого как, а для меня в период самоизоляции мало что изменилось. Я выросла у Чёрного моря. На меня наводят тоску прогулки по унылым улицам среди серых однотипных домов подмосковного города, где теперь живу. Да ещё этот местный диалект, к которому никогда не привыкну. (Московская речь считается эталонной в русском языке, и называть её «диалектом» некорректно. – Ред.)

Как-то раз, уже во время самоизоляции, вышла из дома, чтобы оплатить интернет, получить пенсию, купить продукты. В банке встретила приятельницу. Из муниципального автобуса высадили старика – валидатор не пропустил, социальная карта пожилого мужчины оказалась заблокирована. А нам с подругой – зелёная улица, водитель сказал: «Проходите, девушки, вы ещё молодые!» Приятно хотя бы в такой ситуации почувствовать себя молодой.

Всю зиму каждую субботу с подругой ходили в кафе. Являлись к открытию и просиживали до полудня. Почти всё, что там подают, мы уже давно научились готовить дома. Но не за едой туда ходили. В нашем городе это единственный развлекательный центр, больше отдыхать негде. Днём здесь всегда было полно народа, сесть некуда, потому и приходили к открытию. Встречали знакомых, потихоньку разглядывали незнакомых, сплетничали и прикалывались…

На наших подносах ещё были бутерброды, напитки, картошка фри. Но на киосках двух известных закусочных жалюзи уже опустили. Из пиццерии нетерпеливо выглядывали продавцы, тоже готовясь опустить «железный занавес». Повсюду хлопали эти самые жалюзи – в магазинах, игровых залах. Звук опускавшихся металлических штор звучал, как монотонная музыка. Отовсюду доносилось зловещее слово «карантин». До начала самоизоляции оставалась ещё неделя, но этого пока никто не знал. А здесь, в самом весёлом месте города, уже начиналось запустение.

Сидеть за столом становилось неприлично. Мы собрали в пакеты так и не съеденные вкусности и направились к кинотеатру. Смотреть фильм не собирались, просто мне было нужно поговорить с барменом, моим соседом, – договориться, чтобы вечером помог с компьютером.

Там царила ещё более унылая атмосфера. Кассы и гардероб оказались замурованы, свежая штукатурка ещё не покрашена. На худеньких барменах и билетёрах чёрные рубашки. Я только сейчас заметила, что они напоминают стайку ворон на развалинах. А ведь именно здесь два года назад произошла самая радостная встреча в моей жизни.

Сюда, в единственное развлекательное место города, толпами шли люди. Море улыбок, звучала лёгкая музыка, пахло попкорном. На юных работниках весёленькая униформа – белые сорочки и бордовые жилеты с хлястиками и вышитым золотой нитью названием кинотеатра. Были открыты и кассы, и гардероб, проводились детские праздники, приглашали аниматоров.

Я тогда как раз работала в гардеробе. Однажды, выдавая куртку одному мужчине, заговорила с ним, и потом мы уже не могли наговориться. Каждую субботу он приходил в кино, и мы общались, улыбались. Никогда, даже в юности, у меня не было такого интересного собеседника. Но зима кончилась, гардероб закрылся, мой внезапный друг уехал навсегда.

На прилавке постоянно стояла табличка «Гардероб не работает». Приходя в кино, я всегда бросала взгляд на пустые ряды вешалок с номерками. И вот сейчас увидела, что гардероба больше нет – стена замурована.

На другой день от соседа Егора я узнала, что кинотеатр, да и весь торгово-развлекательный центр закрылись на неопределённое время.

Сегодня по телевизору крутят рекламу самоизоляции: Дима Маликов то стучится к Нагиеву, то зовёт его гулять с собакой. Реклама шуточная, а у меня ком в горле.