– Ты у нас экстремал, альпинист, высоты не боишься, – сказал Костя. – Так что поехали, будет тебе от меня сюрприз.
– Куда?
– Да есть тут одно место – Волосово, там аэродром. Прыгнешь.

Костя настоящий цирковой клоун. У него прыжки уже были, а у меня нет.
– Ну давай, – говорю, – я готов.

Собрались и поехали.

А подарок это потому, что у меня день рождения, а прыжок стоил Косте немалых денег. И пока мы ехали в машине, Костя сказал:
– Андрюха, там будет подготовка, сначала надо пройти, можно сказать, целую школу парашютного искусства. Тебя часа три-четыре будет мучить инструктор. Давай, пока мы едем, я тебе всё сам расскажу, так проще. Это занудство – зачем оно в день рождения? И время сэкономим. Как приедем, скажи, что ты уже прыгал.
– Ладно, не вопрос.

Костя быстро мне рассказал, как правильно выпрыгнуть из самолёта, как правильно приземлиться.

– Самое главное, – говорит, – не забудь: не раскрывай запасной. Потому что за второй раскрытый парашют выпишут штраф пять тысяч.

Ну ладно. Костя учит дальше:
– Как это всё происходит. Смотри, когда полетишь вниз, у тебя вдруг начнётся такая вот вибрация на груди. Там стоит специальный датчик. Вот у тебя раскрылся парашют – номер один, датчик задребезжит, тогда надо вставить такую специальную чеку, он и заглохнет. Не подведи, а то штраф большой.

Приехали на аэродром. После всяких переодеваний и получения парашютов я всё время ходил хвостиком за Костей, смотрел, чтобы ничего не пропустить. Он меня отвёл в сторонку, пока было время до самолёта, там стоял постамент метра два высотой. Костя циркач, подготовка у него что надо. Он прыгнул и сделал переворот, чтобы показать, как приземляться. Я повторил пару раз, вроде всё нормально.

– Андрюх, ты смотри на меня, – поучал Костя. – Как только у меня откроется, просто, Андрюх, ты сразу дёргай эту свою штуку, кольцо.

И вот мы взяли парашюты, надели, инструктор всех проверил. Всё там закреплял, ходил, похлопывал нас по всем местам, говорил – тут подтянуть, вот это туда, это сюда. Нас набралась человек пятнадцать. Я заметил, что очень много девушек, а парней лишь трое.

Инструктор сказал:
– Итак, господа, все построились по росту.
И мы построились. Я был самый высокий из всех, соответственно, стал номером первым. Ну, мне задача казалась ясной: быть рядом с Костей. И тут самых лёгких, самых маленьких инструктор начал выставлять в конец. А я ещё не знал, что лёгкие прыгают последними. Стоял и, полный энтузиазма, преданно смотрел в глаза инструктору. Поглядывал, где там Костя. Я не умел зайти в самолёт, не знал, где сесть или встать, что как прикрепить. Ноги сделались ватными. Посмотрел вокруг – девочки тоже стояли с каменными лицами. Ну и подарочек, ну, Костя.

Но поздно метаться. Инструктор ещё раз спросил:
– У кого уже есть прыжки?

Кто-то отозвался. С холодным сердцем я сказал, что у меня тоже есть. Инструктор завёл нас в кукурузник, проверил всё ещё раз пять и всех пристегнул к тросу специальными карабинами. Выстроил по росту, к каждому подошёл и пристегнул. Карабины, трос – поменяться местами уже невозможно. И как я буду прыгать за Константином – вопрос.
Тут у меня затряслись колени. Костя не передо мной, как предполагалось, а через четыре человека, а значит, я не смогу копировать его движения. Мало того, я самый высокий и самый тяжёлый. Прыгаю первым..

Мы взлетели. Самолёт потряхивало. Инструктор кричит:
– Не забываем, ребята, что нас могут навестить встречные-поперечные потоки воздуха. Чтобы вас никуда не утянуло, прыгаем красиво, правильно, стараемся. Всем удачи!

Открывается дверь, так скажем, в рай. Инструктор смотрит на меня и говорит:
– Первый пошёл.

Я уставился на него тупо, а он орёт:
– Пошёл!

Все ждут, и… Я пошёл. Ну просто прыгнул в эту дверь, и всё зашумело так, что мама не горюй.

Лечу, меня крутит, вертит, я не знаю, где земля, но понимаю, что падаю с комплектом всей этой лабуды под названием «парашют». Свобода! Морду обжигает ледяной поток ветра, я не вижу ничего, кроме облаков. Но надо же действовать.

Открыл глаза, вздохнул свободно. Вижу – внизу маленькая такая земля, и как-то надо в неё не врезаться. Вспоминаю, что куда-то нужно вставить некий тросик, второй запасной, что-то такое. Голова не работает вообще. Лечу дальше. Потом всё-таки начал ориентироваться и наконец-то вспоминать. Мысли вдруг стали чёткими, острыми. То есть каждое движение сделалось мне понятным, я успокоился, теперь моя задача – просто не дёргаться. Вот я лечу, лечу, лечу, и… На пузе есть такой датчик, он задребезжал – значит, пора. Я рванул кольцо основного парашюта. Лечу дальше. Почувствовал лёгкий хлопок, и меня как-то даже дёрнуло. Наверное, парашют раскрылся. Я посмотрел наверх и мысленно заплясал от радости: раскрылся, раскрылся!

Раскрылся парашют, значит, всё отлично. Но что-то не переставало дрожать у меня на пузе, вредная какая-то дребезжалка. Впрочем, я уже не обращал внимания, просто летел, смотрел вокруг, думал: ну ладно, хоть куда-нибудь да приземлюсь. Пусть даже как шпион на дереве повисну, это неважно, главное – я прыгнул. Вибрация на пузе не прекращалась. Что делать? Что это жужжит? Не могу понять.

Я совсем забыл, что, когда раскрылся основной парашют, надо вставить тросик в жужжалку, чтобы не раскрылся запасной. Но конкретно куда что воткнуть, не смог вспомнить, потому что раздался хлопок, рывок, и я уже на двух парашютах. Господи, слава Тебе! Лечу и смотрю, как меня сносит ветром. И я начал действовать, как в кино про диверсантов. Стал пытаться управлять неуправляемыми парашютами, дёргать и тянуть за всякие стропы, чтобы лететь в нужном направлении. К счастью, тянул не слишком сильно. Мне потом объяснили: если сильно потянуть за определённую стропу, получится неприятность – парашют завернёт внутрь, и ты мешком вниз.

Ну а я тем временем думал, будто чем-то управляю. На самом же деле просто летел. Парашют назывался Т-2, обычный, десантный. Мне было уже всё равно, куда приземлюсь. Посмотрев по сторонам, увидел, что другие ребята и девчонки тоже летят. Это было здорово и красиво.

Раз! Вот я и приземлился.

Меня, вернее Костю – платил-то он, – оштрафовали за второй раскрытый парашют. Но было так интересно, столько впечатлений!

С нами прыгал один парень, так у него это был уже шестнадцатый раз. Он ходил перед полётом руки в боки, задрав нос, всех учил, хвастал, что может прыгнуть чуть ли не с крыла самолёта. Вот ему не повезло: приземлился с подветренной стороны на прямые ноги, одну сломал. Его увезли с поля на специальной машине.

Почему я прыгнул? Ведь не очень-то мне и хотелось, безо всякого опыта, тем более первым. Не зря лицо онемело и коленки тряслись. Но девчонки же вокруг стояли. Ну, не мог я, мальчик Андрюша Мамочкин, показать перед ними свой страх. Зато теперь есть что вспомнить.