– По линии папы все в нашей семье были инженерами. Приехали в Москву из Казани. А мамина родня в основном состояла из рабочих. Оба моих родителя окончили МАИ. Собственно, у меня не было особого выбора, куда поступать. Пошёл сначала по стопам отца на радиофакультет, а потом перевёлся на экономический. Но ни то, ни другое не вызывало у меня ни малейшего восторга.

Рос я в семье атеистов во втором поколении. В какой-то мере рад этому, потому что мне не задали никакого вектора в религиозном плане. Я сам принимал решение, креститься или нет. Меня окружали сверстники, увлекающиеся йогой, какими-то восточными практиками, медитациями. Православие по сравнению со всем этим представлялось очень «бородатым». Это потом уже все стали возвращаться к истокам. И среди моих знакомых оказалось много тех, кто воцерковился, стал соблюдать посты и праздники.

Всё это подтолкнуло меня серьёзно заняться философией. Тогда я сделал для себя много открытий. Например, обнаружил, что античная традиция плавно перетекает в христианскую. И, скажем, мысли каких-нибудь философов-неоплатоников переходят в мысли первых отцов церкви.

Поначалу это было простое любопытство и желание разобраться, что есть что. Настоящий поиск себя начался гораздо позже и связан с большой трагедией.

На меня свалилось всё сразу. В автокатастрофе погибли бабушка и дедушка. Мать очень болезненно переживала трагедию. Она с ними рассорилась перед смертью и не могла себе этого простить. В результате погрузилась в тяжёлое психологическое состояние, совсем потерялась в жизни, отказалась от контакта с внешним миром. На мне это всё отразилось странным образом. Я стал прогуливать школу, подделывать оценки. Мне хотелось сбежать, скрыться от всего.

Конфликт с родителями усугубился после покупки дачи. Они хотели, чтобы я им помогал и подключился к работе. А ведь это довольно специфическое занятие. Например, выкопали котлован. Но после этого отец два месяца не мог вырваться с работы. Приезжаем – яма заполнена водой. Ну и тогда я, как настоящий дзен-буддистский монах, беру ведро и, значит, с утра до ночи черпаю воду и уношу. А так хотелось с ребятами пойти играть в футбол, потусоваться. В общем, в то время я просто мечтал куда-нибудь сбежать.

К первому курсу института окончательно понял, что живу не своей жизнью. Стал задумываться: а что мне нравится на самом деле? В школе я любил историю. Мы с ребятами много ездили по архивам и даже сделали одно открытие. Представляете, среди греческих островов есть один, который называется Порос. Так вот, формально он состоит в собственности Российской империи! В общем, меня очень интересовали такие штуки, а ещё – география и рисование. А тем временем родители настаивали: учи математику, учи физику…

С личной жизнью тоже ничего не складывалось. Территория нашей квартиры была недоступна для любых визитов посторонних лиц. Плюс меня постоянно контролировали. В общем, во мне назревал протест.

И вот однажды я решил пойти с друзьями и попробовать водку. В результате ушёл в отрыв и пропил весь первый курс. Мне очень нравились такие приключения – например, уйти из института после пары, а наутро проснуться на другом конце Москвы. Из мальчика-зайчика я вдруг превратился в не пойми кого. После очередной пирушки потерял вообще всё – и деньги, и телефон, и документы! Отец тогда сказал: «Хочешь – зарабатывай сам, ни копейки больше не получишь».

Ну, я и устроился работать курьером. Очень хотелось оторваться от семьи, выбраться из болота, получить возможность проводить лето не на даче, а где-нибудь в компании с друзьями.

Курьер постоянно ездит по городу и посещает разные квартиры. Одна из них мне особенно запомнилась. В ней тусовались ребята из рекламной студии – в те годы они только начинали, а сегодня это известное рекламное агентство с многомилионными контрактами.

В общем, я познакомился с компанией молодых творческих людей, которые курили план и пытались вместе создавать какие-то интересные штуки. Я им часто доставлял посылки. И для меня это была отдушина.

Тогда же мне в руки попали первые книжки индийского духовного лидера Ошо. И ещё я попробовал настоящий китайский чай. Началась совсем другая жизнь! А отец тем временем присмотрел мне местечко в МВД, что вгоняло меня в страшную депрессию. Я ведь видел, что можно зарабатывать творчеством и получать при этом удовольствие от того, что делаешь.

Когда исполнилось восемнадцать, я уволился с должности курьера. Водку пить больше не хотелось. У меня возникло сильное желание создавать что-нибудь своими руками, стать похожим на этих творческих ребят. На институт я совсем забил, из-за чего опять возник жёсткий конфликт с родителями.

В результате организовал свою дизайн-студию. Мы стали делать рекламу. Год как-то протянули, но потом закрылись. Однако за это время я твёрдо решил уйти из дома. Поселился в общаге, как-то крутился. Дошло до того, что однажды у меня остался один мешок картошки на целый месяц – и всё.

То есть вначале-то было ощущение, что у меня в руках какое-то вундерваффе (чудо-оружие – нем.), я даже в мечтах представлял себе, как хожу с ним повсюду и оно помогает мне разруливать все вопросы. Но, столкнувшись с реальностью, оно разбилось вдребезги, и я остался один, в общежитии, с мешком картошки и неопределённым будущим. Даже впал в депрессию.

И вот тогда одна знакомая рассказала мне о некоем учителе, который обладает магическим знанием. Чем больше меня отговаривали от похода к нему, тем больше тянуло. В результате мы всё-таки встретились. Его звали Влад.

Много говорили о метафизике, невидимом мире. Именно от него я впервые услышал слова «И цзин», «У-син». Начал читать даосские притчи. Параллельно с этим увлёкся чайными церемониями. Через год наши пути с учителем всё-таки разошлись, и я остался в холодном одиночестве, от которого спасался женщинами. Это был такой интересный период в жизни.

Однажды я сидел в китайском кафе, ко мне подошёл администратор и сказал, что у них для меня есть необычное предложение – попробовать себя в китайской живописи. Ничего привлекательного я в этом не находил, но всё же решил посетить пробное занятие. И стал свидетелем чуда.

Мастер сделал ровно шесть мазков кистью, и получился нежный цветок лилии. В этот момент со мной что-то случилось. Раньше я был уверен, что живопись – это долго и муторно. А тут – раз-два, и произведение искусства готово.

Но главное открытие в другом. В этом деле всё очень плотно переплетается с философией! Ты ведь не просто рисуешь цветочки, а разгадываешь мир, определяешь связь со стихией, открываешь внутреннюю сущность предмета. И это перевернуло всю мою жизнь.

Я с головой ушёл в живопись У-син. Два года рисовал по ночам, естественно, в стол. Для меня это стало инструментом внутреннего развития.

Работал я тогда в одной крупной компании. И однажды решился предложить руководителю провести мастер-класс китайской живописи для сотрудников. Мне позволили.

Первое занятие собрало около ста человек. Я купил ведро кистей. Это был очень волнующий момент, но мне безумно понравилось делиться своими знаниями. Параллельно я стал осваивать разные даосские практики, в том числе ушу. Искал всё, что связано с У-син.

В китайской системе У-син символизирует пять стихий: дерево, огонь, почва, металл, вода. Причём это не только материальные элементы, но и разновидности движения. Например, дерево – это весенний тип движения, означающий рост, и оно связано с востоком. И вообще многие хорошо известные нам понятия «фэншуй», «И цзин», иглоукалывание и так далее – можно смело заменить одним термином «У-син».

Для меня всё это было равносильно магии, оно давало внутреннее ощущение свободы. Я стал набирать группы, учить людей китайской живописи с нуля. Можно сказать, возглавил целое движение. Параллельно начал изучать каллиграфию и китайский язык. С тех пор постоянно таскаю с собой вот такую ерунду (показывает толстый блокнот) и всё время записываю новые выражения и иероглифы. Всего их около пяти тысяч. Одного такого блокнота хватает на месяц. Плюс ещё учебники всегда должны быть под рукой. Да, это нудно и долго. Но если много трудиться, то, возможно, лет через девять заговоришь по-китайски.

И мне стало интересно – а как там всё в Китае в реальности устроено? Ведь из Москвы ничего не увидишь и не поймёшь.

Первое же место, в которое я отправился, – это даосский монастырь. Там я познакомился с настоящими даосцами! Причём китайские даосы оказались вовсе не похожи на тех гуру, которые жили в России. В монастыре, куда я попал в первый раз, никто из монахов не занимался цигун, тайцзи и другими практиками. Напротив, все вели быт православных монахов.

В Китае поначалу я общался через переводчиков. Впитывал каждое слово, узнавал очень глубокие и интересные вещи. И если в России я разочаровался в иллюзорном Китае, то реальным Китаем был очарован. Он вкусный, приветливый, возбуждающий и пробуждающий.

Вернувшись в Москву, набрал преподавателей и открыл свою школу живописи «У-син». Мы сняли для этого четырёхкомнатную квартиру в центре. Сбылась моя давняя мечта: творческие люди собрались, творят вместе и получают за это деньги. А я регулярно ездил с группами в Китай. Меня эта страна всё больше затягивала. Там многие вещи буквально поражают. Например, «активное долголетие», которое у нас сейчас пытаются внедрять, – там абсолютная норма. Вечером все площади заполняются старичками, которые танцуют или занимаются гимнастикой. Это выглядит несколько странновато для приезжих. Китайцы образуют большой квадрат – встают тридцать на тридцать человек на расстоянии двух метров друг от друга. В центре – учитель с магнитофоном. И все повторяют за ним движения.

Другая группа пенсионеров пишет водой иероглифы на асфальте. Это и гимнастика, и философия одновременно. Все движения должны быть плавными, тогда сердце успокаивается и гармония наполняет тело. И пускай твои «произведения» скоро исчезнут без следа, главное – процесс творчества.

В Китае всё так. С одной стороны, рисование водой по асфальту – это философия. С другой – если спросить китайца, почему он занимается таким пустым делом, он ответит: «Да чтоб краску не тратить» или «Полезно для тела». Вроде бы всё имеет приземлённое, чисто бытовое значение, но на самом деле наполнено возвышенным смыслом. Просто надо уметь смотреть чуть глубже и дальше.

В какой-то момент мне захотелось пожить в настоящем даосском монастыре. О них чего только не сочиняют. Начиная с утверждения, что это самые обычные бордели, и заканчивая мифом, что там люди достигают такой святости, что самостоятельно перелетают с облачка на облачко.

В общем, я отправился на поиски такого места.

И вот путь привёл меня в красивейшие горы Циюньшань, где я и нашёл даосский храм. Я часто посещал это место, каждый год туда возвращался. Жил как турист. Но однажды встретил там седовласого старца, которому задал вопросы. У старика оказалось открытое сердце, и мы проговорили целый час. Я был им очарован. К счастью, этот монах пригласил меня пожить уже в другой храм, в горы Лунхушань.

Я поселился в монастыре на долгих полгода. Поначалу это казалось настоящим испытанием. Я такой приехал и спрашиваю: «Ну что, когда можно поговорить с мастером?» Мне отвечают: «Не нужно задавать таких вопросов. Когда мастер захочет, тогда и посетит монастырь. А может, и вовсе не приедет. Он здесь бывает лишь изредка». Я такой: «Ну, ладно. Тогда давайте, что ли, практиковать медитацию». Ученица седовласого старца мне отвечает: «Вообще-то я ничего такого не умею».

И что вы думаете? Мне поручили перебирать рис, гречневую кожуру и всякие дикоросы, которыми наполняют подушки для сна!

Я смирился и взялся за дело. Но каждый день спрашивал: «Ну что, может, попрактикуем?» Она такая: «Завтра утром, завтра утром, завтра утром». Но через некоторое время я понял, что всё идёт правильно. Неспешная жизнь в монастыре учит полному расслаблению и отходу от всего привычного. Ведь мы привыкли всё чётко планировать: в два – самолёт, в четыре – переговоры, в шесть – ужин и так далее. А там каждая встреча – случайность.

Однажды рано утром, выходя из своей кельи на молебен, я вдруг обнаружил, что вот эта ученица мастера практикует медитацию в ста метрах от моего жилья. Оказывается, она делала это каждый день. А я просто не замечал из-за того, что всегда куда-то спешил.

И вот я, такой счастливый, подбежал к ней и говорю: «Можно я составлю вам компанию?» Она отвечает: «Ну наконец-то ты меня нашёл!»