«Крымский республиканский клинический госпиталь для ветеранов войн» – так называется это необычное лечебное учреждение в Симферополе. Побывав здесь на лечении, я познакомился со многими интересными людьми. Обычно рассядутся ветераны после процедур на скамейках у входа в здание и вспоминают памятные эпизоды своей жизни. Три рассказа я записал в блокнот.

Первую историю поведал бывший мичман Военно-морского флота Анатолий.

– После одной передряги на учениях получил компрессионный перелом позвоночника, потерял ногу, теперь хожу на протезе. А жизнь нынче такая, что порой надо применить силу и сноровку. Вот, например, лет пятнадцать назад в середине осени был случай. В час ночи слышу стук в дверь. Открываю – стоит сосед снизу. Я на третьем этаже с семьёй живу, он – на втором. Лицо бледное, волосы взъерошены.
– Что случилось, Миша? – спрашиваю.

Он как закричит:
– Помоги, Дмитриевич! Жена начала рожать. «Скорая» не может приехать, поломка у них, что делать?
– Что тут думать? – отвечаю. – Надо самим везти. Одевай свою Наташу и веди вниз.

У меня тогда машина возле дома стояла. Спускаюсь, завожу двигатель, поехали. Роддом в городе Саки, километрах в двадцати от нашего посёлка. Еду по короткой дороге через поле, чтобы быстрее. Заехали на плантацию роскошно зревшей кукурузы. Совсем немного осталось.

И тут наша роженица начала кричать благим матом. Остановил машину, говорю Мишке:
– Давай положим на заднее сиденье – будешь принимать роды.

Перетащили Наталью с грехом пополам, очень боялись что-нибудь у неё повредить – мы, видишь ли, больше ломать привычные. На заднем сиденье она ещё больше раскричалась. Я отвернулся, сижу весь на нервах, не мужское это дело – видеть, как новая жизнь на свет появляется.

Вдруг слышу непонятные звуки, словно кукурузные листья зашелестели. Поворачиваюсь, а Михаила и след простыл. Убежал он, как только увидел, что голова ребёнка показалась. Наташа ревёт, зовёт меня на помощь. Деваться некуда, пошёл. Вижу – ребёнок почти весь вышел. Подставляю руки. Кажется, получилось. Но тут возникла неожиданная заминка. По рассказам жены знаю, что надо перерезать пуповину. Только нечем. В гараже у меня есть и ножи, и ножницы, а в машине ничего похожего. Что делать, зубами перегрыз, завязал узел.

Приехали в роддом. Роженицу с сыном поместили в палату. Рассказал медикам нашу историю, на всякий случай попросил у них прощения, вдруг что-то сделал не так. Дежурный врач успокоил:
– Молодец мужик, почти в боевой обстановке принял роды! Может, останешься у нас акушером?

И смех и грех. Сейчас мальчишка подрос, считает меня вторым отцом. Мужа, сиганувшего в кукурузное поле, соседка так и не смогла простить, развелась с ним.

Следующий рассказчик – Сергей из Красноперекопска, воевал в Афганистане, теперь работает водителем. Вот его история.

– Живу в собственном доме на одной из самых дальних улиц. Рядом лес, небольшое озерцо. Иногда в зимнее время прямо в наши огороды из степи забегают зайцы, так что охотников у нас хватает. Но чтобы вернуться домой с добычей, приходится попотеть. А в январский день, как раз на Рождество, двоим повезло.

Сельские собаки учуяли степного гостя. Удирая от них, длинноухий увидел навозную кучу возле двора Василия Сеткина. Запрыгнув на самый верх, залёг. Хозяин, занимавшийся ремонтом сарая, заметил зайчишку. Не мешкая поспешил к своему куму, охотнику Степану Еленскому. Тот, как только сообразил, что есть шанс получить лёгкий трофей, сразу схватил ружьё. Далее сюжет развивался как в детективном сериале.

Два кума осторожно подкрались к заячьей лёжке. Зайца снизу не видно, затаился. Степан встал наизготовку, направив ствол в сторону навозной кучи, а Василий бросил камень. Заяц с перепугу подпрыгнул вверх – кум выстрелил. Добыча упала в навоз.

Еленский тотчас забрался на кучу, наклонился, чтобы поднять зайца, и вдруг – провалился. В центре кучи навоз не замёрз, из-за чего горе-охотник почти по грудь оказался в коровьих лепёхах.

– Кум, беги за верёвкой, помоги выбраться, – заорал Степан.

Операция по вытаскиванию кума из навоза прошла успешно, после чего пришлось срочно растапливать баню. А вечером было жаркое из зайчатины. Кумовья ели его в предбаннике, повторяя очень необычный тост: «Чтоб навоз замерзал и зайцы водились!»

К мужской компании присоединилась жительница Феодосии Елена. Ей уже восьмой десяток, но выглядит гораздо моложе.

– Не поверите, бойцы, но я ребёнок войны. Родилась в сорок пятом, как раз перед Победой. Если позволите, расскажу мой случай. Я не мыслю своей жизни без рыбалки, и на этой почве у нас с мужем недавно едва не случился семейный скандал.

В один из июльских дней мы с моим Георгием Васильевичем собрались половить азовских бычков. С вечера приготовили снасти, мясо для наживки. Рано утром поднялись, грузимся, муж завёл двигатель. Тут я возьми и скажи:
– Жора, как думаешь, наловленных бычков лучше пожарить или повялить?
– Конечно, повялить. С пивом пойдут за милую душу, – без раздумий ответил он.

Я тут же начала доказывать, что свежая жареная рыба на подсолнечном масле – лучшее блюдо. Как завели мы спор, всю дорогу не могли остановиться, почти час друг другу доказывали яростно, кто прав.

Приехали. Залезли на скалы, будто две птицы, начали рыбачить. А рыба-то не клюёт. Одного бычка до восхода солнца поймал муж, я вообще ничего. Позже знающие люди подсказали: от жары – вода тогда нагрелась до тридцати градусов – бычки попрятались под камни, им не до клёва.

Что удивительно, отсутствие улова нас помирило: ведь не стало предмета спора – пойманной рыбы.