Принято считать, что во взрывную воронку бомбы повторно не падают. Так вот, падают! И по нескольку раз.

С утра Верунчик проснулся с соплями. Бдительная мама тут же приложила ладошку ко лбу, покачала головой и поставила градусник. Опаньки! 37,0!

В подобных случаях мы от садика воздерживаемся. Свечка виферона, капельки в нос, обильное питьё, и наблюдать.

У меня вообще-то были рабочие планы на этот день, но давно смирился с сюрпризами. Дома так дома.

Но опять – опаньки! За завтраком неожиданно выпал передний металлокерамический мост, и я стал похож на «славика из мглы»…

– Бывает, – ласково успокоила жена, убегая к себе в клинику. – Продержись до вечера, договорюсь с Михайлычем (муж коллеги, протезист), он приклеит.
– Продержимся. Не впервой.

Проводив маму, уселись с дочкой читать книжку.

– Папочка, почему ты шепелявишь?
– Это пройдёт, малыш. Правда пройдёт.
– У тебя тоже меняются зубики?

Зазвонил смартфон. На дисплее сестра из Белоруссии. И опять опаньки – они с мужем везут маму в Минск в кардиохирургию! На рассвете сорвался сердечный ритм. Восстановить который медикаментозно не удалось. Пульс 135 в минуту! Мама четвёртый год живёт с кардиостимулятором, который дал сбой. К тому же мама весной перенесла КОВИД. В 92 года!

– Сам всё понимаешь, – предупредила сестра. – Будь на связи!

Это означало готовность немедленно выехать. Тут же заглянул на компетентный сайт – для въезда в Белоруссию необходимо предъявить отрицательный тест на коронавирус. Срок годности теста – 72 часа. Билетов на ближайшие трое суток нет.

«Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить, дай мужества принять то, что я изменить не могу, и мудрости, чтобы всегда отличать второе от первого».

Ждать! А потом – по обстановке…

На чём мы там остановились? Ага: «На другой день было пасмурно. Ондатр пошёл в сад и лёг в гамак размышлять». Туве Янссон «Муми-тролль и комета». Господи, как уютно написано! Пасмурно, но чувствуется тепло, раз пошёл и лёг в гамак. И глазки закрыл наверняка… Полежал – и всё прошло. Нам бы так.

Но снова звонит смартфон! Опаньки!

– Владимир? Здравствуйте, Владимир. Меня зовут Руслан. Я от Виктора, вашего друга из Москвы. Помните? Мне бы забрать посылочку…

Ах, да! Ну как же, как же! Посылочка – это четыре книги, православные проповеди батюшки Александра Меня. Их мне прислал друг Витя из Москвы, чтобы я передал их Витиному родственнику, который живёт на Украине, но регулярно бывает в Петербурге «по бизнесу».

Странно. Неужели между нами ещё не весь бизнес обрубили? Посылал на Украину свои книги, до адресата не дошла ни одна! Спустя год мне объяснили почему. Посылки потрошат на таможне, и если находят слова «Севастополь» или «Крым» – сразу в утиль.

– Здравствуйте, Руслан. Конечно, помню. Вы в Петербурге? Приезжайте, заберите. Книги у меня.

Опаньки! Оказывается, приехать ко мне Руслан не может. Он дальнобойщик, едет с напарником через Россию на двух огромных фурах в Финляндию. Разделиться не могут. Съехать в город с объездной трассы – тоже.

– Владимир! А вы можете взять такси и подъехать на тридцать седьмой километр к развязке, где начинается трасса «Скандинавия»? Там есть «карман», в котором мы вас подождём. Мы будем там через полтора часа. Только рассчитайте время – долго стоять там не разрешают. Мы включим аварийки. Две «Сканьи» с украинскими номерами. Стоимость такси я вам оплачу. Пожалуйста! Поймите, я никак не могу съехать с трассы в город!

Понимаю… И даже хрен с ним, что я без четырёх передних зубов. Но Верунчик с соплями! Но вдруг позвонит из Минска сестра и придётся сдавать тест и пробиваться на вокзал.

Позвонил жене. У неё как раз началось совещание. Но раз уж так…

– Привози Веру ко мне. Нет-нет, с собой на трассу её брать не надо! Не лучшая идея!
– Так что, я не поеду? – огорчился Верунчик. Дочь всерьёз настроилась увидеть своими глазами Западный скоростной диаметр и дядю Руслана из Хмельницкого на огромной запылённой фуре, которая едет в сказочную Финляндию…
– В другой раз, малыш. Ну, не надо хныкать! Я тебе обещаю, ты ведь помнишь, я всегда держу свое слово! Ведь помнишь, да?

Верунчик кивает и успокаивается.

Вызываю машину и везу дочку к маме на работу, благо времени ещё достаточно. Из клиники напрямую набираю диспетчера такси. С интернетом решил не связываться – как объяснить, что мне туда-обратно, растянутое время ожидания… А вдруг не подъедут, а вдруг негде развернуться? И адреса нет! Развязка… «Скандинавия»…

– Здравствуйте! – отзывается диспетчер. – Откуда вас забрать? Куда поедете?

Объясняю. Но диспетчер жутко тупит.

– Адрес, адрес мне назовите! Что значит «развязка», что значит «трасса»?

С трудом убеждаю, и… последняя просьба:
– Мне обязательно нужен русскоязычный водитель! Обязательно! А то приедет, как всегда, Равшан…
– Вот этого обещать не могу. Приедет тот, кто приедет. Заказ принят, ожидайте.

Воздевая очи к небу, шепчу, как султан Сулейман: иншалла! «На всё воля Аллаха!»

Опаньки! Аллах милостив и всемогущ. Через пять минут к воротам клиники подруливает белая «Кия», за рулём – кто бы вы думали? Правильно! Типичный моджахед! Правда, молодой и в очень современном прикиде – гавайка, шорты, белоснежные кроссовки «найки», бинарные очочки… Но бородища! Так и хочется воскликнуть: «Зачем ты убил моих людей, Саид?»

– Куда едэм командыр?
– Разве вам не сказали? Диспетчер?
– Какой дыспетчыр? Дыспетчыр – тупой авса! Адырыс? Адырыс, куда едым?

Близок к тому, чтобы послать моджахеда минимум на историческую родину, и всё же отчаянно пытаюсь объяснить:
– Трасса! «Скандинавия»! Развязка!

Кажется, дошло.

– А-а-а! – расплывается в улыбке моджахед. – Скандынавия!.. Садысь, камандыр!

Тычет пальцев в навигатор.

– Прагрэс да Кыева давыдёт! Так у вас гаворат?
– До Киева уже не доведёт, – отвечаю. – Так у нас уже не говорят. Лучше до Душанбе.
– О, Душанбе! – расплывается в улыбке водитель. – Камандыр бывал в Душанбе?
– В Ташкенте бывал, а ещё в Афганистане.
– О-о-о!.. В Афганыстане бывал? Многа наших убил?
– Я работал врачом. Врачом, понимаешь? Доктором!
– О-о-о! Тогда адвизу в лучшэм виде! Джи-пы-эс нам паможит!.. Врач в Таджыкстане – очэнь балшой чэлавек!.. Мэня Рустем завут, можэшь давырять, как брату!

Мчимся по Западному скоростному диаметру. В пути пытаюсь дозвониться до сестры, но бесполезно.

Доезжаем до первого пункта оплаты проезда, спрашиваю Рустема, есть ли у него транспондер.

– Какой транспондыр, доктор? Да, у миня он эст, но на нём две тысячы долга! Наличку давай! Эст наличка?

Четыреста рублей за маленький отрезок пути!!! Это дополнительно к оплате такси, но выбора нет. На всякий случай звоню Руслану, может, он в пути и подъедет именно к этой «платке» и нам не надо её пересекать?

– Владимир, я у второй «платки»! Это ещё пятнадцать километров. Охрана поторапливает, стоять тут нельзя, ждём на включенной аварийке. Дай трубку водителю, я объясню.

Что может объяснить Руслан из Хмельницкого Рустему из Душанбе? Так оно и есть…

– Ти мне давай на вацап свою дыслакацыю! – требует Рустем, включив мой смартфон в режим конференции. – Дыслакацыю сбрось, слыш?
– Зачем тебе дислокация? – отвечает Руслан. – Поезжай прямо, до самой второй «платки», и там увидишь две «Сканьи», украинские номера, аварийка включена.
– Я тыбэ русским языком спрашиваю, а ти мне – украинские намера? Ти што, нэ знаиш вацап? Ти русский язык панимаиш? Ти русский?

Руслан выходит из связи. По всему видно – обиделся. Только бы не проскочить мимо по трассе. Иншалла!

– Знаиш, доктор, – говорит Рустем. – Мой дэдушка срочную служыл в савецкая армии. Дамой вернулся такой красивый, умный, многа значки, белый шнур ва всю грудь… И если кто-нибудь его не панимал, дэдушка злился и гаварыл: «Чурка ты, мать тваю!» Такой умный дэдушка мой был!.. Дэдушка ищо любил гаварить: какой великий страна мы прасрали! А ведь так, доктор? Скажи, ведь так?
А вот и «платка», и две украинские фуры на аварийке. Подбегаю.

– Вы Руслан?
– Простите, Владимир, но сами видите – никак!.. Сколько мы вам должны? Вот деньги. Вот эта коробка – для вашего друга Виктора. И этот пакет для Виктора. А это для вас лично маленький «западенский» сувенир. Берите, берите!.. Ну, с богом, а то оштрафуют вот-вот.

Руслан с напарником уезжают через шлагбаум и… Опаньки! С ужасом вижу, что пакет с книгами батюшки Александра Меня так и остался у меня в руках. Какой ужас! Срочно звоню Руслану, слава богу, его фура только миновала шлагбаум. Кричу Рустему: «Жди!» Бегу сломя голову к пропускному пункту. Метров через двести настигаю притормозившую фуру, вручаю Руслану книги, он улыбается, говорит, что тоже забыл!

Возвращаюсь обратно и… Опаньки! У шлагбаума меня поджидает сотрудник службы безопасности в чёрной форме и с рацией. По виду типичный отставник.

– Почему побежали сквозь шлагбаум? Что передали водителю? И что за коробку он вам передал?

Отвечаю, что обменялись посылками, но отставник не верит:
– А если там бомба?
– Какая, на хрен, бомба! – взрываюсь. – Можешь пойти и посмотреть, хотя у тебя нет такого права.

Охранник тем не менее не отстаёт, подходит к нашей «Кие», достаёт смартфон и пытается сфотографировать номер. Рустем пулей выскакивает из машины и заслоняет её собой:
– Нэ дам! Права не ымеиш!
– А вот ты мне тут ещё поговори! – заводится охранник.

С трудом убеждаю Рустема – пусть снимает, мы ничего не нарушили, ну притормозили на три минуты в «кармане»…

Трогаемся с места и… Опаньки! Оказывается, развернуться на обратный курс на этой стороне шлагбаума мы не имеем права, и путь только один – опять через «платку». На этот раз всего двести рублей. Хрен с ним!

– Атдыхайте, доктор! – говорит Рустем, прибавляя газ. – Теперь дэла тэхники, скоро будэш дома.

Неужели доехали на этот раз без «опаньки»?.. У подъезда рассчитываюсь с водителем. Туда и обратно – полторы тысячи рублей, плюс «платки», четыреста плюс двести, плюс двести и ещё плюс четыреста!.. Нет, правда, сегодня всемирный день попадосов!

Дома первым делом завариваю кофе. Взгляд останавливается на пакете, который подарил Руслан. В пакете ещё пакет, а в нём – сувенирная бутылка водки «Немирофф-премиум». На акцизной марке украинский трезубец.

Проснулся смартфон. Сестра из Минска. Мама в кардиохирургии. Слава богу, врачам удалось перепрограммировать кардиостимулятор. Пульс девяносто. Прокапали. Спит. Но хотим забрать домой. Как бы КОВИД не подхватила. Возраст! А у нас третья волна. Так что расслабься. На связи! До вечера!

Слава богу, можно расслабиться. Муж у сестры врач-реаниматолог, дома всё сделают… Невольно бросаю взгляд на бутылку водки. А вот теперь можно выпить. И… Не то слово! Теперь нужно выпить!

Я вообще-то водку пить не люблю, особенно большими дозами, но у меня есть заветный гранёный стакан, и на нём огромный значок с надписью «ГВАРДИЯ». Когда смотришь на эту посуду, хочется налить стакан до краёв, встать по стойке смирно и заорать:
– ОГОНЬ!

Нет, даже – АГОНЬ! И залпом выпить.

Так я и сделал. Двести грамм украинской горилки. Без закуски. А что? Всемирный день попадосов! И… Опаньки! Взрывается лежащий рядом смартфон! Жена!

– Милый, как дела? Ты дома? Отлично. Как мама? Отлично. А теперь немедленно дуй к стоматологу – Михайлыч ждёт, но поторопись, у него заканчивается смена.

Опаньки! Михайлыч ждёт, а я накатил!.. Теперь отправлю стоматолога в нокаут. У меня есть знакомый доктор-алкоголик, знаете, как он называет выхлоп изо рта на латыни? «Фэтэр экз оре». Звучит? «Дурной запах изо рта».

– Садитесь, коллега, – приветливо говорит Михайлыч спустя полчаса. – Ну-с, чем могу помочь?
– Простите, коллега, хочу извиниться и предупредить. Я поневоле только что выпил водки… Не мог не выпить. Всемирный день попадосов.
– Ну, мы же с вами не бабы, коллега. Присаживайтесь. Всемирный день, говорите? То-то смотрю, мне сегодня поутру стоящую у дома машину покоцали… Баба за рулём – уже преступник. А вот попробуй на неё дыхни, так сразу в крик! А она трезвая может чужую машину бить?.. Всемирный день, говорите? Ну-с, чего там у нас?

Через полчаса выхожу из клиники с голливудской улыбкой. Теперь можно хохотать и расточать комплименты дамам. Звоню жене, говорю, что готов забрать Верунчика.

– Расслабься, через час привезу сама. Веруня тут рассмешила половину клиники. Сидела с серьёзным видом на совещании и что-то записывала карандашом на листе бумаги. Доктора улыбались. А в конце вдруг взяла и попросила слово. Попыталась не дать, но коллектив возмутился. И Верунчик всем говорит: «Дорогие коллеги, благодарю вас за внимание! Всем до завтра!» Представляешь, на таком позитиве народ у меня из кабинета давненько не расходился. А температуры у неё нет, горло чистое. Завтра в садик. Отдыхай.

Из дома позвонил в Москву другу:
– Вить, что там у тебя в подарочной коробке? Надеюсь, колбасы нет? А то протухнет за месяц, а может, и за полгода. Сам знаешь, как часто мы теперь видимся.
– В коробке у меня всего лишь глиняный кувшин моей бабушки, – отвечает друг. – А ещё там должен быть дедушкин рубанок. Хочу их поставить у себя в кабинете, смотреть на них и вспоминать, откуда я родом, кто мои предки… Посмотри, там вроде ничего больше быть не должно. А в пакете – старые фотопортреты деда и бабушки. Тоже посмотри.

Я достал из Витиной коробки потемневший украинский кувшин-«глэчик» и старенький дедушкин рубанок. Поставил их на стол рядом с бутылкой горилки. Поставил рядышком и чуть примятые фото в рамочках-паспарту. Такие десятилетиями висели в наших квартирах и деревенских хатах.

И, о господи, как же похожи они на мою белорусскую родню и на уральских родственников моей жены Марины. Один народ… Действительно один… Был? Или ещё есть, ещё теплится?

Спасибо, Руслан, спасибо, Витя! Спасибо и тебе, Рустем, и твоему дедушке в дембельской форме со значками и белоснежным аксельбантом, сказавшему «какую страну просрали»… Вообще-то, говорят, это впервые произнёс Сталин в ноябре сорок первого года. Тогда, может быть, ещё не всё потеряно?

Позвонила сестра. Сказала, что аритмию купировали и мама спит, отсыпается после бессонной ночи и мучений.

Снова наполнил украинской водкой стакан со значком «Гвардия», встал во весь рост, сказал: «Огонь!» И выпил. За них за всех.

В бутылке ещё чуточку осталось. Грамм сто, не больше. Снова налил. Третий тост он у военных – сами знаете за кого.

Засыпая, успел подумать: а был ли он наяву, этот всемирный день попадосов? Может, это батюшка с небес помог? Отец Александр Мень?