Проросшие зёрна

Если бы детство и юность Цоя принадлежали обычному человеку, мы бы в них ничего особенного не нашли. Но поскольку речь идёт о звезде, то малозначительные подробности приобретают неожиданный оттенок. Ведь эти мелочи, возможно, влияли на судьбу и произведения музыканта.

Скажем, отданный в ясли полуторагодовалый Витя мог часами реветь и успокаивался только на руках воспитательницы. То есть чуткие нервы имел, творческие. Однако и домашним ребёнком его не назовёшь, уже с четырёх лет самостоятельно бегал по улицам и вовремя домой не возвращался. Разговорчивым и особо улыбчивым не был никогда, что с возрастом только усилилось. Ненавидел холод, любил солнце, несмотря на то что родился и вырос в пасмурном Ленинграде. Уже в зрелом возрасте называл снег «белой гадостью» и во многих песнях отразил свои осенне-зимние депрессии. Здесь, наверное, теплолюбивые корейские гены сказались.

Что ещё? С азами гитарной игры Витю познакомил отец Роберт Максимович, он же пристрастил его к рыбалке. Гитарой мальчишка так увлёкся, что как-то во время родительского отъезда потратил на новый инструмент почти все деньги, оставленные на еду, и месяц голодал. Потом запирался с этой гитарой в ванной, откуда, по слова отца, «доносился вой». Так подросток учился петь.

Что касается рыбалки, то именно с неё возвращался Виктор в день своего столкновения с «Икарусом».

Тянуло молодого человека не только к музыке, он ещё хорошо рисовал и даже некоторое время учился в художественном училище, откуда был исключён за неуспеваемость. Рисовал только по вдохновению, по заданию не мог. Вместо «художки» пришлось поступить в ПТУ на специальность резчика по дереву. Кстати, дипломной работой Цоя стал резной наличник с изображением солнца. Но учёба была данью родительским установкам, а делом жизни для подростка к 16 годам стала рок-музыка.

Виктор ещё своих песен не писал, но играл на басу в ленинградских панк-группах «Палата №6» и «Автоматические удовлетворители». Любопытно, что эта самодеятельность находила поклонников не только в подростковой среде, но и среди вполне успешных взрослых людей. Так, первый концерт «Удовлетворителей» в Москве состоялся на квартире какого-то немаленького функционера. Организовал приезд питерских панков журналист Артемий Троицкий. Публика ленинградцев удивила. На концерт пришли солидные мужчины в дорогих иностранных костюмах, их дамы – в мехах и бриллиантах.

– Они всегда так наряжаются на панк-концерты? – удивлённо спросил главный «удовлетворитель» Свин.
– Да всё на-а-рмально, – ответил Троицкий, – выпейте и начинайте.

Накачавшиеся портвейном панки устроили настоящий шабаш с матом, бросанием стаканов и демонстрацией голых задниц. Мужчины смеялись и хлопали, дамы в бриллиантах млели, налегая на портвейн. Вечер удался.

Под крылом КГБ

В 1981 году 19-летний Виктор Цой создал с двумя друзьями собственную группу с несколько неуклюжим названием «Гарин и гиперболоиды», и в этом же году новорождённая группа вступила в только что открытый Ленинградский рок-клуб. Заведение было любопытное – по словам одного чекиста-перебежчика, «спонсором рок-клуба являлся КГБ, а его непосредственные организаторы – нашими агентами», всё для того, чтобы «поставить под контроль анархические тенденции в музыкальной жизни города». Впрочем, Цой и его друзья об этих тайнах не догадывались, а если бы и узнали, вряд ли огорчились бы. Какая разница, кто стоит за кулисами, главное, что клуб позволяет выступать перед публикой на профессиональной сцене, а также даёт официальный статус артиста самодеятельности.

Половине приёмной комиссии новая группа не понравилась. Странное название, странные песни. Цой к тому времени уже отошёл от панка и показывал руководству клуба собственные произведения. Ну и как должны были реагировать люди, привыкшие к репертуару Стаса Намина, на такие политически незрелые и депрессивные строки, как «мои друзья идут по жизни маршем, и остановки только у пивных ларьков» или «электричка везёт меня туда, куда я не хочу»? Впрочем, после споров новичков приняли, обязав их «работать над собой».

Впоследствии любое изменение репертуара обязательно проходило клубную цензуру, для которой часто приглашались профессионалы со стороны. Несколько раз в отборочной комиссии сидел Михаил Боярский, который относился к рокерам презрительно, считая, что «все хорошие музыканты сидят в кабаках. Что им делать в рок-клубе? Тусоваться? Курить? Изображать из себя великих рокеров? Рок-клуб – это самодеятельность». Другое дело, что именно Цой понравился Михаилу Сергеевичу с первого же прослушивания, и он всегда легко визировал тексты начинающего певца.

Симпатия, между прочим, оказалась взаимной. Цой с детства преклонялся перед тремя людьми: Высоцким, Боярским и Брюсом Ли. От последнего он перенял страсть к восточным единоборствам, ходил с нунчаками. А у Боярского позаимствовал стиль. Чёрная одежда Цоя – дань кумиру детства.

Маленький мрачный кореец

В 1982 году в жизни Цоя произошло много важных событий. Он окончил ПТУ, переименовал «Гиперболоидов» в короткое и эффектное «Кино», но главное – познакомился со своей будущей женой Марьяной.

Близкому знакомству поспособствовала горделивая осанка Цоя. Была у него привычка высоко задирать подбородок. И вот на день рождения, где находилась будущая супруга, является маленький мрачный кореец в чёрном и представляется, аристократически выставив подбородок. Сама Марьяна описала эту сцену так: « Цой вошёл – подбородок вперёд – и говорит: «Меня зовут Витя». Потом, естественно, все напились, начался полный бардак, и тут мне что-то понравилось. «У-у, какой щенок – Витя его зовут!» И я ему взяла и написала губной помадой чуть ли не на физиономии свой телефон. С этого и началось».

Пара получилась забавной. Цой – сдержанный, маленький, немногословный. Марьяна – девушка крупная, шумная и на три года старше супруга. Вообще отец Виктора говорил впоследствии, что «Марьяша его на себе женила». А до этого «Виктора особо не интересовали ни выпивка, ни женский пол. У него толком никого и не было. К тому же всё его время забирала музыка».

Трудно сказать, насколько Роберт Максимович был осведомлён о сексуальной жизни сына. Во всяком случае, известно, что Цой, игравший не только в рок-клубе, но и в своём ПТУ, был кумиром местных девчонок, одной из которых посвятил песню «Восьмиклассница». Но о том, было ли у него с этой восьмиклассницей что-то, кроме романтических прогулок, история умалчивает.

А Марьяна, работавшая костюмером в цирке, стала снабжать группу «Кино» кружевными рубахами, золочёными жилетками и другой списанной роскошью. Что придавало музыкантам странноватый вид. Ещё Марьяна стала одной из причин распада первого состава «Кино». От Цоя ушёл гитарист Алексей Рыбин, которому не понравилось, что подруга лидера зачислена в штат костюмером и гримёром и, стало быть, получила право на равные с музыкантами доходы. Доходы, впрочем, были копеечные.

Это странное место «Камчатка»

И до женитьбы, и ещё долго после неё Цой жил в бедности. Работа по официальной специальности реставратора отнимала много времени у музыки, портила пальцы, поэтому с резьбой пришлось завязать. При этом нигде не работать в Союзе было нельзя, значит, приходилось оформляться на низкоквалифицированную и, соответственно, малооплачиваемую работу – мойщиком полов в бане, кочегаром.

Но и музыка кормила неважно. Во времена игры в панк-группах работали вообще за еду, выпивку и размещение. Потом стали получать деньги за гастроли, но мало и нерегулярно. Немного кормили рисование плакатов с рок-звёздами и продажа кассет с собственными записями. Вся эта деятельность была незаконной, приходилось постоянно «ходить под статьёй». Так что телефонные разговоры с приглашающей стороной велись очень законспирированно. Например, так: «Я сейчас иду на день рождения, моему другу исполняется двадцать лет», – это значит: «20-го надо быть в Москве». «У тебя есть пластинка «Битлз» шестьдесят пятого года?» – в переводе: «Гонорар составит 65 рублей». «А у тебя их случайно не две? – Две!» – значит, озвученную сумму получит каждый из двух членов группы.

Но такие крупные «контракты» выпадали не всегда. Чаще гонорар составлял рублей по 30 на музыканта, и не всегда с обратными билетами. Так что приходилось и бутылки собирать, и даже воровать фрикадельки в столовых.

Материальное положение супругов Цой осложнилось в 1985 году, когда у них родился сын Александр. Но это уже было перед самым концом тоннеля. В 1986 году цоевские альбомы «45» и «Камчатка» завоевали бешеную популярность в Союзе, что не могло не сказаться на приглашениях, гонорарах и продажах кассет.

Но даже на самом пике популярности, когда Цой уже пел перед десятками тысяч человек, получал он за собранный стадион чуть больше, чем популярные современные певцы средней руки зарабатывают несколькими песнями в ночном клубе.

Летом 1986 года Виктор Цой уже настоящая звезда, но поскольку музыкального образования у него нет, нужно оформляться на работу в любое заведение, которое позволит работать сутки через трое. Цой устроился кочегаром в котельную. Называлась она «Камчатка», по названию одного из цоевских альбомов. Котельная вообще была популярна среди рокеров. В ней работал Башлачёв и другие музыканты.

«Камчатка» являлась тусовочным местом, в гости к работающим музыкантам приходили друзья, пели и пили. Гостей встречал плакат «Зашла – раздевайся, зашёл – наливай».

После гибели Цоя фанаты в течение двух лет растаскивали уголь со двора котельной, красили его в красный цвет и ставили дома на видное место. Некоторые носили уголёк с собой как талисман. Говорят, кто-то из предприимчивых кочегаров «Камчатки» ещё несколько лет продавал поклонникам ботинки Цоя, которые на самом деле собирал по окрестным помойкам. Кому-то за бутылку отдали «кеды Цоя», один из которых был 41-го, а другой – 43-го размера.

Новая жизнь

В 1986 году Цой снялся в фильме «Асса», что сильно изменило его жизнь. И главное здесь было не в выросшей популярности и не в интересном опыте съёмок. На площадке певец познакомился с помощницей режиссёра Натальей Разлоговой, в которую безумно влюбился и ушёл к ней от жены.

Наталья оказалась сестрой известного критика Кирилла Разлогова и вообще принадлежала к хорошей московской семье артистов и дипломатов. Это было признание. Сын инженера и учительницы физкультуры Цой породнился с элитой, вошёл в московский бомонд. С Марьяной он, впрочем, официально не развёлся и сына на произвол судьбы не бросил.

Что касается Наташи, то с ней Виктор изначально прошёл через опасную ситуацию, которая ещё больше сблизила влюблённых. Дело в том, что на съёмку завершающей сцены, где Цой поёт свой хит «Хочу перемен», была приглашена массовка. Для создания нужного эффекта требовалось не более трёх-четырёх тысяч человек, но на халявный концерт пришло около пятнадцати тысяч.

Неуправляемая толпа быстро смяла охрану. Началось буйство. В кадре мы видим народ, мирно помахивающий зажжёнными спичками, а на самом деле в руках у многих оказались файеры и дымовые шашки. В партере начались давка, драки. Какой-то женщине подожгли волосы, какому-то мужику проломили голову молотком. Что, в общем, неудивительно. Ведь песни Цоя очень воинственны, агрессивны. В каждой второй – война, сжатые кулаки, вызов на бой. На обычных концертах последствия этого гасились многочисленными охранниками и милицейскими нарядами, да и люди на платные выступления приходят обычно не случайные, уважающие и любящие певца. Здесь же забесплатно набежало много отморозков. Директор картины сообщил Цою, что всё снято, попросил его уйти со сцены. Певец отказался:
– Я им обещал допеть.
– Вить, сейчас люди погибнут, ты видишь, что происходит?
– Я им обещал, я буду петь.

Он действительно допел и чудом успел утащить за кулисы Наталью, которая волновалась и стояла рядом и к которой уже тянулись лапы хулиганов.

Обошлось без смертей. Только стоявшую рядом со сценой пожарную машину перевернули.

И примешь ты смерть от коня своего

Сойдясь с Разлоговой, Цой уже не мог оставаться героем подполья, обитателем кочегарки. Одно дело, когда всё происходило естественным образом, и другое, когда у тебя есть деньги, официальное признание, друзья в высших сферах. Нарочно изображать в такой ситуации противника комфорта и достатка было бы противоестественно. Понадобилась певцу и корректировка имиджа, превращение в настоящую звезду западного образца, рыцаря девичьих грёз. Да и финансовую сторону не мешало бы отрегулировать, вывести на другой уровень.

Старый директор «Кино» Белишкин был честным человеком, но не слишком хорошим бизнесменом. Гастроли происходили почти по тем же принципам, что и во времена безвестности группы: мы вам споём, что у нас есть, а вы нам заплатите сколько сможете. Принцип квартирных концертов. Но к концертам на стадионах нельзя было подходить, как к «квартирникам». Нужен был настоящий хищник, умеющий договариваться на самых выгодных условиях.

Так рядом с Цоем появился Юрий Айзеншпис – опытный делец, продюсировавший рок-музыкантов ещё в 60-х годах и отсидевший семнадцать лет за валютные операции. При первом знакомстве предложения Айзеншписа Цою понравились, но, как порядочный человек, он не хотел увольнять своего старого директора.

Всё изменил случай на гастролях, когда группу не встретили в аэропорту и не поселили в гостинице. Музыканты с баулами и гитарами стояли как оплёванные, и тут в гостинице появился Айзеншпис. Разумеется, случайно. Проблема с заселением была решена за пять минут. На следующий день у «Кино» был новый директор.

Сотрудничество Айзеншписа с Цоем продолжалось чуть более четырёх месяцев, интенсивность гастролей существенно возросла, гонорары резко увеличились, пошли телеэфиры в популярных программах – словом, всё, как у взрослых. Наверное, продолжайся такая жизнь ещё год, Цой стал бы миллионером.

Пока же его гонораров хватало только на комфортную, по меркам конца 80-х, жизнь, на покупку «Жигулей» для отца и сорок первого «Москвича» с тонированными стёклами для себя. Это была его первая машина, за рулём иномарок начинающему водителю сидеть не приходилось. Так что до самой смерти он, вероятно, и не догадывался, на какой дряни ездит.