С Митей меня познакомила словоохотливая хозяйка. Я только что переехала в Москву поступать в театральный вуз и снимала комнату в квартире, где, кроме меня, как оказалось, обосновались такие же абитуриенты. И вдруг хозяйка решила поучаствовать в устройстве моей личной жизни.

– Вот хорошая партия, – советовала она, – тоже поступает, правда не в артисты, а в юристы. Но Митька – тот ещё актёр.

Митя был сыном хозяйки. Русая шевелюра с рыжеватым отливом, высокий рост. В его комнате постоянно собирались друзья. Он являлся душой компании, играл на гитаре и неплохо пел. Было видно, что я ему нравилась, однако в то время я больше симпатизировала его другу – скромному молодому человеку в очках. Ходила на Митины квартирники, пока не обнаружила, что кроме пива мальчики употребляют кое-что ещё.

– Даша, я решил встретить девушку и тогда бросить траву, – однажды объяснился Митя. – Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой!
– Нет, Митя! – охладила я пыл кавалера. – Ты вроде дружишь с логикой, но здесь всё перепутал. Сначала бросай наркоту, а уже потом шерше ля фам.

Митя жил с мамой и младшей сестрой. Первая пропадала с утра до ночи на трёх работах, вторая – в школе и кружках. Круговерть в квартире их практически не касалась.

Однажды, обнаружив на кухне раскуриваемую наркоту (парни стояли на лестничной клетке), я выбросила всё в унитаз и смыла. По их возвращении назрел скандал.

– Это ты выбросила? – навис Митя.

Я округлила глаза.

– Да тебе померещилось. Вы уже настолько обдолбались, что не заметили, как сами всё скурили.

Поскрежетав зубами, молодые люди смирились.

О-о, Митя добивался меня красиво. Дарил цветы в горшке, «чтобы чувства жили долго и не увядали». Пел под гитару песни Цоя, рисовал признания мелом на асфальте.

Он стал мне нравиться больше очкастого товарища. Я уже была почти готова к отношениям, но чем больше мы виделись, тем яснее приходило понимание, что жить с наркоманом – непосильный крест.

Однажды я зашла в квартиру. Митя с кем-то громко ругался в своей комнате, однако второго голоса не было слышно.

– Татьяна Михайловна, Митя разговаривает по телефону? – спросила я.

Мама покачала головой и вздохнула, отведя взгляд. На следующий день под предлогом, что люблю другого, я ушла из Митиной жизни.

Прошло два года. Я училась на втором курсе и с головой ушла в актёрский мир, забыв о задымлённой квартире и бесконечных разговорах о том, как будущие великие юристы – «помяните этот день и час» – протащат закон о легализации употребления наркотиков. Однажды случайно встретила Митю на улице.

Я бы не узнала его, если б он не окликнул. Трудно было распознать в этом доходяге когда-то крепкого парня. Понурый, худой, с ввалившимися глазами и изменившимся взглядом человека-волка. Жутковатый вид. Но я всё равно была рада увидеть старого друга.

– Что случилось, Митя?
– Ты когда-нибудь употребляла наркотики? – спросил он.
– Нет.
– Тогда не поймёшь меня. Я не могу бросить.

Мы разговорились. Учиться Митя прекратил, нигде толком не работал, в последнее время жил лишь одной мыслью: как бы себя уничтожить.

– Пробовал пить водку, – признался молодой человек. – Почему-то мне казалось, что этот яд ещё хуже наркотиков. Вчера напился так, что ничего не соображал, хотелось лезть на стенку.
– Зачем ты губишь себя? – спрашивала я Митю. – Ты ведь славный парень, вспомни, как здорово играл на гитаре. Вот увидишь, всё будет хорошо.

После травки Митя быстро перешёл на более тяжёлые наркотики. Друзей у юного наркомана не осталось, даже родные отвернулись. Митя украл у мамы последнее золото ради дозы. Её терпение лопнуло, и она выгнала сына к бабушке. Но и там Митя выкидывал коленца. Бабушка отдавала почти всю пенсию любимому внуку, а тот тратил её понятно на что.

Когда и бабуля прикрыла финансовый краник, Митя, страшно матерясь, забегал по её квартире – выдвигал все ящички в шкафах, ища, чем поживиться. А потом увидел Бога в окне – и шагнул навстречу. Но правду говорят: Бог любит дураков и пьяниц, наверное, и наркоманов тоже. Потому что, упав с высоты девятого этажа на ветви деревьев, Митя отделался лишь ушибами.

Зато бабушке после прыжка внука «к Богу» стало плохо, сердце зашалило. Забрала «скорая».

В больнице её каждый день навещали внучка и невестка, а любимый Митенька не пришёл ни разу. Мне говорил, что ему жаль только одного – потерянного денежного ручейка.

– Митя, если Бог тебя сберёг, значит, для чего-то ты Ему нужен в этом мире, – пыталась я внушить очевидную мысль. – Поверь, ты ещё сможешь завязать, встретишь девушку, бросишь наркотики. Главное, надо верить, что всё в этом мире даётся не зря.

Митя лишь понуро кивал и натужно улыбался.

– Дашь денег? – спросил он, словно не слыша меня. – Взаймы, на еду.

Конечно, я не поверила ему, но и отказать в паре сотен бывшему кавалеру не смогла. На прощание Митя решил повеселить меня и рассказал, как чуть не убил своего работодателя.

– Устроился в одну контору по продаже электронной техники, – смеялся Митя. – Начальник – типичный лох. Я втёрся к нему в доверие и через две недели попросил подбросить до дома. Хотел его прибить, а он, падла, вырвался, выбежал из машины. Я за ним, но куда там – эта свинья бежала так, что мне не угнаться!

И с каждым его словом я понимала, что ниточку, отделявшую баловство от злодеяния, Митя порвал задолго до нашей встречи. А значит, вся моя мораль – лишь наивные сказки, которые не действуют на человека, погрязшего в бесовской пучине наркомании. Ещё вспомнила горькую истину: наркоман легко убьёт за дозу. Кажется, Митя перешёл и этот Рубикон.

Хотела сказать ему, что мы иногда можем здесь видеться – встреча происходила неподалёку от моего вуза, – но вовремя себя одёрнула: поняла, что тогда стану дойной коровой для наркомана.

В голову закрались другие крамольные мысли. Уж не выследил ли Митя меня специально? Раньше добивался меня, а сейчас будет жаждать моих денег… Но, видимо, заметив, как меня ужаснул его рассказ, Митя поспешно ретировался.

Прошло ещё года полтора. Я училась и почти забыла о несчастном приятеле. Когда смотрела картину «Братья Карамазовы», почему-то снова вспомнила Митю. Подумала, насколько же он похож на своего тёзку из романа! И не закончилась ли его судьба так же печально, как у героя Достоевского? Решила найти Митю в социальных сетях.

Долго смотрела на фотографии и не могла поверить глазам. С удивлением обнаружила, что он обзавёлся семьёй – на снимках красовались счастливые молодожёны с маленьким ребёнком. Почувствовав укол ревности, подумала: когда только успел, наверное, жена тоже наркоманка. Но потом сама же укорила себя и порадовалась за Митю, который излучал довольство и всем видом показывал, что начал новую жизнь. Видимо, мой давний ухажёр всё же завязал с пристрастием – то ли благодаря наркологическому центру, которого боялся как огня, то ли просто сумел взять волю в кулак.

А через некоторое время сарафанное радио принесло новость: Мите дали десять лет. Оказалось, он не прерывал связей с наркоманским миром и в «новой жизни» стал заниматься продажей запрещённых веществ. Когда совершал очередную сделку, его задержала полиция – в России наркодилеров карают очень строго.

В тюрьме Митя вроде бы начал кое-что осознавать. Просил прощения у матери, жены, бабушки и сестры, сказал – мол, только здесь понял, как неправильно жил.

Поначалу у меня появилось желание съездить на свидание к бывшему другу, но тут же поняла абсурдность этого плана. Помолившись за приятеля, занялась своими делами.

И хорошо, что я увидела Митю счастливым – хотя бы на снимке. Дай бог, годы заключения пойдут ему на пользу.