Хорошая штука американский грузовик. Мощный, кабина большая. В неё влезли бы японская малолитражка или мебельный гарнитур – и уж точно все случайные попутчики, встретившиеся по дороге.

Кроме меня и водителя, толстого благодушного гондурасца, в кабине сидело двое пассажиров – ребята не старше двадцати. Грузовик притормозил возле ресторанчика. Водитель отправился ужинать, а ребята скромно отошли в сторонку.

– Не хотите есть? – спросил я.
– Денег нет. Нас депортировали.

Оказалось, парни нелегально пробирались в США. Проехали половину Мексики, но в штате Веракрус их поймали и под конвоем отправили назад с сотнями нелегалов из Центральной Америки. На гондурасской границе путешественников выпихнули из автобуса, и теперь они без денег и документов добирались на попутках домой.

Пришлось накормить бедолаг. За едой парни повеселели.

– Это ничего, что нас поймали. Через пару месяцев снова отправимся в Штаты. Хочешь с нами?

Подобное мне уже предлагали. Странное ощущение – ехать на юг американского материка, когда чуть ли не весь континент движется в обратную сторону, на север. Люди едут на попутках, идут пешком, группами и поодиночке. Там, на севере, высокие зарплаты, возможность купить дом, красный кадиллак, нарядный костюм и из смуглого бродяги стать белым господином, объектом зависти и восхищения для оставшихся дома друзей и родственников.

Но я уже и так гринго, белее не надо, поэтому отказался от счастливого шанса перебраться в США. Ровно в полночь водитель высадил меня на перекрёстке в городе Санта-Роса-де-Копан и вместе с парнями укатил прочь.

Спрятаться за бельевой верёвкой

Город был пуст и тих. Тускло светили уличные фонари. Передо мной – вход в гостиницу. Водитель строго предупредил – больше никуда не ходить, это слишком опасно. Я поднялся по ступенькам и потянул ручку двери – закрыто. Позвонил. За дверью раздались шаркающие звуки. Приглушённый голос спросил:
– Кто там?
– Откройте! Мне нужно переночевать.
– Уже поздно! Уходите! Приходите завтра, – дверь лязгнула, но не открылась. Видимо, хозяин защёлкнул ещё один замок и набросил дополнительную цепь.

Святая Роза Копанская! В этом городе боялись пустить в гостиницу туриста. Такого со мной ещё не было.

Стоя посреди Санта-Росы, я оглядывал пустую площадь и размышлял, что делать. Гондурас – не такая страна, где спокойно гуляют по ночам. Законопослушные граждане с вечера сидят дома, а улицы принадлежат вооружённым преступникам. Неуютное место… Нужно было найти тихий закуток, поставить палатку и пережить эту ночь.

Я побрёл куда-то наугад по тёмной улице и неожиданно увидел двоих мрачных субъектов, сидевших на тротуаре. Один крутил в руке что-то блестящее. Нож? Избежать неприятной встречи было невозможно, меня заметили. Повернуть назад? Догонят. С рюкзаком не убегу. Я прикинул, с чем из имущества придётся расстаться. Особенно было жаль камеру. Но делать нечего, пошёл вперёд. Может, отобьюсь.

Приблизившись, я увидел, что один поигрывал даже не ножом, а револьвером с крутящимся барабаном. У другого из-за пояса торчала рукоятка мачете. Я набрал в лёгкие воздуха и громко приветствовал незнакомцев:
– Buenas noches!!! Доброй ночи!!!

Вздрогнув, те закивали в ответ:
– Buenas! Buenas!

Оказалось, это не бандиты. Мрачные субъекты охраняли магазин, который в противном случае не спасли бы даже металлические ставни.

Я двинулся дальше и увидел прохожего, торопливо шедшего по своим делам.

– Здравствуйте… – обратился я к нему, надеясь узнать, нет ли поблизости парка, чтобы поставить палатку. Но прохожий испуганно метнулся в сторону и пропал в темноте. Ночную прогулку следовало прекратить.

Впереди я заметил неказистый дом со светившимися окнами. Здесь ещё не спали. Я постучал. Дверь открыл шатавшийся от алкоголя хозяин в рваной майке. За его плечом виднелась широкая кровать, на ней лежало шестеро детей разного возраста и пола.

– Доброй ночи! Нельзя ли поставить палатку у вас во дворе?

Хозяин равнодушно махнул рукой: ставь, жалко, что ли… И вернулся в дом.

От дороги меня отделяла лишь бельевая веревка с висевшими наволочками, футболками и носками. Но кто сунется в такое место? Я поставил палатку и нырнул внутрь. Через пару минут неподалёку раздались выстрелы и крики. Кто-то за кем-то гнался, в кого-то палил… Обычная гондурасская ночь.

Воины-бабочки

Утро показалось спокойным. Собрав вещи, я отправился в Копан – древний город майя, последний на моём пути.

Об этом городе я читал в детстве в советских книгах об археологии. Книги были написаны сухо, но рассказывали о вещах интересных. О мифологии древних майя. О стелах с искусной резьбой и таинственными иероглифами. Во время перестройки появилась другая литература. О том, что, дескать, изображены на этих стелах инопланетяне. Ну, или древние майя сами умели летать на космических кораблях. Вот же скафандры, шлемы, провода, приборные панели!

Покрывающая стелы резьба столь причудлива, что при некоторой фантазии тут можно увидеть не только пришельцев, но также цирковых клоунов, танцоров ламбады и промоутеров в костюме хотдога.

Официально это памятники царям. У нас тоже такие есть, но наши цари обычно изображены сидящими на лошадях. Майя лошадей не знали, поэтому проиграли испанцам, суеверно испугавшись прибывших из-за моря богов-кентавров в железных кирасах.

Копан умер ещё до прибытия бородатых цивилизаторов из-за экологической катастрофы. Его жители уничтожили всю растительность в округе. Вырубили леса – и не на кого стало охотиться, родники высохли, поля стали бесплодными. Людям пришлось покинуть город.

Сегодня руины Копана снова утопают в зелени. Лес вернул своё. Поют птицы, летают огромные бабочки. Майя верили, что душа погибшего воина превращается в бабочку. Должно быть, по размерам бабочки они судили о храбрости воина. Большая красивая бабочка – великий герой. А жёлтая мелюзга отвагой явно не отличалась.

Интересно, в кого превратятся после смерти местные бандиты? Полувоины, полушпана. Наверное, в каких-нибудь мотыльков или в моль. Следующие поколения жителей Гондураса столкнутся с чудовищным нашествием моли.

На центральной площади Копана сохранились десятки стел в честь военачальников и богов – хранителей долины. Во время религиозных ритуалов статуи окропляли кровью. А с вершин пирамидальных храмов скидывали пленников, связанных по рукам и ногам и скрученных в подобие шара из кегельбана. Каменные боги майя были невероятно кровожадными.

На одной из пирамид в Копане сохранилась лестница с надписью, вырезанной на 63 ступенях и двух тысячах камнях. Эта надпись считается самой длинной из известных. Американские археологи в своё время перепутали ступени и расставили их в хаотичном порядке. Но сейчас текст восстановлен, он описывает династию царей Копана.

Построил лестницу царь Дымчатая Ракушка. Многие правители Копана носили похожие титулы: Дымчатая Змея, Дымчатый Ягуар. Производители табака утверждают, что это связано с пристрастием царей к курению. Но скорее образ правителя был священен, и видеть его не позволялось, он был скрыт туманом или дымом, в прямом смысле или иносказательном.

Лестница украшена изображением змея Шибальбы. Это – символ власти и сакрального знания. Также Шибальба – название преисподней, змеевидного грота, царства мёртвых. Под Копаном был вырыт лабиринт из тоннелей, длиной более 4 километров. Забираясь под землю и поклоняясь Змею, жрецы впадали в наркотический транс и созерцали видения.

Кажется, эта старая история до сих пор влияет на местное общество. Регулярные человеческие жертвоприношения и спрятавшиеся во тьме и тумане власти, увлечённые галлюцинациями.

Арбуз как средство самозащиты

Со времён майя в Гондурасе неблагополучно: бедность, преступность и малярия. Худший в стране город – Сан-Педро-Сула. Убийства здесь случаются каждый день.

Этот город – одна из баз для международного криминального синдиката Mara Salvatrucha (MS-13), или «боевые муравьи с 13-й улицы Лос-Анджелеса». В банде около ста тысяч татуированных от пяток до кончика носа убийц, насильников, вымогателей и наркоторговцев.

«Марас» – выходцы из Сальвадора и Гондураса. Они орудуют в США и по всей Центральной Америке. Полиция и военные проводят карательные акции, физически расправляясь с членами банд, иногда просто за наличие татуировки на лице. Но жизнь в бедных гетто настолько дрянная, что социальный лифт у молодых людей только один – идти в банду. Если хватит здоровья, смелости и жестокости. Татуировки на лице с буквами MS-13 и майянским орнаментом – нечто вроде паспорта убийцы. Если к тебе в дом вломился такой тип и требует денег, не сомневайся, он не пожалеет ни тебя, ни твоих родных.

Пытки, избиения, тюрьмы не пугают гангстеров, это их повседневность. В застенках начинающий грабитель становится закалённым и матёрым. Говорят, властям Сан-Педро-Сулы однажды надоело заниматься перевоспитанием бандитов, и они сожгли городскую тюрьму вместе со всеми заключёнными. Но преступников меньше не стало, а тюрьму пришлось восстанавливать.

Я шёл по самому унылому в мире городу, переступая через лежавших на дороге нищих. Лица встречных прохожих были угрюмы. Кто-то нёс в руках мачете, а кто-то – помповое ружьё. Мимо проехала машина, украшенная дырками от автоматной очереди. По обочине текли сточные воды, громоздились кучи мусора.

Неожиданно куча тряпья на тротуаре зашевелилась и оказалась человеческим существом. Существо протянуло ко мне худые руки и завопило:
– А-а-а-а-а!

Я уже представил, что сейчас чудище бросится на меня, и почти принял боевую стойку. Но сидевшая неподалёку торговка метнула в существо тяжёлый кусок арбуза. Арбуз разбился о голову бедолаги, тот замолчал и вернулся в тряпичное состояние. Брызги красной мякоти остались у меня на штанинах.

Единственными жизнерадостными пятнами на бетонном рубище города были предвыборные плакаты, облепившие серые стены. На вид кандидаты в депутаты отличались от рядовых граждан как фасоль от гороха – то есть толщиной. Один плакат запомнился. Надпись на нём сообщала: «Виктор Вентура – друг искренний и честный». Друг искренний смотрел с плаката с такой хитрецой в глазах, что я бы поостерёгся дать ему в долг.

В паре грязных притонов, притворявшихся гостиницами, мне буркнули:
– Мест нет и не будет.

Ночевать на улице не хотелось. Чтобы перевести дух, я пошёл на светившийся огонёк интернет-кафе и – дзынь! – электронное письмо. Меня пригласили в гости. Да ещё и письмо оказалось на русском.

Грабь награбленное

В нужный мне район ехал ржавый автобус, извергавший столько чёрного дыма, что, должно быть, работал не на бензине, а на угле. Заходя внутрь, я всерьёз опасался увидеть кочегара с лопатой.

Сидевшие в автобусе пассажиры все как один были похожи на гангстеров: мрачные, худые, чёрные. Водитель смахивал на главаря. Я растерялся, но решил, что лучшая защита – это нападение, и тоже попытался выглядеть гангстером.

– Куда едем? Не слышу! Куда? – крикнул я водителю самым агрессивным тоном, на который был способен. После чего сердито уселся посреди салона, со стуком бросив рюкзак и широко расставив ноги. Достал из кармана нож и начал им чистить ногти. Гондурасцы посмотрели осуждающе, но промолчали. Конец трудового гангстерского дня. На новые конфликты ни у кого не было сил.

Пролетарский автобус не заезжал в дорогой район, где жили мои новые знакомые. Поэтому остаток пути я проделал на такси и оказался в гостях у семейной пары биологов русско-еврейского происхождения. Жена из Петербурга, муж из Израиля. С ними их сын-студент, это он позвал меня в гости. Он недавно сдал выпускные экзамены в частной школе и планировал поступить в престижный американский университет.

Биологи приехали в Гондурас по приглашению банановой корпорации. Они жили в построенном на банановые доходы красивом особняке. Над высоким забором был пропущен электрический ток. Особняк охраняли вооружённые сторожа.

– Всё равно бандиты ломятся в ворота, – устало рассказывала хозяйка.

– Нужно уезжать в США, это лучшая страна в мире! – уверенно говорил хозяин. Такие слова я часто слышал от бедняков, а теперь услышал от богачей.

Интересно, что было бы, если б Гондурас в полном составе переехал в США? Лично я – ни капли не против. В Англии поселились миллионы индийцев. Франция до сих пор принимает беженцев из своих бывших колоний в Западной Африке. Вот бы и в США могли поехать граждане всех стран, куда американцы принесли демократию и прогресс.

«Банановая республика» – это сказано о Гондурасе. В конце XIX века была изобретена технология охлаждения, и стало возможно возить тропические фрукты в США и Европу. Бизнес развивался, американские компании скупали землю в Гондурасе, расширяя банановые плантации. К 1913 году доход от экспорта бананов составил две трети бюджета страны, а разжиревшие корпорации «Стандарт Фрут» и «Юнайтед Фрут» полностью контролировали правительство Гондураса. Жизнь государства подчинялась интересам банановых королей и до сих пор зависит от них, пусть в меньшей степени.

Гондурас пытался отстаивать независимость. Только в первой половине XX века войска США «для защиты своих интересов» вторгались сюда шесть раз. А в 80-х годах организовали здесь тренировочные лагеря диверсантов-контрас для борьбы с социалистами. Мужчины в этой стране стоят недорого, убивают без сожаления, умирают без страха. Если нет войны, им нечем себя занять.

В Гондурасе есть образованные люди, которые успешны в бизнесе и хотят жить хорошо. Они негодуют, когда в их дома ломятся вооружённые бездельники, а охранникам приходится отстреливаться. Но улица считает, что местные богачи и иностранцы-гринго десятилетиями грабили страну, не давая ничего взамен, а значит, верное отношение к ним – грабь награбленное.

Кто-то достиг успеха, но многие оказались на обочине жизни, необразованные, злые. Смогут ли богачи изолировать себя от нищих и голодных маргиналов, или катастрофическое неравенство лишает будущего все слои общества? Не лучше ли двигаться к успеху всем вместе, всей нацией?

Эти вопросы в Гондурасе не любят. Человека с социалистическими идеями сразу отправят подальше – в Никарагуа. Но и там он не найдёт счастья. Ведь именно диверсанты из Гондураса убили надежду построить справедливое общество в Никарагуа. Теперь и у соседей плохо, и в США не пускают, и дома – так себе жизнь.

Лучшая кола в Гондурасе

Из Сан-Педро-Сулы я отправился к океану. Там на Атлантическом побережье жили рыбаки гарифуна – потомки чёрных невольников, завезённых с Ямайки и Карибских островов. Трудолюбивые предки нынешних гарифуна, вероятно, сделали всю работу за них, и полезных дел больше не осталось. Я не заметил, чтобы кто-нибудь трудился. Молодые люди в основном играли в баскетбол и стучали на барабанах.

Белозубые гарифуна охотно подходили со мной знакомиться и заводили примерно такую беседу:
– Привет, друг! Как дела? Откуда? Из России? Никогда не слышал. Классная страна, наверное. Ты тоже классный. Слушай, у тебя есть для меня подарок? Ну, хоть какой-нибудь… Вообще ничего нет? Ну о’кей. Купи мне колы тогда.

Пришлось купить новому другу лимонад. В первый раз отказать было неудобно. Но все последующие «друзья» уже остались без газировки.

Приморский городок Трухильо выглядел спокойно и расслабленно. Одноэтажные цветные дома, остатки колониальных крепостей. Приплывший с Ямайки во время своего четвёртого и последнего путешествия Христофор Колумб впервые высадился здесь на землю Американского континента. До этого он настоящей Америки не видел, только острова.

Спустя двадцать лет после прибытия Колумба Трухильо стал крупным портом и столицей провинции. Отсюда в Испанию уходили корабли, гружённые отнятым у майя золотом и серебром. На город часто нападали пираты, один раз им даже удалось его захватить, прорвав оборону испанских фортов. Старые крепостные пушки лежат на берегу и сегодня.

Из Трухильо я поехал на юг. Путь по грунтовой дороге через дождливую провинцию Москития – испытание не для слабонервных. Если до этого об угрожающих мне опасностях предупреждал каждый второй, то в Москитии – все подряд. Люди без оружия практически не попадались.

Попуток не было. Пришлось сесть на отправлявшийся раз в сутки медленный, тряский, полный людей, тюков и куриц рейсовый автобус. Всю дорогу мне в бок упиралось чьё-то мачете. На остановках автобус штурмовали продавцы хотдогов и колы.

– Сеньор, купи колы! У меня лучшая кола в Гондурасе! – кричал мне в лицо очередной торговец.

Бело-красные рекламные флаги колы попадались по пути чаще, чем государственные бело-синие. И не поймёшь, какие главнее. Здесь сложно купить стакан натурального сока, но кола – на каждом углу.

Такая вот удивительная страна – с банановыми берегами и лимонадными реками.