Видите ли, ваш сын пропал |
28.06.2021 18:02 |
Когда вы в последний раз видели Гришу? Удивительная всё-таки вещь майские праздники. Скажите откровенно, кто после вынужденного сидения на самоизоляции не мечтал о поездке на природу? Но в этом году открытие дачного сезона и освящённая многолетней традицией маёвка были изрядно испорчены дождливой и холодной погодой. Видимо, в небесной канцелярии нечаянно перепутали Чёрное море с Белым. Жарить шашлыки, держа зонт над головой, согласитесь, занятие малоприятное. Глядя в окно на мой любимый дачный палисадник, превращённый весенними дождями в небольшое болотце, я с грустью думала, что делать с таким количеством замаринованного мяса. Мрачные мысли прервал сын, совершенно неожиданно появившийся на пороге нашего дачного домика в сопровождении весёлой, но совершенно мокрой и изрядно продрогшей компании друзей. Среди ребят особо выделялся здоровенный усатый детина. Видимо, мой недоумённый взгляд заставил Гришу расхохотаться. – Мам, ты что, Мишку не помнишь? От удивления я невольно всплеснула руками. – Откуда ты, Мишенька? Честно говоря, я тебя не узнала, богатым будешь. – Я тут вам гостинец привёз, собственного производства. – Мишель у нас заделался экофермером, производит сыр по французской и итальянской технологии, – с гордостью за друга сообщил сын. Благодаря Мише у нас получилось замечательное застолье. Несмотря на ливень, он сумел пожарить великолепные шашлыки. Привезённое им домашнее сухое вино мы закусили удивительно вкусным козьим сыром, брынзой и квашеной черемшой. Когда компания, наевшись мяса и деревенских разносолов, заметно повеселела, настало время задушевных разговоров и весёлых баек. Тут-то я и вспомнила историю, случившуюся больше двадцати лет назад. Её главными действующими лицами как раз были мой сын Гриша и его закадычный друг Миша. Обоим тогда исполнилось три с половиной года, они ходили в один детский сад. В тот день я, как обычно, отвела сына в садик и отправилась на работу в институт. Где-то к концу второй пары в аудиторию заглянула заведующая кафедрой и поманила меня рукой в коридор. – Ты только не волнуйся, – испуганным шёпотом заявила моя начальница. – Звонили из детского сада, я не совсем поняла, что случилось, но, думаю, тебе срочно нужно туда идти. – Господи, что-нибудь с Гришей? Ноги вдруг стали ватными. Прислонилась к дверному косяку. – Говорю же тебе, не знаю. Давай, беги, я тебя прикрою. Сейчас посажу твоих студиозусов в свою группу и заставлю писать тест. Мобильного телефона у меня тогда не было, а от института до садика почти 25 минут, если идти быстрым шагом. Я пролетела это расстояние минут за пять. Пока мчалась как сумасшедшая, успела придумать кучу страшилок: ребёнок сломал руку (ногу, позвоночник), выбил глаз себе или кому-нибудь из группы, отравился, подавился, задохнулся, лежит в коме… Ещё издали заметила у входа в детский сад маленькую красную машину МЧС. Как я зашла внутрь, как оказалась в кабинете заведующей, убейте, не помню. Кто-то заставил меня сесть на стул, кто-то сунул в руки стакан воды, приговаривая уже знакомую фразу: – Ради бога, не волнуйтесь, мы сейчас всё выясним. Стуча зубами о край стакана, я выпила воду и только потом нашла в себе силы оглядеться по сторонам. Кроме заведующей, в кабинете сидели два явно перепуганных охранника, толстая румяная повариха в белоснежном фартуке, пожилой завхоз Николай Кузьмич, воспитательница Оксана из Гришиной группы и молодой майор в форме офицера МЧС. Как потом выяснилось, он как раз приехал в детский сад по личному вопросу и совершенно случайно стал невольным участником истории. – Сын ваш… Видите ли, он пропал, – каким-то блеющим голосом сообщила мне заведующая. – Как это пропал? – Его нигде нет, – подтвердил один из охранников. – Оксана, как же так? – обратилась я к воспитательнице. – Я же утром передала Гришу вам лично, вы ещё спросили, почему он без шапки. Оксана испуганно взглянула на меня и разрыдалась. – Возьми себя в руки, – строго сказала заведующая. – Вспомни, когда в последний раз видела Гришу. Однако перепуганная женщина совершенно потеряла голову. Она то густо краснела, то бледнела и была на грани обморока. На дворе стояли лихие девяностые, и хотя никто из моих родственников не занимался серьёзным бизнесом, в голову полезли нехорошие мысли. Тут оба охранника дружным хором принялись уверять, что входная дверь была надёжно заперта, а Гришина тёплая курточка всё ещё висит в его шкафчике с большим красным мухомором на дверце. Не мог же ребёнок уйти на холодную улицу в шортах, тонкой футболке и домашних тапочках. Завхоз всё утро красил на улице входную калитку и тоже не заметил ничего подозрительного. Пышнотелая повариха, вытирая краем фартука покрасневшие глаза, принялась рассказывать, что слышала странный шум в кладовой под лестницей. Там хранились дополнительные матрасы для детских кроватей и стоял большой цинковый бак с запасом питьевой воды. Вместе с заведующей они заглянули в кладовую, но Гришу там не обнаружили. – А вы опрашивали детей из его группы? – строго спросил майор. – Наверняка кто-нибудь из них что-то видел или слышал. – Вы предлагаете мне допрашивать маленьких детей? – ужаснулась заведующая. Майор нахмурился. – Я не прошу никого допрашивать. Нужна дополнительная информация, в этом деле многое непонятно. И тут заплаканная воспитательница робко предложила: – Нужно спросить Мишу Дынина, они с Гришей друзья. Заведующая торопливо вышла и через минуту внесла в кабинет румяного толстощёкого Мишу. Малыш с радостным любопытством оглядел присутствующих, его внимание привлекла стоявшая на столе бронзовая фигурка индийского слона. – Дай! – решительно потребовал мальчик. – Мишенька, – сладким голосом спросила заведующая, вручая ребёнку слона, – ты знаешь, где Гриша? Малыш утвердительно кивнул белобрысой коротко стриженной головой и принялся сосредоточенно вертеть в руках фигурку. Заведующая выразительно посмотрела на меня, а остальные радостно встрепенулись и замерли. – Мишенька, а ты можешь нам сказать, где Гриша сейчас? – дрожащим голосом спросила я. – Неть! – отрицательно мотнул головой мальчик. – Почему? – хором удивились присутствующие. – Патаму что секлет, – решительно заявил Миша. – Какой ещё секрет? – строго уточнила воспитательница. – Стла-а-а-ашный секлет! – громко пояснил Миша и уронил слона на ногу заведующей. Та тихо охнула и чуть не рухнула на пол. Но бдительный завхоз вовремя пришёл на помощь, а Оксана с ловкостью фокусника выхватила из дрогнувших рук начальницы румяного обладателя страшного секрета. – Пожалуйста, отнесите мальчика назад в группу, – простонала заведующая. Оксана с Мишей на руках быстро вышла. В кабинете повисла напряжённая пауза. – Значит так, – громко заявил майор, сурово оглядывая присутствующих. – Делимся на группы и тщательно обследуем здание сверху донизу. Возражений не последовало. Я же была безмерно благодарна майору, его чёткие профессиональные команды удивительным образом успокоили меня. Охранники полезли проверять чердак. Завхозу поручили спуститься в подвал, а остальные во главе с майором приступили к осмотру помещений. Мы открывали шкафы, обшаривали полки, заглядывали в ящики, обследовали все закоулки и укромные уголки, которых оказалось на удивление много. Я неотступно следовала за майором и была готова в любую минуту разрыдаться от отчаяния. Наконец дошли до кладовки. – Я уже несколько раз сюда заходила, – устало сообщила заведующая, вытаскивая из кармана халата связку ключей. – А почему здесь темно? – удивился майор, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во мраке довольно просторной комнаты без окон. – Лампочка вчера перегорела. Я говорила Николаю Кузьмичу, но здесь высота около четырёх метров, чтобы поменять лампочку, требуется лестница. – Мне нужен большой фонарь, – решительно заявил офицер. – Зачем? – удивилась заведующая. – Если бы Гриша, не дай бог, забрёл сюда, он бы через минуту в темноте такой рёв поднял! – Вот, возьмите мой. Один из охранников, успевший вернуться с чердака, протянул майору фонарь, похожий на толкушку для картофеля. Яркий луч света выхватил из темноты ватные матрасы, которые, словно большие пухлые блины, были аккуратно сложены почти до самого потолка. В углу стоял огромный блестящий бак с запасом питьевой воды. – Так вот же лестница! – обрадовался кто-то из присутствовавших. Действительно, к баку была приставлена лёгкая алюминиевая лестница. Рядом стоял пожарный багор. – Почему багор не на месте? – строго спросил майор. – Э-э, дело в том, что пару дней назад кто-то из детей старшей группы закинул в бак футбольный мяч, – нервной скороговоркой принялась объяснять заведующая. – Нам с Николаем Кузьмичом с трудом удалось его выловить. – Значит, сверху бак ничем не закрыт? – мрачно уточнил майор. Заведующая виновато кивнула. И тут я увидела маленькие тапочки, стоявшие рядом с лестницей. В темноте их, конечно же, никто не заметил. Это тапочки сына! Моё воображение нарисовало жуткую картину: вот Гриша прошмыгнул в кладовку, затем разулся, полез по лестнице наверх и свалился в бак с водой. А шум, который услышала повариха, был его отчаянным криком о помощи. Видимо, эта страшная мысль посетила не только меня. Тучная повариха охнула, покачнулась и, шурша накрахмаленным фартуком, стала медленно валиться на пол. Толкаясь и наступая друг другу на ноги, к ней на помощь бросились охранники. – Позовите кто-нибудь врача! – заламывая руки, крикнула заведующая. – Лучше помогите мне встать, – жалобно попросила повариха, судорожно стараясь поправить задравшуюся юбку. Не помня себя, я схватила тяжеленный багор и ринулась вверх по лестнице. – Вам туда нельзя! Пусть лезет кто-нибудь из мужчин! – зарыдала заведующая. Она вцепилась в меня мёртвой хваткой, а майор попытался отобрать багор. Тут один из охранников решил помочь заведующей снять меня с лестницы, но споткнулся и, ойкнув, рухнул сверху на повариху. Падая, умудрился задеть ногой лестницу. Потеряв равновесие, я выронила багор и, чтобы не свалиться вместе с лестницей на майора, ухватилась за край одного из матрасов. Багор с грохотом упал на пол, выбив из рук офицера фонарь. Наступила кромешная тьма и гробовая тишина. И тут откуда-то сверху послышался звонкий голосок моего сына: – Мама-а-а, Глиша зи-и-идесь! – Ты где, сынок? – заорала я в темноту. В какой-то момент мне показалось, что всё происходящее – страшный сон, галлюцинация, морок. Кто-то умудрился включить фонарь. Моему взору явилась апокалиптическая картина: охранники, повариха, заведующая, завхоз и майор, застывшие в совершенно нелепых позах, «Камасутра» отдыхает. – Я зиде-е-е-есь! – повторил детский голосок и весело хихикнул. С края верхнего матраса, лежавшего под самым потолком, высунулась кудрявая Гришина головёнка. – Как ты там оказался? – громко всхлипнув, спросила заведующая. – Глиша плятался и засну-у-ул… – Прятался и заснул? Погоди, я сейчас тебя оттуда достану, озорник! – Нет уж, позвольте мне, – решительно заявил майор, поправляя мундир. Как настоящий профессионал, он ловко взбежал по лестнице, снял малыша и так же быстро спустился вниз. Николай Кузьмич помог подняться охавшей поварихе. – Чтобы сегодня же на этой двери висел самый большой замок! – прорычал майор. – Ключ хранить у завхоза, пожарный багор повесить на штатное место. – Слушаюсь! – по-военному чётко откликнулся Николай Кузьмич, вскидывая багор на плечо, словно базуку. Все дружной толпой пошли по коридору в кабинет заведующей, при этом мой сын гордо восседал на руках у майора МЧС. – Всё хорошо, что хорошо кончается, – вздохнула заведующая. Она вытащила из сумочки пузырёк с каким-то лекарством, накапала в стакан с водой и заставила меня выпить противную жидкость до дна. – После такого стресса капли не помогут, нужно ехать в санаторий в Гагры, – поворчал майор, передавая мне сына. – Нам всем не помешало бы в Гагры, – согласился завхоз. Я закончила свой рассказ под дружный хохот всех сидевших за столом. – Ей-богу, ничего такого не помню, – признался Гриша. – И я тоже, – кивнул экофермер. – Неудивительно, вам же обоим было по три года, – напомнила я. – Наконец-то понял, почему так дорожу твоей дружбой, Миша! – очень серьёзно сказал мой сын. – Созрел тост! – воскликнул кто-то из гостей. – За крепкую, проверенную временем дружбу! Все присутствующие с удовольствием крикнули «ура!». Галина КОРОТКОВА, г. Одесса, Украина Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №24, июнь 2021 года |