СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Родня Слабые места в твоей экономике
Слабые места в твоей экономике
11.06.2021 17:33
Нехорошо заглядывать в чужой карман

Слабые места– Больше всего не люблю в мужчинах жадность, – сказала Таня после того, как Максим скрылся за дверью.

Мы случайно встретились в кафе в центре города. Там недорогие завтраки и близко к работе. Максим – Танин коллега, программист – никогда не отличался щедростью, хотя вроде бы уже и начальник отдела, можно шикануть, самому купить пирожок с вишней, а не просить «кусочек на пробу» у соседа.

– Может, он просто боится поправиться? А так вроде отломил, и больше не съешь.

Я плохо знала Макса и искала ему оправдание. Таня возвела глаза к потолку.

– Я тебя умоляю. Видела бы ты, как он мечет на праздничных фуршетах. Причём деньги на дни рождения коллег никогда не сдаёт, говорит, что будет работать удалённо, а потом неожиданно появляется. Короче, замуж за такого я бы не пошла.
– А кто его знает? Может, если бы пошла, переучилась бы, стала резать губки для мытья посуды на четыре части, разбавлять водой моющее средство, чтобы дольше хватило, или складывать обмылки в старый капроновый носок и использовать как мочалку? И при этом была бы счастлива.
– Откуда такие экономические идеи? – рассмеялась Танька.
– Всё из жизни. Историю о фотообоях с дыркой тебе не рассказывала? Ну, слушай тогда.

Мы с Ниной познакомились в агентстве недвижимости. Это была моя вторая работа после вечерней школы. В вечёрке я работала учительницей, но платили там копейки, хватало только на аренду квартиры и хлеб с молоком. А я молодая, активная, хотелось жизни и приключений. Пошла секретарём в агентство – зарплата побольше и свободного времени вал.

Вот там мы и сдружились с Ниной. Ей тогда было двадцать восемь, внешне очень хорошенькая, но одевалась скромно. На показы недвижимости вообще ходила как библиотекарь: белая блузка, юбка ниже колен, туфли на плоском ходу – старенькие, но начищенные до блеска, и сама какая-то вся чистенькая. Пахла не духами, а чем-то очень дешёвым, вроде мыла «Весна». Я всегда думала, что даже при самой скромной одежде парфюм должен быть дорогим – это сразу добавляет женщине очков, делает её интереснее. Но Нина, видимо, была со мной не согласна.

Изо дня в день она бегала на свои показы, ела домашнюю еду из пластиковых коробок и страшно экономила на всём, потому что у неё была цель – выкупить у бабушки-соседки домик на краю Ростова. Лишь иногда, раз в полгода, я могла вытянуть её в бар, но сидели мы там недолго и засветло разбегались.

Надо отдать Нине должное, после трёх лет режима жёсткой экономии она таки выкупила домик. Потом его надо было ремонтировать и обставлять, а значит, снова считать каждую копейку. Впрочем, Нина начала неплохо зарабатывать.

В свой тридцатый день рождения на очередном показе квартиры она встретила Колю Иванова. Коля тоже был вымыт до скрипа, выбрит и скромно, но чисто одет. Он искал коммуналку в Старом Ростове: работая строителем, накопил денег и решил вложиться в недвижимость, чтобы копить и дальше, на жильё побольше, в центре города.

Нина не только нашла ему коммуналку, но и влюбилась. Его тоже захлестнули чувства.

На свидание он носил ей цветы. Правда, когда мы с Ниной выпивали после их развода, она, плача у меня на плече, призналась, что цветы Коля брал у ночных продавцов – последние, которые уже почти ничего не стоили, или собирал у местных памятников. А если уж очень припечёт, обносил клумбы. Рассказывал об этом с гордостью, будто перехитрил весь мир.

На дни рождения Нина получала что-то из магазинов с просрочкой, сам Коля одевался в секонд-хенде. Но раньше там попадались очень неплохие вещи, а Коля был настойчив и терпелив, поэтому иной раз за сущие копейки отрывал какие-нибудь невероятно крутые джинсы или совершенно новые рубашки. И выглядел как франт.

В рестораны они не ходили. Изредка – в театр по билетам со скидкой или в кино. Попкорн туда Коля заранее жарил дома, колу покупал в магазине сниженных цен. Нина, сама очень экономная, с одной стороны, принимала это, а с другой – иногда на неё накатывала волна обиды: ей хотелось, чтобы вдвоём им был легче, а получалось, наоборот, тяжелее. Коля указывал на слабые места в её «экономике», учил, где ещё можно урезать и ужать. Вот, например, губку для мытья посуды порезать на две части, а если она большая, то и на четыре. Мыть же можно и маленькой. Туалетную бумагу Коля умел художественно расслаивать. Из одной курицы мог сварганить суп, плов, заливное и котлетки. Ему было 36 лет. Двадцать из них он жил один и очень хорошо научился экономить.

Через год Нина забеременела и вышла за Колю замуж. Они продали каждый своё жильё и купили трёхкомнатную квартиру в центре. Скоро родилось двое детей. Я тогда уже ушла работать в другое место, но знала, что Нина бегала на показы с животом до самых родов. Потом бегала с коляской. И только когда детей стало двое, выпала из рабочего графика.

В экономическом смысле жизнь Ивановых мало изменилась. Зная, что Коля жлоб, знакомые жалели Нину: отдавали одежду, игрушки, манежи и коляски. Когда дети вырастали, Коля продавал всё это через интернет – копил и копил.

На что копил, неизвестно. Потому что даже машины у них не было. Ведь машина – это траты на бензин, техобслуживание, страховку. А автобус – всего лишь плата за проезд, к тому же для детей бесплатно.

Так и жили. Дочки стали подрастать, просить телефоны, модные игрушки, нужны были деньги на школьные сборы, поездки, экскурсии. Но Коля стоял на том, что образование у нас бесплатное, поэтому раскошеливаться на линолеум в класс и музеи он не будет. Нина платила сама.

Напряжение нарастало, конфликты вспыхивали всё чаще, и однажды Коля выкатил ультиматум: если ты такая богатая или слабохарактерная, что не хочешь противиться давлению системы, воспитывай детей сама. Я буду покупать им только необходимое – школьную форму, ранцы, тетради. В известных местах и по адекватным ценам. И есть буду отдельно, потому что это вам нужны конфеты и какао, а мне, кроме супового набора, овощей и сушек, не нужно ничего. Коля выделил себе полку в холодильнике, переехал в отдельную комнату и повесил на дверь замок.

С детьми общался относительно нормально. С Ниной – сухо, а в тяжёлые дни, когда опять требовалось на что-нибудь сдавать деньги, и вовсе переходил на «вы».

Почему они не развелись тогда? Ну, для развода нужно разъезжаться, разменивать жилплощадь, а это сложности и траты – невероятные траты, на которые Коля пойти не мог.

Так они прожили ещё пять лет, а когда девочки приблизились к подростковому возрасту, Коля пришёл домой, собрал всех на кухне и объявил, что отныне свою часть коммунальных платежей платить не будет, потому что уходит жить к другой женщине.

Нина подумала, что ослышалась. Она была уверена, что её жадный Коля если и сможет с кем-либо жить, то только с гоголевским Плюшкиным. Но нет, муж не стесняясь рассказал, что его избраннице 52 года, она работает швеёй. Познакомились в секонд-хенде, когда Коля искал дочкам подарки на 8 Марта. Швея – это и удобно, и практично, да и женщина она такая же, как Коля, умная и экономная. Даже ещё экономнее, он был у неё в гостях и впервые увидел сшитые из старого тряпья скатерти, половики и всякое другое, очень красивое, оригинальное и практически бесплатное.

Когда муж ушёл, Нина пару часов поплакала о потерянных годах, о том, что была слепой и глупой и почти никогда не чувствовала себя счастливой. С Колей же у неё не жизнь, а сплошная экономия. Только за девочек спасибо и ему, и судьбе.

Через пару дней обида начала рассасываться, Нина успокоилась, да и девочки тоже сильно по отцу не скучали. Спустя неделю стало понятно: без Коли даже лучше. Никто не бегал по коридору и не кричал, что они тут «даром мотают свет», не перепроверял счётчики с водой, не забивал стиральную машинку так, что та еле крутилась, и в доме перестало вонять дешёвым минтаем.

Нина решила, что, даже если он вернётся, жить с ним она больше не будет. Но Коля не возвращался – только изредка звонил и быстро спрашивал: «Как девочки? Хорошо? Передаю привет!» Коле этого хватало, и он, чтобы не тратить телефонные деньги, быстро возвращался в свою новую жизнь.

Через три месяца Коля пришёл к Нине с коммерческим предложением: они с Аллой Васильевной – так звали его даму – решили купить за городом дом и оформить его на Колю. Предложение шикарное, но покупка совместная, так что нужны деньги. Поэтому Коля решил развестись и поделить квартиру.

– У тебя же есть деньги, ты все эти годы на что-то там копил, – удивилась Нина.
– Нехорошо заглядывать в чужой карман, – спокойно ответил Коля. – У тебя тоже есть, ты много работала.
– С двумя детьми, которые всё время на мне? Ты знаешь, сколько стоят их кружки, формы, школьные экскурсии, летний отдых? – возмутилась Нина.
– Ну, это уже твой выбор. Можно было и не кататься летом в лагеря, а музеи посмотреть в интернете совершенно бесплатно.

Разговор выходил пустым. Хотя не совсем: Нина снова подумала, что избавиться от Коли – это счастье. Она согласилась с предложением: сняла со счёта деньги, которые копила на высшее образование девочек, заняла на работе и расплатилась с бывшим мужем копеечка в копеечку.

Они развелись, а когда тот пришёл за вещами, Нина сделала ему подарок: помимо баулов, ложек, кружек, выставила в прихожую рулон чуть выше человеческого роста.

– Что это? – спросил Коля.
– Твои любимые фотообои. Пальмы, песок, море, солнце. Как ты говорил, здесь счастье, которое можно получить даром. Эти обои, насколько я помню, ты приволок сто лет назад, когда я хотела в отпуск. Клея их, я плакала, а ты посмеивался. В тот момент я тебя в первый раз возненавидела. У меня теперь новая жизнь, и море в ней будет настоящее. А фотообои твои целые – я позвала знакомую маляршу, и она их сняла аккуратнейшим образом. Можешь заново приклеить.

Коля задумался, упёрся глазами в потолок, потом цокнул языком:
– Нет, так хорошо, как раньше, уже не получится. У меня выключатель в другом месте. Дырка на картине будет видна… Но ничего, Алла Васильевна что-нибудь придумает.

Забрал всё и ушёл. Платит алименты со своей небольшой официальной зарплаты, иногда навещает девочек, приносит им просроченные сладости или лежалые цветы.

– Собственно, всё, – закончила я рассказ. – Коля и Алла Васильевна подошли друг другу, как ниточка иголочке. Вместе шарят по барахолкам, вместе сушат грибы.
– Но Нина хоть не одна? – просила Таня.
– Одна. Ты будешь смеяться, но за годы с Колей она, при всей нелюбви к его жадности, тоже стала жадиной. И суп из куриных костей у неё в меню появился, и кофе за сто двадцать рублей она себе никогда не возьмёт. И одежду не меняет по пять лет. Не каждый мужчина выдержит свидание с женщиной, которая в сорок с небольшим одета как бабушка. Но для дочек она старается ничего не жалеть, хотя для неё это уже тяжело.
– Значит, она несчастлива? Жизнь в постоянной экономии сгубила её?
– Кто знает, Тань. Иной раз, когда я угощаю Нину кофе с пирожным или приношу вещи, у неё на лице столько счастья, сколько у меня бывало только в молодости на каком-нибудь особенном свидании. То есть мне для радости нужно свидание, а ей – капучино и кусочек бисквита. Неизвестно, кто из нас чаще счастлив.

Светлана ЛОМАКИНА,
г. Ростов-на-Дону
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №21, июнь 2021 года