Кто помогал русскому народу?
23.06.2012 00:00
Кто помогал русскому народу?Песни идут с человеком всю жизнь, от рождения до смерти. Какой малыш у любящей мамы засыпает без колыбельной? А какое застолье в России без народной песни? И разве влюблённое сердце может не петь? Сегодня любовных эстрадных хитов сочинено много – на любой вкус. Но объединяют наш народ, конечно, не они, а знакомые с детства песни, которые пели родители, дедушки, бабушки и даже прабабушки. Мы почти не задумываемся над тем, что песни, которые в сборниках обозначены как «русские народные», всё-таки имеют конкретных авторов. Русскому народу сильно помогали сочинять песни, причём помощь оказывали даже такие титаны, как Чайковский и Римский-Корсаков.

Драка из-за куплетов

Формулировку «музыка и слова народные» многие понимают лишь как свидетельство того, что подлинные авторы неизвестны. Это не совсем так. Когда сочинитель неизвестен, то обычно так и пишут: «музыка и слова неизвестного автора». А вот определение «музыка и слова народные» – это настоящий знак качества!

В такой песне форма и содержание доведены до полного совершенства, до гениальной простоты, и тогда становится понятно, что мелодия и слова проходили длительную «обточку», над ними работало значительное количество людей. Мотив, который изначально мог быть не слишком гармоничным и ладным, передаваясь из уст в уста, проходил огранку и становился всё более совершенным. И вот перед нами настоящий бриллиант: «Валенки, валенки» либо «Чёрный ворон».

Характерный признак настоящей народной песни – большое количество повторов (рефренов). Народ любит, чтобы песня легко запоминалась, чтобы каждая последующая часть лишь немного отличалась от предыдущей. Так легче исполнять её хором. Примеры – удалой припев «Калинки-малинки» или украинская песня «Ты ж мене пидманула», где вообще меняются лишь две первые строки куплета.

И всё-таки песню невозможно сложить толпой, ведь творчество индивидуально. У каждого шедевра всегда есть конкретный автор. Но «отшлифовать», довести до совершенства мелодию и слова полюбившейся песни – тут народу как музыкальному аранжировщику и поэтическому обработчику действительно нет равных.

В деревне, где я рос, по соседству жила семья Шавликовых. Жизнерадостные, хлебосольные люди, гуляли всегда широко и громко. На праздники к ним всякий раз съезжалась многочисленная родня. И всякий раз горластые Шавликовы при поддержке заезжих басов и теноров пели так, что даже тёлки из совхозного коровника отвечали им мычанием. Однажды случился на таких посиделках настоящий конфуз.

Майское солнце уже заходило, напирали сумерки. Мы, мальчишки из окрестных дворов, играли на улице. Помнится, в шавликовской избе уже нестройными и подуставшими голосами затянули «Раскинулось море широко». Через какое-то время песня словно запнулась, забубнили всё громче мужские голоса, потом загремела посуда, завизжали бабы. Мы метнулись на шум, прилипли к шавликовским окнам и офонарели – в избе разворачивалось настоящее сражение. Летели в «неприятеля» тарелки и чугунки, мелькали над головами мужицкие кулачищи, какой-то юркий молодой человек метелил всех вокруг деревянной крышкой от капустной бочки, бабка-хозяйка деловито вытягивала из-за печки здоровенную кочергу. Из смежных комнат в горницу выскакивали заспанные родственники и, плохо разбирая, что к чему, включались в мордобой. Вскоре побоище переместилось на двор, но мало-помалу затихло – протрезвевшие женщины кое-как успокоили распалившихся мужиков.

Наутро сквозь сон я слышал, как мама рассказывала бабушке, из-за чего случился кавардак у соседей. Оказывается, в общем хоре кто-то запел в «Раскинулось море широко» никому не известный куплет. Певца этого попытались одёрнуть, мол, пой как все. Но один из шавликовских заезжих дядьёв – ни в какую. А голосина у него оказался чуть ли не оперный. В общем, так и дошло до драки.

– Сидят сейчас в саду с синячищами, квасом отпиваются, – закончила доклад мама. – Спорят, кто из них прав, а кто из вредности коверкает народную песню, чего-то своё в неё приплетает.

Такое у нас бывает сплошь и рядом – народными упорно называют песни авторов, чьи фамилии сохранила история. К примеру, слова «Раскинулось море широко» (до революции 1917 года песня называлась «Кочегар») сочинил на основе более раннего стихотворения поэт-любитель Георгий Зубарев, а музыку – Александр Гурилёв. Изначально куплетов насчитывалось 29, и в целом это был классический напевный романс. Но народ внёс свою лепту: мелодия стала гораздо проще, «неканонических» куплетов – гораздо больше. Говорят, сегодня их насчитывается около 120. Отчего, впрочем, песня только выиграла и в определённой степени стала действительно народной.

Один из таких малоизвестных куплетов, судя по всему, и запел заезжий шавликовский гость, спровоцировав битву, из-за которой потом долгие годы на гуляньях в деревне эту песню опасались петь.

Не гони лошадей

В замечательном шукшинском фильме «Печки-лавочки» разбитной водитель Пашка Колокольников то и дело, заикаясь, напевал полюбившуюся фразу: «И за борт её бросает в набежавшую волну». Былинная песнь «Из-за острова на стрежень» тоже считается народной. Но это неправда, по крайней мере в отношении слов.

Сюжет о персидской княжне и бросании её Стенькой Разиным в волны впервые прозвучал в стихотворении Пушкина «Как по Волге-реке, по широкой». Великий поэт обращался к царю с просьбой о публикации данного произведения. Николай I ответил: «Песни о Стеньке Разине, при всём поэтическом своём достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того, церковь проклинает Разина…»

Спустя несколько десятилетий поэт Дмитрий Садовников написал на тот же сюжет уже известные нам строки. Неизвестный автор положил их на музыку – в результате и получилась популярная и широко известная песня про «Стеньки Разина челны».

Не менее известный романс «Ямщик, не гони лошадей» также имеет реальных авторов. Около ста лет назад поэт Николай фон Риттер написал слова, композитор Яков Фельдман – музыку, и песня мгновенно стала шлягером. В 1916 году был даже снят фильм по сюжету романса. Правда, слава была недолгой: в 1920 году Советская власть официально запретила его исполнение. Несмотря на это, романс пели и в домашнем кругу, и в ресторанах.

Стихи «Клён ты мы опавший, клён заледенелый» Сергей Есенин написал осенью 1925 года, когда лежал в психиатрической лечебнице, спасаясь от возможного ареста. По меньшей мере четыре композитора сочинили музыку на этот печальный текст. Однако утвердилась известная нам сегодня мелодия романса как раз неизвестного автора.

Общеизвестный романс «Живёт моя отрада в высоком терему» также не является плодом народного и даже цыганского творчества. Стихи сочинил во второй половине XIX века Сергей Рыскин, музыку – Михаил Шишкин.

Поразительно, но, пожалуй, наиболее популярный и в нашей стране, и за рубежом романс «Очи чёрные» создали украинец, немец и еврей. Слова сочинил Евгений Гребёнка, писатель с Полтавщины. Эти стихи посвящались возлюбленной автора, помещичьей дочке, на которой Гребёнка в итоге и женился.

Интересно, что изначально в стихотворении было всего три строфы – печальные, романтические, не содержавшие особого надрыва. Затем некто Сергей Гердель взял фрагмент из вальса композитора Флориана Германа, немца, жившего в России, и адаптировал его к стихам про чёрные очи.

И, наконец, свою лепту внёс в романс великий Фёдор Иванович Шаляпин. Гастролируя по Европе, он не только познакомил мир с этим чудным произведением, но и добавил в него несколько новых куплетов собственного сочинения, посвятив их обворожительной итальянке Йоле. Как и в случае со стихотворцем Гребёнкой, сердце прекрасной дамы было покорено, и Шаляпин с Йоле поженились.

Полна моя коробушка

Масса широко любимых в народе песен о любви – тоже не народные, а авторские. Отметим ряд наиболее известных.

«Ах, мамочка, на саночках каталась я везде». Музыку сочинил Александр Флярковский, стихи – Леонид Дербенёв.

«Старый клён» («Отчего мне так светло?»): музыка Александры Пахмутовой, слова Михаила Матусовского.

«Ромашки спрятались, поникли лютики»: музыка Евгения Птичкина, слова Игоря Шаферана.

Мелодию для колыбельной «Спи, моя радость, усни» сочинил сам Вольфганг Амадей Моцарт, слова – Фридриха Вильгельма Готтера, перевод Софии Свириденко.

Стихи Николая Доризо «Огней так много золотых» («А я люблю женатого») на музыку положили сразу несколько советских композиторов, однако в душу народную запал мотив, написанный Кириллом Молчановым. Он известен нам и сегодня.

«Одинокая гармонь» написана композитором Борисом Мокроусовым и поэтом Михаилом Исаковским. Тот же поэт сочинил «Ой, цветёт калина в поле у ручья» на музыку Исаака Дунаевского.

И даже общеизвестные «Коробейники» («Эх, полным-полна моя коробушка») – это стихотворение Николая Алексеевича Некрасова. Правда, имя автора мелодии неизвестна.

То же можно сказать и о песне «Степь да степь кругом» («В той степи глухой умирал ямщик») на слова Ивана Сурикова.

Известная любому ребёнку песенка «В лесу родилась ёлочка» тоже не народная, а созданная композитором Леонидом Бекманом и поэтом Раисой Кудашевой.

Список можно продолжать, но он получится слишком длинным.

Как заломали «Берёзу»

Пару лет назад мой приятель Лёва вопреки общему мнению всё-таки запихнул свою дочурку Кристину в музыкальную школу. На фортепьяно. Сквозь слёзы и скандалы, но Кристина пару лет протянула. Лёва зазвал меня на «смотрины» будущей звезды, своего рода экзамен после двух лет обучения. Приехала комиссия, собрался хор мальчиков-девочек в парадной форме, родители волновались и снимали выступления на видео. Тема «смотрин» была – русские народные песни.

Кристина играла «Берёзу», хор малышей старательно и довольно стройно выпевал «Во поле берёза стояла, во поле кудрявая стояла». На втором куплете Кристина сбилась, пропустила несколько нот и дальше играла, хронически отставая, в катастрофическом диссонансе с хором. «Догнать» певцов она так и не смогла до самого конца выступления. Лицо дамы-педагога шло красными пятнами, она напрасно пучила глаза, пытаясь дать сигналы своей ученице. Хор уже закончил песню, а Кристина всё ещё доигрывала мелодию, выстукивая по клавишам. Педагог ловко вывернулась из ситуации, объявив: «Прозвучала русская народная песня «Берёза». В обработке нашей Кристины!»
Комиссия как по команде опустила глаза в стол. Родители сдавленно хихикали – здорово девочка берёзку заломала! Только после этого случая Лёва всё понял и забрал ребёнка из музыкальной школы.

Над обработкой известной песни потрудилась не только Кристина. Первые упоминания о «Берёзе» относятся к концу XVIII века. Изначально она звучала совсем не так, как сегодня. Это было довольно мрачное, трагическое произведение, в музыкальном смысле состоявшее из чередования всего нескольких нот. Радищев в знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву» делился с читателями невиданной тоской, в которую его повергла «Берёза», когда он впервые её услышал. Да и могла ли песня от лица несчастной девушки, выданной замуж за нелюбимого старого мужа, звучать легко и радостно?

Этот депрессивный выплеск народного творчества «подстриг» и облагородил Чайковский, взяв тему «Берёзы» в свою знаменитую 4-ю симфонию. Хотя целый ряд музыкантов яростно критиковали маститого композитора за «уродование народного материала», но именно после его обработки песня стала всеобщей народной любимицей.

Ночные «Дороги»

Не зря говорят, что песни идут с человеком всю жизнь. Поразительную историю я услышал совсем недавно.

В апреле, как сошёл снег, мы с женой собрались на погост, на могилу её матери, моей тёщи. С нами напросилась и соседка Клавдия Петровна. Кладбище находится в стороне от дороги, по которой ходит рейсовый автобус, а у нас машина. В общем, на кладбище мы обратили внимание, что Петровна, прибравшись у своих, хлопочет над чужой могилой: траву рвёт, ветки и старые листья собирает грабельками. Вышла за оградку, губы подобрала, в глазах слёзы, смотрит горестно на покосившийся крест. А на кресте ни фотографии, ни надписи никакой.

Дома, выбравшись из машины, Петровна позвала нас к себе. Пойдёмте, дескать, моих и ваших помянем, и Гену Балакина. Опрокинув по рюмке за «пусть земля им будет пухом» мы с супругой, заинтригованные, спросили, кто такой этот Гена Балакин.

Выяснилось, что жил в нашей деревне мощный мужик Геннадий Спиридоныч. Даже на восьмом десятке он всё ещё работал в совхозе – летом пас совхозное стадо, зимой сидел в сторожах. И была у него упрямая привычка – каждую субботу вечером после бани выпивал поллитровку и горланил песни на всю округу. Исключительно русские народные. На новомодные хиты плевался, на дачников, крутивших современную эстраду и блатняк, смотрел презрительно. «Какие песни у людей – такие они и люди, – любил говорить. – А песни у этих городских – сплошная бестолковщина и уголовщина».

Самой любимой песней Спиридоныча была «Эх, дороги». Ей он начинал и заканчивал свой еженедельный полуночный концерт. Жители деревни, если старик случайно заболевал и не мог по субботам ни пить, ни петь, говорят, просыпались в холодном поту от жуткой неожиданной тишины.

Помер он в полном одиночестве, единственная дочь приехала уже после похорон, оформила дом на себя и убыла в неизвестность. Хоронили Геннадия Балакина всей деревней. Незадолго до того по центральному телевидению как раз показали документальный фильм про любимого нашего актёра Леонида Быкова. Про то, что люди на его могиле спели, как он и хотел, «Смуглянку». И как-то так спонтанно получилось, что после панихиды над гробом Спиридоныча люди не сговариваясь затянули «Эх, дороги». Местный священник, совершивший погребальный обряд, не возражал – стоял рядом и кивал в такт. «Хорошая песня, – сказал негромко в заключение. – Народная песня – это мудрость и глубина, не церковная, а народная молитва».

Этот скромный настоятель сельской церкви, как и большинство собравшихся, не знал, что «Дороги» написаны Анатолием Новиковым на стихи Льва Ошанина совсем недавно по меркам нашей жизни – осенью 1945 года.

И нет ничего постыдного в том, что народные песни оказываются не такими уж народными. Ведь и Новиков, и Пахмутова, и Некрасов, и сам Пётр Ильич Чайковский рождены нашей русской землёй. И если твою песню подхватывает народ, а через некоторое время уже считает своей – существует ли более высокая награда для сочинителя?

Ярослав ТКАЧ,
Владимирская область