Агнесса Бояджиу родилась в августе 1910 года в македонском городе Скопье. Отец-арумын (народ, близкий румынам) и мама-албанка были глубоко верующими католиками, их дочь с малых лет молилась и постилась с родителями, посещала мессы. Семья была зажиточной, поэтому мать еженедельно брала с собой детей и шла по домам самых бедных жителей района, раздавая еду, лекарства и одежду, купленные на свои деньги.

За обеденным столом в доме Бояджиу вместе с членами семьи часто сидели местные бедняки – родители никогда не отказывали голодным в куске хлеба. Как вспоминала позже Тереза, мама часто повторяла им, детям: «Вам посчастливилось, что живёте в большом красивом доме, вы не знаете нужды, всегда сыты и одеты по сезону. Но вы сами видите, что на свете есть бедняки, которые живут впроголодь, их детям часто нечего положить в тарелку и нечем лечиться, если заболеют. Помните об этом, помогайте несчастным чем можете».

Красотка Агнесса росла весёлой, общительной и приветливой девчонкой, имела явную склонность к гуманитарным наукам и творчеству. К десяти годам она научилась неплохо играть на гитаре, в церковном хоре выделялась чистым звонким голосом. Был у девочки и литературный талант, её рассказы и стихи даже печатались в местных газетах.

В детстве Агнесса, конечно, не думала о монашеской жизни. Но уже в 18 лет впервые «всем сердцем ощутила призыв Господа отдать Ему всю себя, свою жизнь и любовь». Однако решение полностью переменить жизнь, отказаться от создания семьи, возможности иметь и растить детей девушка приняла только через несколько лет, будучи уже совершеннолетней.

Местный священник, духовный наставник Агнессы, однажды пояснил, каким именно знаком Господь укажет ей, что призывает к Себе на службу: «Дитя, самое точное указание – горячая внутренняя радость, которая возникнет от одной только мысли о том, что Бог зовёт тебя идти к Нему путём бескорыстного и любящего служения».

Вскоре, после семидневной искренней молитвы в храме, Агнесса получила такой внутренний знак, и сомнений в выборе жизненного пути не осталось. Осенью 1928 года она уехала в Ирландию, в Дублине была зачислена в орден сестёр Богоматери Лоретанской. При монашеском посвящении девушка получила новое имя – Тереза.

Из мира навсегда ушла Агнесса Бояджиу, гитаристка и певица, красавица, по которой напрасно вздыхали многие мужчины в Скопье. Но появилась монахиня-подвижница, и начался её многотрудный путь служения Богу – через молитву, сострадание и помощь сотням тысяч самых несчастных, больных и нищих людей на планете.

Благословение папы

После трёх лет жизни в Ирландии орден направил Терезу в Индию – она стала учителем географии и истории в монастырской школе для детей из наиболее обездоленных семей. В 1944 году монахиня стала директором этой школы, которую обожали дети и почитали родители.

Индия в 40-е годы была страной сплошной нищеты. Миллионы индийцев миску риса в день считали за счастье, медицинской помощи бедные вообще не видели, множество детей питались отбросами, гибли от голода или заразных болезней. За годы жизни в Калькутте Тереза вдоволь насмотрелась на людские мытарства и боль.

Но настоящим потрясением для молодой монахини стала поездка в Гималаи, где в доме общины она должна была принять постриг и последние, самые суровые монашеские обеты. Из окна переполненного поезда она увидела провинциальную Индию, где ситуация была гораздо отчаяннее, нежели в крупном городе Калькутте. На каждой станции к поезду шли, ковыляли или ползли изнурённые голодом люди, дети с распухшими животами, калеки с гниющими язвами, измождённые до последней степени старики. Их грязные одежды и волосы кишели паразитами, а немытые тела распространяли ужасающую вонь. Это нескончаемое зрелище человеческих страданий пронзило сердце подвижницы.

В своём дневнике Тереза тогда записала: «Я отчётливо ощутила призыв Господа – отказаться от спокойной жизни в ордене, в моей школе. Поняла, что Господь ждёт от меня одного: чтобы я вышла на улицы, к нищим, и служила им. И не простым нищим, а отверженным, самым убогим. Служила тем, от кого все отвернулись, к кому люди брезгуют подойти, потому что эти отверженные – изгои. Заразные, грязные, покрытые вшами, язвами и струпьями. Служить тем, кто даже не может просить подаяние, потому что у них нет никакой одежды, даже лохмотьев. Тем, кто уже не может есть, потому что даже на это у них не осталось сил. Тем, кто от горя уже не способен плакать, потому что давно выплакал все слёзы. Именно таких людей показал мне Иисус во время этой поездки, и Он пожелал, чтобы я полюбила их».

Тереза обучилась на курсах медсестёр, чтобы уметь самой оказывать первую помощь больным, делать уколы, разбираться в лекарствах. В ночь на католическое Рождество 1946 года она ушла из ордена в буквальном смысле слова в трущобы – лечить, помогать руками и словом Божьим. До этого в монастыре она жила на всём готовеньком, теперь же её жизнь круто изменилась.

Девушка часто спала на голом полу, в загаженных комнатах, полных насекомых, мышей и крыс. Ела то же самое, что и те несчастные, которым она помогала, – то есть, проще говоря, голодала. Но решимость этой хрупкой монахини не ослабевала. В наиболее суровые дни она находила поддержку в строках святого Евангелия от Матфея: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». В каждом из несчастных обитателей калькуттских окраин она любила Иисуса и повторяла: когда любишь – не испытываешь страданий и боли.

У всякого истинно благого дела обязательно появляются помощники и последователи. Уже через несколько месяцев к Терезе присоединились двенадцать сестёр-монахинь, и это были только первые «ласточки»…

Со временем помощников становилось всё больше, пошли пожертвования. В 1950 году Тереза обратилась в Ватикан с просьбой основать общину «Сёстры Миссионерки Любви», вся деятельность которой была бы сосредоточена на помощи наиболее бедным, тяжелобольным людям, на строительстве больниц, приютов и школ. Папа римский Пий XII дал благословение.

Таких не берут в стюардессы

В общине для сестёр-монахинь с самого начала были установлены строгие правила. Помимо общих католических обетов они давали обеты бескорыстной помощи больным и личной аскезы и нестяжательства. Имущество каждой состояло из минимума личных вещей – белого монашеского сари с синими полосками, сандалий и лёгкой подстилки для сна, которые могли бы поместиться в небольшую заплечную сумку.

Ни от кого и ни за какие заслуги сёстры не имели права брать деньги лично для себя: если предлагают деньги, значит, они должны быть направлены на помощь другим несчастным. «Помните, – повторяла мать Тереза, – не Господь создал нищету и страдания, а мы сами, потому что не умеем делиться. Но перед Богом все мы – нищие». В любой ситуации сёстры должны были сохранять присутствие духа и доброжелательность, не бояться промывать язвы, стричь вшивые головы, уметь успокоить больного словом и ободряющим прикосновением.

Мать Тереза работала наравне с другими монахинями, не делая скидок на своё «руководящее» положение. Поднималась в 3.30 ночи, спать ложилась – во сколько получится. Говорят, даже чистила общую уборную, когда приходила её очередь наводить порядок в доме общины.

Кроме школ для замызганных детишек из трущоб, мать Тереза в 1952 году основала первый «дом для умирающих». Она же сама подобрала на улице и первую «жиличку». Эта больная женщина лежала в грязи на улице, объеденная крысами, едва живая. Никто не собирался ей помогать – просто оттащили к стене, чтобы не валялась посреди тротуара. Мать Тереза забрала отверженную к себе.

К тому времени власти Калькутты отдали общине заброшенный индуистский храм, в котором сёстры, расчистив завалы, отмыв стены и полы, основали хоспис. Сюда со всех концов города свозили больных и немощных, от которых отказались родные, перед кем были закрыты двери больниц. Здесь их отмывали и кормили, лечили и вообще обращались с ними как с людьми – возможно, впервые в их жизни. Хотя бы ненадолго, перед смертью, они могли почувствовать себя людьми. И каждого из них в последние минуты мать Тереза целовала в лоб, передавая из своих рук во власть Божью.

Она открыла первые лепрозории, где не шаманскими плясками и микстурами, а современными медикаментами облегчали страдания больных проказой, от которых в Индии шарахались, как от… прокажённых. В стране эта болезнь считалась самой страшной, позорной карой богов за смертные грехи.

За самоотверженность и служение людям правительство Индии в 1962 году наградило мать Терезу одним из высших орденов государства – Божественным Лотосом. В том же году в общине появилось мужское «подразделение» во главе с австралийским монахом, иезуитом отцом Андреем. Центры общины милосердия открывались в Венесуэле, на Шри-Ланке, в Австралии, Италии, Бангладеш.

Между тем, за делами, заботами и молитвами, мать Тереза находила время и для учения, в 1971 году она блестяще защитила диссертацию по богословию.

Поездки по Индии, не говоря уже о других странах, отнимали у общины немалые деньги. Мать Тереза однажды обратилась к авиакомпании «Эйр-Индия» с предложением бесплатно работать стюардессой на рейсах, которыми летала, – за билет. Ей вежливо отказали. Узнав об этом, премьер-министр страны Индира Ганди лично вручила монахине специальный билет, позволявший бесплатно пользоваться любым видом транспорта на территории Индии.

Банкет отменяется

В 1979 году мать Тереза получила Нобелевскую премию мира. Ради участия в церемонии ей впервые с юношеских лет пришлось надеть носки, чтобы не смущать одетых во фраки и роскошные платья гостей и самого норвежского короля Харальда V, – ведь подвижница десятилетиями ходила в сандалиях на босу ногу. В таком виде её не гнушались принимать папы Пий XII, Павел VI, Иоанн-Павел II, президенты США Рональд Рейган и Джордж Буш-старший, китайский реформатор Дэн Сяопин, принцесса Диана и принц Чарльз, команданте Фидель Кастро и диктатор Гаити Франсуа Дювалье. Последний после встречи с подвижницей выписал ей чек на полтора миллиона долларов. «Как можно брать деньги у людоеда?» – с гневом вопрошали некоторые. «Меня не интересует, кто и как к этому относится и что говорит, – отвечала мать Тереза. – Я должна делать своё дело».

Ей дарили дорогущие автомобили – она тут же их продавала. Нефтяные магнаты переводили на счёт общины крупные суммы, царственные особы жертвовали драгоценности. Всё до цента шло на медикаменты, продукты, одежду для «её людей» – так она называла всех несчастных, кому помогала община. Даже деньги, которые предназначались для банкета по случаю получения Нобелевской премии, мать Тереза попросила передать на помощь обездоленным.

«Божье Провидение постоянно заботится о «моих людях», обо мне и сёстрах, – писала монахиня в дневнике. – И делает это посредством властей, бизнесменов, предприятий, государственных учреждений, нефтяных корпораций. Но прежде всего через пожертвования простых людей, и эти пожертвования для меня – наивысшая ценность. Ведь для того чтобы отдать свою скромную сумму, людям приходится в чём-то себе отказывать. Поэтому их жест истинно христианский, это настоящий акт любви».

Эта хрупкая, маленькая женщина умела даже останавливать войны. Так случилось в 1982 году в Ливане. При осаде Бейрута мать Тереза смогла убедить израильское командование и ливанских боевиков приостановить боевые действия, чтобы забрать 37 детей-сирот из фронтового госпиталя, буквально с линии огня. Пусть перемирие и продолжалось чуть больше часа, но дети были спасены. Она, в силу обета целомудрия не узнавшая счастья материнства, обожала детей: «Мы должны помнить, что любовь начинается с дома, с семьи и именно в семье рождается будущее человечества. Это будущее – дети. Мир на земле начинается с любви к детям».

Блаженна нищая духом

Мать Тереза пережила самое жуткое испытание для верующего человека, «тёмную ночь души», когда уходит главный смысл и опора жизни – вера в Бога. В 1959 году она призналась своему исповеднику: «Я заглянула в своё сердце и не нашла ничего, только пустоту. Почему Господь оставил меня своей любовью? Может быть, Его вообще не существует?»

У католиков считается, что такая полоса в жизни верующего, монаха или монахини – один из основных признаков святости. Таким дьявольским образом враг рода человеческого искушает самых преданных и чистых сердцем. С санкции епископа Калькутты мать Тереза прошла обряд экзорцизма – изгнания дьявола. После этого «тёмная ночь души» монахини закончилась.

Она называла себя карандашом, которым Бог пишет миру письмо любви на гноище человеческих мук, кровью сердца, непрекращающимся потоком сострадания.

5 сентября 1997 года письмо было закончено – сердце матери Терезы остановилось.

Впрочем, до сих пор пишется послесловие. Сегодня община присутствует в 127 странах мира, работу основательницы «Ордена Миссионерок Любви» продолжают 9 тысяч сестёр-монахинь и около 300 тысяч мирских специалистов. За почти семьдесят лет работы община матери Терезы подобрала с улиц, приютила и согрела миллионы людей.

В 2003 году Папа Иоанн-Павел II причислил мать Терезу к лику блаженных католической церкви под именем Терезы Калькуттской. Покоиться бы с миром этой незаурядной женщине, но в последнее время в её адрес подают голос новоявленные «адвокаты дьявола».

Надо пояснить: до 1983 года процесс причисления к лику святых в католицизме проходил при обязательном участии «адвоката дьявола». Этот человек собирал все мыслимые негативные факты и аргументы против праведника, которого Ватикан намеревался канонизировать, и озвучивал их в открытом диспуте с «защитником Бога». Который, как нетрудно догадаться, выступал на стороне кандидата в святые. Папа Иоанн-Павел II отменил эту процедуру.

Но сегодня, уже после причисления к лику блаженных, мать Терезу преследуют светские «адвокаты дьявола» – журналисты и юристы местечкового разлива из Европы и Канады. Они утверждают, что в больницах и приютах ордена Миссионерок Любви никакой медицинской помощи не оказывалось. Кормили там несчастных впроголодь, спать заставляли на гнилых циновках. Что сама мать Тереза, едва возникали проблемы со здоровьем, ложилась в элитарные клиники и летала по миру на частных самолётах. Побиралась по миру якобы на помощь больным и нищим, а денежки сплавляла прямиком в ватиканские банки. И вообще вся её деятельность – только прикрытие грандиозного бизнес-проекта Ватикана, который принёс католической церкви миллиарды долларов.

Разумеется, никаких документов в подтверждение всех этих заявлений их автор никогда не предъявляют.

Что ж, на плечах людей-гигантов всегда уютно пристраиваются карлики. Буквально, как и на головах скульптур великих людей часто сидит мелкая птичья сволочь, – и те и другие умеют только гадить.

Бог им судья.