Пижамная вечеринка
07.05.2021 16:03
Пижамная вечеринкаЕсли у вас нет пижамы, немедленно покупайте. На карантине без неё никак!

Из-за этой гадской пандемии мы с подругами целый год не встречались. Любимая кондитерская работает только на вынос. Театры и музеи, куда нас регулярно выводила Валя Цаплина, на замке. Даже прогулки в центральном парке оказались неосуществимы. Это мне до парка двадцать минут пешочком, а подругам в общественном транспорте ехать, подвергаясь опасности заражения.

Больше всех, конечно, страдала наша энергичная Валечка. Все остальные как-то устроились. У меня и без карантина работа удалённая, Лёлька корпела над переводами, Таня читала лекции и принимала зачёты на специальных образовательных платформах, Карина взяла заказ на изготовление дизайнерских салфетниц и прочих аксессуаров для дорогого ресторана. А вот Валентине хоть плачь. Спортклуб с бассейном, где она тренировала детвору и проводила аквааэробику для взрослых, закрылся. Дочь с зятем, уехавшие зимой 2020 года погостить к друзьям в Португалию, сначала заболели, потом вылечились и устроились работать в том же госпитале, где их ставили на ноги. Валин муж оказался настоящим ковидофобом, отправился в добровольное изгнание в родительский дом за тридевять земель и вёл натуральное хозяйство. Даже хлеб научился печь.

Активная, живая Цаплина неподдельно страдала и неделю назад собрала нас по скайпу, чтобы выдвинуть ультиматум: или мы прибудем в её квартиру на посиделки, или полный разрыв отношений!

– Валюш, я нестриженая уже полгода, – заныла Лёлька и взлохматила отросшие волосы.
– А у меня две пломбы выпало, – призналась Татьяна. – Я, когда лекции читаю, стараюсь видеокамеру сбоку ставить, чтоб не так в глаза бросалось.
– А я набрала лишних пять кило от сидячей жизни. К тем десяти, что у меня и до эпидемии водились, – вздохнула я.
– Вы к любовникам намылились или к старой подруге, которой начхать, как вы выглядите? – возмутилась Валентина.
– Действительно, – поддержала Карина. – А давайте устроим пижамную вечеринку. Никаких причёсок, маникюров, корсетов, всё по-домашнему.

На том и порешили.

Приехав к Валюшке, мы переоделись, позубоскалили по поводу своих спальных нарядов, устроились на ковре в самых живописных позах, как те одалиски в гареме, вокруг столика на коротких ножках с приготовленными и принесёнными вкусностями, и приступили к общению.

Для начала ругательски изругали коронавирус. Было бы у него чем икать, икал бы он у нас до морковкина заговенья. Потом пристали к нашей интеллектуалке Тане, чтобы высказала своё мнение о вакцинировании. Она так внятно разрешила все наши сомнения, что мы дружно решили: прививка – дело стоящее. И все вцепились в меня с требованием как можно скорее всё это устроить.

Наконец все текущие проблемы были обсуждены, и Татьяна неожиданно спросила:
– Как вы думаете, девочки, когда женщина сдаётся?
– На милость победителя? – хихикнула я, стараясь незаметно ослабить шнурок на пижаме.
– Нет, не на милость победителя. Хотя тема, конечно, интересная. А когда сдаётся возрасту?
– Когда появляются внуки? – предположила Лёля.
– Ещё чего! – возмутилась Карина, ставшая бабушкой в сорок два. – Для меня рождение Тимчика, наоборот, стало дополнительным стимулом держать себя в форме. Я так веселилась, когда незнакомые люди не знали, как ко мне обращаться, мама или бабушка. О том, что я через три года после появления внука снова замуж вышла, надеюсь, напоминать не нужно?
– Да, Каринка, кого-кого, а тебя сдавшейся точно не назовёшь.
– Значит, формальный статус бабушки не влияет?
– Сто процентов! – горячо поддержали мы.
– Танюш, а почему ты вдруг об этом задумалась? – спросила чуткая Лёля. Какой-то повод ведь был?
– Пожалуй, что был, – созналась Татьяна.

– Прошлась я в выходные по обувным магазинам. Положила глаз на чудные ботинки нюдового цвета, на высокой шнуровке, на «тракторной» подошве. Сели на ногу как родные. Уже совсем было отправилась к кассе, как вдруг впервые в жизни задумалась: а по возрасту ли мне это?
– Что за дурацкие мысли? К твоей золотисто-бежевой курточке в самый раз.
– И золотистая курточка начала сомнения вызывать: не слишком ли молодёжная? Не пора ли переходить на что-нибудь более сдержанное?
– На мой взгляд, это понятие давно размыто, – сказала я и отправила в рот очередную оливку. – Вот наши родители, те железобетонно разграничивают: это мне по возрасту, а то нет. Помню, подарила папочке на день рождения серо-голубой свитер, так он даже расстроился. «Разве я мальчик, чтобы такое светлое носить?» Умеют они безошибочно определить, подходит им это или уже всё, поезд ушёл.
– Да ладно тебе! Нечего делать из наших мам хранительниц устоев. Они, если хочешь знать, были первым поколением, которое перестало носить платки. Тоже, небось, выслушивали упрёки от наших бабуль, что и после сорока ходят простоволосыми, – вскинулась Валя.
– Знаешь, бабушка бабушке рознь. Моя, к примеру, лет до семидесяти на пляж в бикини ходила и головкой с мостика ныряла, – возразила я. – Платочек повязывала разве что в церковь, где бывала, правда, только по праздникам, и ещё в собес и поликлинику, чтобы сразу видели: пожилой человек пришёл, надо уважить.
– Но первыми в этом деле были не мамы, а наши бабушки, рождённые в пятнадцатых-двадцатых годах, – рассудительно заметила Таня. – Вспомните фильмы тех годов. Городские девушки голову не покрывали, разве что по торжественным случаям надевали маленькие шляпки. В сёлах, естественно, другая история. Там люди всегда консервативнее.
– А ведь действительно, – задумчиво проговорила Лёля, обняв подушку и положив на неё подбородок. – Мы вот с Сашей устроили на карантине вечер виртуального знакомства с родственниками. Он мне свои фотоальбомы показывал, я ему свои. Смотрю на снимки с его первой свадьбы и понимаю, что его маме сорок пять лет всего, моложе меня, а выглядит гранд-дамой. Начёс, бархатное платье…
– А ты вылезь из своих джинсов и кроссовок, тоже будешь так выглядеть, – хмыкнула Цаплина.
– Ничего подобного! – заступилась за подругу я. – Видела я Лёльку в деле, когда она на каком-то форуме синхронисткой с китайской делегацией работала. Элегантный костюмчик с белой блузкой, шпильки, причёска. Выглядела весьма и весьма. То есть её пятидесяти с хвостом ни за что не дашь.
– А кому сейчас его возраст дашь? – пылко воскликнула Карина. – Вы гляньте на актрисуль наших и тем более на заграничных. Морщины подтягивают, веки подрезают, ботокс колют, в тренажёрках прописались, одежонка в облипку. Всё для того, чтобы и под семьдесят выглядеть юными и раскрепощёнными.

– Актрисы не показатель, – покачала головой Таня. – Для них лицо и тело – рабочий инструмент. Они вынуждены держать его в порядке, чтобы их и дальше приглашали на кинопробы. А я имела в виду обычных женщин, таких, как мы с вами. Когда они сдаются?
– То есть перестают следить за собой, пользоваться косметикой, покупать модную одежду? – переспросила Валя. – Так это не от возраста зависит. Когда я со своими менисками в больницу попала, со мной в палате лежала одна тетёха. Толстый бочонок на тонких ножках. Весу – центнер, не меньше. Три подбородка, жиденькие волосёнки, прилипшие к голове, кожа жирная, аж шелушится, бровей нет. Когда я услышала, что ей тридцать семь всего, чуть не упала!
– Ну, может, она только в больнице такая, – заступилась сердобольная Лёля. – Там, знаешь, как-то не до внешности.
– Не-е-ет, Лёлечка, принцип у неё: полюбите нас чёрненькими, а беленькими нас всяк полюбит.
– У меня по соседству как раз одна такая «не сдавшаяся» живёт, – фыркнула Карина. – Сколько ей стукнуло, даже предположить не могу, но я, помню, ещё девчонкой была, а уже тогда удивлялась. Плывёт эта пава в мини-юбке, на шпильках, а на голове нечто вроде причёски мадам Помпадур. Из выжженных перекисью волос на макушке сооружён кок, на висках крылья, на затылке зелёный бант. Лицо густо-густо напудрено, ресницы чуть ли не гвоздями приколочены, и помада такая пронзительно-малиновая.
– Ну тебя, Карина! – вздрогнула Лёля. – Ты так рассказываешь, что мне точно этот ужас приснится.
– Добавь к этому кривоватые подламывающиеся ножки и откровенное презрение на лице ко всему окружающему миру. Вот я, мол, красавица, а чего добилась ты? – продолжала, не слушая, Карина. – Кстати, я ни разу её не видела ни с мужчиной, ни с подругами, ни с ребёнком. Похоже, она совсем одинокая.
– Может, в этом всё и дело? – предположила Лёлька. – Заботиться ей не о ком, вот и посвящает всё время себе любимой.

Татьяна раздражённо бросила:
– Ой, да мало ли клинических случаев! Я об обычных женщинах говорю.
– На самом деле Таня подняла не такую простую тему – возрастной дресс-код, – авторитетным тоном заявила я. – В нашем возрасте в самом деле не всякую одежду наденешь. К примеру, слишком крупных и пёстрых принтов лучше избегать. Мини для нас, увы, табу. Обувь…
– Помедленнее, пжалста, я записываю, – голосом Шурика сказала Карина.
– Записывают они! – взорвалась вдруг Валя. – Проблему вселенского масштаба обсуждают! А по-моему, интересоваться такими темами могут только особы, которые горя не знают. Которым наплевать, сколько нужно платить за коммуналку, которые не очень-то и заметили, насколько подорожали яйца, сахар, молочные продукты. А-а, да что с вами говорить!..

Она раздражённо взбила подушку и опять уселась на пол, спрятав лицо в ладонях. Мы озабоченно переглянулись.

– Валюша, а как у тебя вообще с финансами? – осторожно спросила Карина.
– Как у всех. Год почти без зарплаты. Но я ещё как-то держусь. Подкожные кое-какие водились, дети понемногу подкидывают. Николай то курицу, то кролика с оказией передаёт. А вот пару дней назад с Олей встретилась, она у нас в бассейне уборщицей работала. Так там действительно беда. Четверо детей. Младшая совсем слабенькая родилась. Чтоб её на ноги поставить, в такие долги влезли, страшно сказать. Но спасли девочку. Юрка, муж её, сказал: «Поеду на заработки». И исчез. Шесть лет она, бедная, бьётся. А ну-ка, четверых поднять, накормить, одеть, в школу собрать. Мы уже сто раз ей говорили: подай в розыск. Вдруг он где-нибудь к молодой-интересной пристроился и в ус не дует. – «Нет. Юра не такой». «А может, с ним случилось что-нибудь. Тогда детям хоть пенсию назначат. Всё полегче будет». – «Нет. Не хочу о таком даже думать». Глянула я на её курточку на рыбьем меху, на боты резиновые, прямо…

Валя вытерла тыльной стороной ладони глаза. Лёля тоже всхлипнула.

– Я, конечно, подкинула, что смогла. Но сколько там у меня было… Третий день Оля у меня из головы не выходит. Она ведь младше нас лет на пятнадцать. А выглядит… В общем, за Лёлькину маму запросто сойдёт. До карантина она и в спортклубе у нас работала, и в нескольких офисах убиралась. Как-то вытягивала. Сейчас же совсем зубы на полку. А тут вы со своими треклятыми нюдовыми ботиночками!..
– Валь, а какой размер у этой Оли? – спросила деловито Карина.
– Где-то сорок шесть-сорок восемь.
– Отлично! С меня обувь и одежда. Детям сколько лет?
– Я так сразу и не скажу… Старшему лет пятнадцать, среднему двенадцать, наверное, младшему Димочке восемь, и Варе шесть.
– Так, на детей у меня одёжка есть, – обрадовалась Татьяна. – А чего нет, знаю, где недорого взять.
– А я для школы всё нужное куплю! – застолбила свой участок я. – Обожаю всякую канцелярщину – ручки, тетрадочки, пенальчики.
– Хитренькие вы! – расстроилась Лёлька. – Всё себе расхватали. Я тогда мужу позвоню, пусть ей коммуналку хоть на полгода вперёд оплатит.
– Коммуналка – это, конечно, хорошо, – закивала обрадованная Валентина. – Но ты ещё и с рекламой ей помоги. Оля такие браслеты обалденные делает – вышивает бисером по коже. Купи парочку и повесь фотки у себя на страничке в интернете. Типа так и так, многодетная мать…
– И я куплю!.. И я!..
– И вообще, Валь, ты почему молчала? Тяжело было позвонить, типа свистать всех наверх!
– Девчонки, хорошие мои! Ну как же я могу? Вы ж не бизнесменши какие-нибудь крутые, не олигархи. Деньги на вас с неба не падают.
– Но подсобить немного твоей хорошей знакомой мы ведь в состоянии. Это ж не то что профессиональным попрошайкам подавать, как наша Лёлька любит, а реально нуждающейся матери.

Мы помогли Вале убрать посуду, переоделись из пижам в обычную одежду, и, договорившись через три дня встретиться у Оли, попрощались.

– Танечка, а те ботиночки, о которых ты рассказывала, в каком магазине продаются? – услышала я вкрадчивый Лёлькин голосок, когда мы спускались по лестнице. – А маленькие размеры есть? А как ты думаешь, мне пойдут? А давай вместе сходим, ну давай, Танюш…

Виталина ЗИНЬКОВСКАЯ,
г. Харьков, Украина
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №17, май 2021 года