Первый пример. Людмила, у неё дочь Олечка, 14 лет, томная барышня с ноутбуком под мышкой. Пару раз Людмила приглашала меня в гости, но мне хватило одного визита.

Сидим, три взрослые женщины – Людмила, я и наша общая приятельница Маша. Беседуем. Честно говоря, мы с Машей ждём, когда юная Олечка поест и покинет помещение. Мы ведь обсуждаем разные темы, иной раз и выражения выбирать не хочется, а тут ребёнок, то есть подросток.

Тем временем Олечка таскает кусочки из общей тарелки, заранее всех оповестив, что вообще-то она такое не ест. Затем располагается со своим компьютером поудобнее рядом со взрослыми. Маша в принципе не любит общих блюд, попросила себе отдельную посуду, положила всего понемногу.

Через некоторое время большое блюдо на столе опустело. Ребёнок без тени сомнения спокойно берёт Машину тарелку и начинает оттуда уплетать со словами «господи, да как вы эту гадость едите?».

Ну ладно, еды много, ещё положим. Намекаем хозяйке: не пора ли детке заняться своими делами? Но наши намёки остаются без внимания.

В конце концов Маша прямым текстом спросила:
– Мила, может быть, девочка к себе пойдёт? Тем более она уже поела. Мы ведь к тебе потрепаться пришли.

Оленька тут же закатила истерику:
– Вы чего сюда явились? Нечего делать мне замечания, я у себя дома. У вас даже еды нормальной нет! И вообще, дайте мне шампанского попробовать.

Мы с Машей просто обалдели. Собрали манатки, попрощались и отправились в кафешку. Даже обсуждать ничего не стали.

Часто бываю в гостях у самой Маши. У неё тоже дочка, Юля, 15 лет. Сидим, болтаем, ребёнок, естественно, в своей комнате. Маша кричит:
– Мы тут еду заказываем, что ты будешь?

Юляхен тщательно выбирает, мама выпытывает:
– Точно не хочешь того, что я себе заказываю? Делиться не стану.
– Да, мама, я хорошо подумала.

И хохочет.

– Чего это у вас так строго? – удивляюсь. – Неужели не дашь ребёнку даже попробовать?
– Не даст, – энергично подтверждает Юлька.
– Не дам, – соглашается Маша. – Пусть прямо сейчас решает, чего хочет.

Ну вот так у них заведено. И когда в доме гости, ребёнок спокойно ест в своей комнате, никаких «мам, дай кусочек», «мам, я с вами посижу». Маша так приучила: я к твоим гостям не лезу и с твоей тарелки не хватаю, будь любезна и ты так же поступать.

Отдельная тема – детишки и еда во время авиаперелёта. Часто летаю по работе в Санкт-Петербург, обратно – ночным рейсом с пересадкой в столице. Вылет из Питера в 21.40, а дома оказываюсь лишь в 6.30. Покупаю два гамбургера, один съедаю в самолёте, второй – в квартире на завтрак.

Один из последних полётов оказался незабываемым. Когда в салоне разносили сандвичи и напитки, я отказалась от их бутерброда и достала свою еду. Это увидел мальчик лет десяти, сидевший в соседнем ряду, и заорал, что тоже хочет гамбургер. Его мама начала громко звать стюардессу и возмущаться, почему им не предложили то, что ем я. Сандвич из детских рук полетел в проход между креслами.

Бортпроводница сначала вообще не поняла, о чём речь. Семейка ткнула в меня пальцем. Я показала второй бургер и объяснила, что это мой собственный. Мама мальчика потребовала отдать его «голодному ребёнку», который тем временем усиленно заливался слезами и заходился криком. Я удивилась и ответила:
– Пошли вы на фиг.

Лучше бы молча сидела. Начался настоящий кошмар с дикими воплями:
– Как вы смеете дразнить ребёнка, как будто нельзя дома пожрать!

Этот адский крик и визг продолжался минут пять, пока не пришла старшая бортпроводница и не пригрозила скандальной даме:
– Если немедленно не угомонитесь, высадим в ближайшем аэропорту и вам выпишут немаленький штраф.

А уж какие комментарии отпускали пассажиры в адрес мамаши – ни в сказке сказать, ни пером описать, особенно папочка со спавшим малышом.

До конца полёта мамаша шипела в мою сторону, как гадюка, разве что погремушкой на хвосте не трещала. Ну а я-то чем виновата? Вовремя корми своего психопата, дура.