Всю жизнь до ухода на пенсию дядя работал на руководящих должностях. Он бы и дальше продолжал трудиться, но подводило здоровье. Было заметно, что очень скучает по работе и никак не может привыкнуть к новому статусу. Уйдя на пенсию, он сохранил привычку тщательно следить за внешним видом и продолжал ходить везде со своим портфелем. Наверное, портфель ему придавал значимости в собственных глазах. Он с ним никогда не расставался, как любая женщина со своей сумочкой.

Дядя с женой жили в городе, выросшие дети со своими семьями разъехались по стране, а в пригороде проживала мама жены. Тёщу зять обожал и бывал у неё чуть ли не чаще супруги. Старушка тоже по-своему любила зятя, относилась с уважением, никогда не ругала и не высказывала никаких претензий. Как говорил дядя, у тёщи он просто отдыхал душой. Его жена – моя тётя – обладала непростым нравом, и, как выражался дядя, по характеру она даже не пила и не пилорама, а целый лесопильный завод. А тёща и выслушает, и чайком угостит с пирожками, а то и наливочку достанет.

Как-то раз в марте дядя в очередной раз приехал к тёще. В руках неизменный портфель. Старушка обрадовалась, устроила чаепитие и ещё угостила любимого зятя настойкой на садовой малине. А потом поинтересовалась, чего же он приехал без тары, ведь март уже начался, пора рассаду сеять. В те годы земля в магазинах не продавалась, и все огородники и дачники заготавливали её с осени самостоятельно. Но дяде все эти дачные хлопоты жены и тёщи были до лампочки: он не любил ковыряться в грядках, предоставлял это удовольствие жене.

Посокрушавшись, что зять не взял с собой подходящей тары, тёща нашла выход: наполнила несколько целлофановых мешочков землёй и составила их аккуратно в портфель, благо тот был пустым и вместительным. С этим портфелем дядя и отправился на автобусную остановку. Тёща была довольна: дочку землёй обеспечила, пусть сеет рассаду.

Однако через несколько дней зять вновь приехал к тёще, на этот раз с хозяйственной сумкой, без портфеля, и опять попросил земли. Тёща удивилась: ведь он уже увёз землю. И тогда дядя рассказал следующее.

Когда в прошлый приезд он с полным портфелем земли пришёл на автобусную остановку, там уже была приличная толпа желавших уехать. В толпе он встретил знакомого. Успели перекинуться парой фраз. Однако когда пришёл автобус, все ринулись в открывшиеся двери, и они со знакомым оказались порознь: дяде как пожилому человеку вскоре уступили место, а вот знакомый ехал стоя где-то в середине автобуса. Дядя пристроил свой портфель у ног, ехать было минут сорок, и он, согревшись после морозца и сладкой тёщиной наливочки, разомлел и задремал. Проснулся только на конечной остановке, когда народа в автобусе уже почти не было. Хватился – портфеля нет! Расстроенный, вышел на улицу, там как раз уже стоял его знакомый. Тот удивился:
– А где твой портфель-то, Дмитрич?
– Так, похоже, украли, – с досадой ответил дядя.
– То-то я из окна видел, как две остановки назад из автобуса вышел мужичонка с портфелем и чуть ли не бегом рванул в сторону вокзала. Я ещё подумал: видать, опаздывает на электричку. И портфель был похож на твой. Мне даже в голову не пришло, что он его у тебя украл, – мало ли одинаковых портфелей? Ну что, пойдёшь в милицию заявление о краже подавать? Там у тебя что-нибудь ценное было? Мужик-то аж весь скособочился от тяжести.

Тут дядя и рассказал, что в портфеле была парниковая земля. Они немножко посмеялись над незадачливым вором, как тот тащил такую тяжесть и, наверное, предвкушал солидную добычу. А потом дядя сказал, что, может, это и к лучшему, а то всё никак не мог расстаться со старым портфелем.

После этого рассказа пришлось тёще снова насыпать дяде землю, уже в хозяйственную сумку. Так что тётя успела ещё вовремя посеять помидоры на рассаду.