Сейчас россияне в большинстве своём с младых ногтей потребляют такие продукты питания, о которых я в детстве и юности даже не слышал. Тогда в свободной продаже имелся весьма ограниченный набор продуктов. Население дополняло рацион тем, что выращивало на своих подсобных участках. Существовали так называемые колхозные рынки, где купить можно было много чего, но стоило дорого. Я лично не помню, чтобы мои родители там что-либо покупали.

Эта тема очень обширна и многогранна. Например, организация торговли на рынках фактически не изменилась, видимо, по той причине, что продавец и покупатель, разделённые прилавком, – модель, возникшая много веков назад и прошедшая проверку временем.

А вот советские магазины кардинально отличались от современных супермаркетов. Вдоль стен по периметру тогда тянулись прилавки, за которыми стояли продавцы. Свободное пространство предназначалось для покупателей. Здесь же располагалась касса, одна на все отделы. Только в самых больших городах можно было встретить магазин с несколькими кассами. Над отделами висели таблички, указывавшие на ассортимент: «Молоко», «Соки-воды», «Хлеб», «Мясо» – которого, впрочем, фактически не было.

Если товар был не развесной, покупатель подходил к кассе и перечислял:
– Пробей, голубушка, три литра молочка, бутылку кефира, половину белого и полбуханки чёрного.

А если развесной – а это могли быть и сметана, и рыба, и овощи, и конфеты, – нужно было вначале взвесить. Продавец упаковывал взвешенный товар в бумагу, на свёртке карандашом указывал цену и откладывал свёрток в сторону. Покупателю же на клочке бумаги писалась сумма. Эту бумажку он предъявлял кассиру, и тот выбивал чек, который покупатель вручал продавцу и забирал отложенный свёрток.

Никакой упаковочной тары не было, как не было и фасованного товара. Селёдка поступала в магазин в огромных бочках, из которых извлекалась продавцом рукой или каким-нибудь острым приспособлением. Подсолнечное масло продавалось на розлив из металлических бочек, имевших специальное отверстие, в которое вставлялся насос-сифон. Сметану и молоко продавец разливал черпаком из металлических фляг в бидоны и банки покупателей. При определении цены разливных продуктов, например того же подсолнечного масла или сметаны, продавец сначала взвешивал тару.

Оптовая тара была предметом многоразового использования. За её порчу и утерю магазин обязан был заплатить, поэтому освободившиеся бочки и фляги сдавались для дальнейшего использования. Несмотря на такую форму торговли, которая в нынешних реалиях, когда всё фасуется и пакуется в полиэтиленовые пакеты, кажется вопиющей антисанитарией, я не припомню массовых вспышек инфекционных заболеваний.

В 1970-е появились первые магазины самообслуживания, а с ними и фасованное молоко в треугольных полулитровых пакетах. Они часто подтекали, поэтому перемещение пакета с прилавка в сумку сопровождалось непременным осматриванием и потряхиванием. Молочные продукты разливались также в стеклянные бутылки. Содержимое можно было распознать по цвету крышечки. Бесцветная – значит, в бутылке молоко, зелёная – кефир, фиолетовая – сливки, жёлтая – ряженка.

Злоупотреблений, а попросту говоря обмана, было предостаточно. Появилась целая наука обвеса и обсчёта, которая постоянно совершенствовалась. Молоко и сметану разбавляли, фрукты и овощи второго сорта продавались по цене первого, в мешки с крупой или горохом вливали воду для веса.

Применялись и более грубые способы обмана, такие как настройка весов в пользу продавца или применение специальных облегчённых гирь.

За законностью в сфере торговли следил отдел милиции по борьбе с хищениями социалистической собственности – ОБХСС, его сотрудники являлись главной опасностью для вороватых торговцев.

Рядовые продавцы получали небольшие зарплаты, но всегда имели дефицитные продукты, даже могли снабжать ими ещё и знакомых. Директора же магазинов, заведующие секциями, товароведы были, говоря современным языком, в шоколаде. За регулярное снабжение дефицитом они могли «по бартеру» получать услуги хороших врачей, портных, косметологов.

Самым привилегированным городом в плане снабжения, конечно, была Москва. По особой категории обеспечивались города с оборонной промышленностью, хотя и там прилавки магазинов к началу 1980-х опустели. Дополнительные продукты распределялись непосредственно на фабриках и заводах через столовые и склады.

В нашем городе «оборонки» не было. В соседнем Сарапуле – сразу несколько предприятий пищевой промышленности: пивзавод, дрожжевой завод, кондитерская фабрика. В Воткинске – крупнейший ракетный завод, на котором работало подавляющее большинство взрослого населения. Там мужички могли и бутылочным пивом побаловаться, а ребятне перепадали конфеты и мороженое в вафельных стаканчиках.

Для нашего же города это оставалось мечтой. Бутылочное пиво можно было купить только в ресторанах, где оно имелось далеко не всегда, либо в буфетах проходящих туристических теплоходов по тройной цене.

Два-три раза в год для детей сотрудников предприятий организовывали поездки в соседний Ижевск, где работал цирк. И взрослые, и дети знали, что по приезде в буфете произойдёт разделение по интересам: папам – бутылочное пиво, мамам и детям – мороженое.

Все дети отбывали трудовую повинность – были обязаны ходить в магазин. Задача ставилась в зависимости от возраста и смышлёности ребёнка. Начинали с малого, затем объём покупок увеличивался. Картина, когда мальчишка или девчонка от горшка два вершка тащит бидон с молоком, а тот едва не касается земли, была обыденностью. Родители стимулировали «снабженцев», разрешая купить на сдачу какую-нибудь сладость. Особенно популярны были петушки из жжёного сахара.

Не миновала сия чаша и меня. Покупки, как правило, курировала бабушка. Она выдавала мне тару под молоко, сметану и подсолнечное масло, деньги, а также проводила инструктаж, у кого покупать и как выбирать. Наставление обязательно заканчивалось фразой:
– Когда всё купишь, иди домой шажочками, а не беги как угорелый, а то всё расплещешь или расколотишь, не дай бог. А это денежек стоит! И не шляйся, сначала домой всё принеси.

А не «шляться» было непросто, ведь по дороге в магазин столько соблазнов. Это и качели или «гигантские шаги» на площадке, и дружок на велосипеде, который предлагает подвезти на багажнике. Поэтому бывало, что и молоко я разливал, и банку со сметаной раскокивал.

Ребятишек продавцы не обманывали и не обсчитывали. Случалось, такой «гонец» придёт в магазин и обнаружит, что потерял пятачок или гривенник, на покупку не хватает. Стоит он, бедолага, в уголочке магазина и слёзы по щекам размазывает, боится – от родителей попадёт. И тут либо какой-нибудь покупатель добавлял, либо продавец отпускал товар, несмотря на небольшую нехватку денег. Если же потеряны все деньги, тут уж делать нечего, приходилось растеряше идти домой и получать родительскую выволочку.

Кардинальные изменения произошли и в инфраструктуре торговли и общепита. В нашем микрорайоне было три аптеки. Сейчас только на ближайших улицах их не меньше десятка. Продовольственных магазинов с минимальным ассортиментом также было немного, имелась отдельная сеть булочных. Это небольшие магазинчики, расположенные чаще всего во дворах домов, где в основном продавался хлеб. Его выкладывали на открытые прилавки, так же как и сейчас в супермаркетах. Ближе к выходу находился продавец, державший в поле зрения торговый зал. У нас ассортимент булочных был скуден – белый и чёрный хлеб, батон, изредка баранки, сухарики. Из сопутствующих товаров – соль, сода, спички, сигареты, папиросы.

Я не помню, чтобы в обычных продовольственных можно было купить водку или креплёное вино, там продавались только шампанское, коньяк и сухие вина. За водкой и портвейном нужно было идти в специализированный магазин. В больших городах работали и другие специализированные магазины: «Океан», «Дары природы», «Овощи- фрукты».

Общественное питание и досуг обеспечивали рестораны и кафе. Они делились на элитные, посещение которых подчёркивало высокий материальный статус клиентов, средние и откровенные забегаловки.

Быстрое питание существовало в виде чебуречных, пельменных, блинных, пирожковых, которые разительно отличались друг от друга и интерьером, и ассортиментом, и контингентом. Зачастую в каком-нибудь кафе «Уют» этого самого уюта и рядом не стояло.

Но уход всего этого в небытие и капитуляция перед вездесущими и безликими «Магнитами» и «Пятёрочками» вызывает у меня грусть.