– Варвара, как вообще получилось, что вы стали певицей?
– Это было почти спонтанное решение. Вообще-то я хотела стать модельером. Мне нравилось рисовать, и я неплохо шила, во всяком случае, обшивала и себя, и своих двоюродных сестёр. Я довольно серьёзно относилась к этому занятию, ходила на подготовительные курсы при институте лёгкой промышленности, куда собиралась поступать. Сегодня, оглядываясь назад, думаю, что вряд ли добилась бы успеха в модном бизнесе. Ведь я привыкла шить на себя, полагаясь на свой вкус, ошибочно считая, что все должны одеваться так же, как я.
В старших классах я стала петь в самодеятельном ансамбле при доме культуры. И после школы решила поступать в Гнесинский институт, на отделение музыкального театра. Все меня отговаривали, потому что в Гнесинке был большой конкурс – двенадцать человек на место, и советовали поступать в Музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова, где конкурс был меньше. И всё-таки я рискнула. На первом вокальном туре меня после исполнения песни попросили прочесть басню и прозу, исполнить танец. А когда я пришла на второй тур, сказали: «Иди, мы тебя уже видели». Я подумала, что провалилась. Оказалось, что просто два тура для меня были объединены. Потом я получила пятёрки по истории и за сочинение и поступила. В Гнесинке я дневала и ночевала, это был абсолютно мой институт. И это были пять лет счастья!

– А что было дальше – после «счастья»?
– И в наши дни после окончания института устроиться на работу непросто, а тогда, в начале девяностых, было ещё сложнее. Однако мне повезло, меня взяли в Московский театр оперетты. Я по наивности ожидала, что сразу стану играть Сильву в одноимённой оперетте Кальмана, но, увы, меня ждали совсем другие роли.

– Невостребованность для артиста опасна тем, что он может перегореть и потерять вкус к профессии.
– Мне стало скучно в театре, и я оттуда ушла. Поступила в ГИТИС на заочное отделение факультета эстрады. Надо было как-то жить, зарабатывать деньги. И тут я столкнулась с суровой действительностью – молодые певцы никому не нужны! И я, выпускница Гнесинки с академическим вокалом, пошла работать в ресторан. Поэтому когда сегодня по телевизору вижу девушек, которые говорят: «Я такая красивая, такая талантливая и вскоре покорю весь мир», – мне их искренне жаль. Они не представляют, что их ждёт и сколько предстоит работать, чтобы пробиться. А главное, большинство из них уверены, что деньги решают всё. Это заблуждение.

– Однако многие наши звёзды начинали свою карьеру в ресторане, например Лариса Долина.
– С одной стороны, ресторан – это хорошая практика для певца, потому что каждый день ты работаешь с микрофоном. И это даёт тебе определённый опыт, ведь в училище мы пели в основном стоя у фортепьяно. И ты учишься петь в достаточно жёстких условиях, когда люди едят и громко разговаривают. Но с другой стороны, пение в ресторане чревато тем, что ты можешь потерять свою индивидуальность, потому что привыкаешь подражать известным исполнителям. Из ресторана надо успеть вовремя уйти.

– В каких ресторанах вы пели?
– У меня был довольно плотный график, в день я могла выступать в двух-трёх ресторанах – в «Интуристе», «Дели» на улице 1905 года, «Доме туриста» на «Юго-Западной», в казино на Севастопольском.

– Ходили между столиками?
– Нет, я пела на сцене. Чтобы ходить по залу, надо петь песни в стиле шансон, «Мурку» или «Гоп-стоп». А я исполняла в основном песни на английском языке из репертуара Мерайи Керри, Сары Брайтон, Уитни Хьюстон, Эллы Фитцджеральд. Потом вместе с варьете по контракту уехала работать в Арабские Эмираты. Полгода работала там с нашим коллективом, а потом ещё год – с британской группой, которая неожиданно лишилась солистки.

– А вы не боялись? Одинокая европейская женщина, к тому же эффектная блондинка, в арабской стране…
– Арабские Эмираты не похожи на Египет, там живёт довольно много европейцев и американцев. К тому же я росла в строгой семье и чётко понимала, что если буду гулять по улицам в неподобающей одежде – короткой юбке или майке на бретельках, – у меня возникнут проблемы. В Эмиратах я учила арабский и даже исполняла песни на этом языке. Там неплохие условия для работы, но я скучала по дому, поэтому спустя какое-то время вернулась в Москву, снова в ресторан.
Случайно познакомилась с одной девушкой, которая рассказала, что Лев Лещенко набирает бэк-вокалистов. Пошла на прослушивание, и Лев Валерьянович взял меня в свой театр эстрадных представлений «Музыкальное агентство». И началась другая жизнь – я стала петь на настоящей сцене. На своих концертах Лев Лещенко давал нам возможность выступать со своими номерами, и для участников его коллектива композиторы специально писали песни.

– А как он отнёсся к вашей сольной карьере?
– Вполне лояльно. Лев Валерьянович – добрейшей души человек. Какое-то время я даже выступала со своими сольными концертами и параллельно продолжала работать в его театре. Считаю себя его ученицей и всегда могу спросить у него совета.

– Вы упоминали о своём строгом воспитании.
– Меня воспитывал дедушка – выходец с Западной Украины Дмитрий Сергеевич Хондак. Он был волевым человеком, коммунистом с твёрдым и порой жестким характером. Поэтому воспитание было соответствующим. Дедушка прошёл всю войну от Москвы до Кёнигсберга, и историю Великой Отечественной я знала не по учебникам, а по его рассказам. Он был полковником, потом директором военного завода. Дедушка забирал меня из школы, отвозил в музыкальную школу, кстати, именно он настоял, чтобы я училась играть на аккордеоне. Помню, как мы вместе с ним ходили на рыбалку и как в гараже он кормил ворон. Дедушка дожил до девяноста пяти лет, его не стало в прошлом году.

– У вас очень интересные клипы: «Бабочка», «Летала да пела», «Отпусти меня, река», «Грёзы любви»…
– «Грёзы» мы снимали на острове Валаам. Этот клип памятен тем, что после его премьеры меня стали приглашать на телевидение, на федеральные каналы, и образовался мой фан-клуб. А «Бабочку» снимали в Марокко среди берберов. Это удивительный народ с особой энергетикой и цивилизацией – далёкой от современной. У них в домах нет крыш, нет воды, но берберы живут в гармонии с природой, умеют слушать её, понимать её знаки.

– Как вы познакомились с мужем, известным бизнесменом Михаилом Сусовым? (Михаил Сусов – один из директоров крупнейшей компании, владеющей сетью магазинов «Пятёрочка», «Перекрёсток», «Копейка» и других. – Ред.)
– Мы познакомились в 1999 году, когда плыли на корабле по Волге. Через год поженились, ещё через год родилась дочь Варя. Мы с мужем хорошо понимаем друг друга. Мне кажется, что даже когда молчим, всё равно «разговариваем». В общем, мы с ним – на одной волне.


– Вы выходили замуж за Михаила, зная, что у вашего супруга два сына-подростка от предыдущего брака. И с вашей стороны это поступок.
– Скорее это поступок со стороны мужа! Ведь мальчикам необходимо мужское воспитание. И благодаря Мише наши ребята прошли хорошую жизненную школу, им будет не так тяжело в будущем. Муж серьёзно занимался и с моим сыном Ярославом, вложил в него много души, и со своими – Сергеем и Василием. Честно говоря, я не представляю, что было бы с Ярославом, если бы не он. Сын даже называет его «папа Миша». Сейчас наши ребята выросли: Сергей и Василий учатся на экономистов, Ярослав – политолог, недавно окончил МГУ и теперь работает.

– Они живут с вами или отдельно?
– С нами. Иногда Сергей и Василий уезжают к своей маме или к бабушкам.

– Ваш сын встречается с родным отцом?
– Да, время от времени.

– А когда мальчики учились в школе, кто занимался их проблемами, ходил на родительские собрания?
– С учителями и директором школы общалась я. И это нормально. Думаю, что для женщины любовь и семья – самое главное в жизни. Поэтому проблемы детей для меня стоят на первом месте.

– Вы строгая мама?
– Думаю, что да. Но с дочерью, мне кажется, веду себя мягче, чем с сыновьями. Хотя Варя принадлежит к поколению детей индиго – ей нравится учиться, она увлекается математикой, компьютерами. Недавно муж подарил мне ноутбук, и я никак не могла его освоить, а дочь за полчаса в нём разобралась. Считаю, сегодня важно воспитывать у детей любовь к чтению, ведь многие ребята практически не читают, водить их в театры, на выставки.

– Обыватели представляют жизнь артистки как сказку, тем более если она замужем за обеспеченным человеком.
– Может, и не стоит развенчивать этот миф? (Смеётся.) На самом деле жизнь такая же, как у всех. Муж встаёт каждый день без пятнадцати шесть, он очень много работает, ведь занятие бизнесом невозможно без большой самоотдачи, терпения и нервов. Он поставил себе довольно высокую планку и поэтому требует, чтобы люди, которые его окружают, работали на должном уровне. Также он педантичен и требователен к домашним. Для Миши важно, чтобы в доме всегда был порядок, чтобы его ждал вкусный ужин и в доме царил позитив. Мы стараемся не приносить домой неприятности и не рассказываем друг другу о проблемах на работе. У него свой бизнес, у меня свой. И каждый из нас любит и ценит свою профессию. И мне приятно, что когда нас приглашают на светские мероприятия, я чувствую, что муж мною гордится.

– Супруг вам помогает?
– Он помог мне сделать в прошлом году сольный концерт в Москве, в Малом театре, и помог организовать съёмку.

– Ваш муж любит петь?
– Миша – большой любитель караоке. У него природный музыкальный слух и хороший голос. Я нередко советуюсь с ним, пою ему свои новые песни. Хотя когда спела ему шведскую и гэльскую песни, он искренне удивился: «Да кому это нужно?»

– Если бы я не видела, какие овации после этих песен вам устроили в столичном полуторатысячном зале, я бы, наверное, тоже думала, что этническая музыка интересна лишь узкому кругу. Может быть, это только в Москве такая продвинутая публика? Как воспринимают вашу программу в других городах?
– Напротив, в Москве выступать труднее всего! Я часто гастролирую по России, Европе, Азии, и мне есть с чем сравнивать. Когда даёшь концерт на юге России, там зрители с горячим темпераментом радостно кричат и поддерживают тебя буквально с первой песни. На севере нашей страны встречают более спокойно, там не принято показывать свои эмоции, и публика сдержанно аплодирует. Но выходишь после концерта – а тебя встречает толпа.

– Я знаю, что во время своих гастрольных поездок по стране вы часто посещаете детские дома, привозите детям подарки.
– Не думаю, что об этом стоит писать. Есть много людей, которые делают для детских домов намного больше и никак это не афишируют. Могу только сказать, что этим детям важнее общение, чем подарки. Конечно, мы не приезжаем с пустыми руками – привозим телевизоры, музыкальные центры и привлекаем к помощи различные фирмы. Но главное, что мы с коллегами беседуем с детьми, вместе с ними поём. И я заметила, что детей в детских домах с каждым годом становится всё меньше: многих забирают в семьи, особенно малышей в возрасте до десяти лет.

– Вам говорили, что вы красивая женщина?
– Я не считаю себя красавицей. Вот Оксана Фёдорова – да, это красота, это порода. Хотя в каждой женщине есть привлекательность. Если женщина добра, умна, обаятельна, она будет красивой. И я своим мальчишкам говорю: «Не гонитесь за экстерьером, главное, чтобы человек был интересный». Мне кажется, некрасивыми бывают только злые люди.

– Вы человек довольно дистанционный и закрытый. Это свойство характера или подобное поведение подсказано опытом?
– Наверное, и то, и другое. Я сторонюсь глупых и бесцеремонных людей и считаю, что права пословица «Простота хуже воровства». Мне нравятся мудрые люди, их мало, но они есть. Одна из них – Ольга, жена нашего друга режиссёра Юрия Грымова. Однажды я позвонила ей и стала рассказывать о своих проблемах, а она в ответ произнесла всего два слова: «Расставляй приоритеты». Часто вспоминаю эту фразу, и она мне помогает.