– Как вы вообще увлеклись фигурным катанием? Ведь вам тогда было всего шесть лет. Может, вдохновил кто-нибудь из спортсменов?
– Я, честно говоря, не любил смотреть фигурное катание лет до одиннадцати. Но зато очень любил кататься. Прийти на лёд меня уговорили родители. Отец работал и до сих пор работает в Центральном парке культуры и отдыха имени Кирова в Санкт-Петербурге. Там много спортивных развлечений. Выходные он проводил на работе, а мы с мамой и братом приходили его повидать и заодно погулять в парке. Там были разные кружки – лыжи, финские сани, горки и, естественно, коньки. Я развлекался чем угодно, но никогда не вставал на лёд. А родители уговаривали: попробуй покататься, тебе понравится. И вот в возрасте пяти лет я всё-таки попробовал, чтобы больше не уговаривали. Вышел на лёд и катался шесть часов. Меня не могли увести, я полюбил лёд с первого шага. На следующий день катался ещё пять часов. И так пока не наступила весна.

– Какую роль вы отводите родителям в вашей спортивной карьере?
– Сложно переоценить их роль. На мой взгляд, родители спортсмена – это одна из сложнейших разновидностей родителей. Я помню, сколько времени и сил они израсходовали на меня, как мы ездили на утренние тренировки к семи утра, в выходные, праздники… Они проделали огромную работу ради того, чтобы я достиг результата. И очень верили в меня. Дали таким образом мощную эмоциональную поддержку. В жизни тебя должны окружать люди, которые верят в то, что ты делаешь. Ведь бывают сложные периоды, когда у тебя не получается, и особенно часто это происходит в пятнадцать-шестнадцать лет. Ты растёшь, наступает раскоординация, и кажется, что вообще уже ничего не получится. А ещё важна поддержка в момент проигрыша. Родителям важно донести до ребёнка, что проигрывать не страшно. Это залог здоровой психики. В общем, поддержка родителей для меня очень много значит.

– Приходилось ли вам в детстве из-за постоянных тренировок жертвовать обычными детскими радостями?
– Я не задерживался с друзьями после школы, но зато много времени проводил с друзьями на льду и после льда. Мы играли как все, только не после уроков, а после тренировок. Я не чувствую, что меня лишили детства. Хотя от других спортсменов часто слышу такое выражение. С теплотой вспоминаю, как мы веселились после тренировок, как ехали в поезде на первенство России в Москву или на сборы в Одессу. Со своим лучшим другом я познакомился на льду, когда мне было шесть лет. И мы до сих пор дружим. Всё, что привыкли считать детством, мне полностью заместил спорт.

– Есть мнение, что парное фигурное катание – не самый мужественный спорт. Сталкивались ли вы с такими предрассудками?
– Не соглашусь. Как раз в России фигурное катание всегда воспринималось как настоящий спорт. В других странах катание считали разновидностью танцев, больше связанной с искусством, нежели со спортом. А в России всё иначе. Потому-то и стала знаменитой советская школа, и победы у нас были. Впрочем, некоторые люди до сих пор сравнивают фигурное катание с балетом. Однако и балет, надо сказать, в России всегда считался серьёзным делом, а не просто какими-то танцульками.

Возможно, мне повезло, я не сталкивался с таким отношением. Я ходил в хорошую петербургскую школу, в лицей №82, там учились и другие будущие спортсмены. Начиная с пятого класса, к сожалению, порой приходилось пропускать уроки. И ребята расспрашивали: «А почему тебя не было?» Говорю: был на тренировке. Сразу повышенный интерес: «А что вы там делаете? А где вы катаетесь?» В общем, с предрассудками я в детстве ни разу не сталкивался.

– Спортсмену приходится бороться не только за медали, но и со своими комплексами и недовольством болельщиков. Сталкивались ли вы с этим?
– Конечно! Пока был в большом спорте, я старался не зависеть от общественного мнения, не вёл страницы в социальных сетях и мало читал о себе. Болельщики в основном пишут хорошие слова, но иногда встречаются неприятные высказывания. И ты вроде понимаешь, что всё неправда, что не стоит на это обижаться. Но иногда не помогает никакая стрессоустойчивость. К примеру, на соревнованиях ты не очень хорошо выступил. Но ведь ты и не должен был находиться на пике формы! У тебя впереди этапы Гран-при, чемпионат России, чемпионат Европы. Иногда выступаешь, просто чтобы проверить свою программу. Выстроить соревновательный сезон – это трудная работа. Конечно, классно всегда и везде побеждать. Мы с Натальей Забияко на определённом этапе стали повсюду брать первые места. Мы к этому долго вместе шли. Но когда ты только встал в пару и некоторые элементы ещё не готовы, а уже надо выступать, то специально облегчаешь программу. Однако не все люди это понимают и потому пишут неприятные слова. Не станешь ведь каждому объяснять, что мы не за первым местом приехали, а чтобы проверить в программе тройную подкрутку или впервые сделать тройной выброс.

– Вы с Наталией Забияко тренировались у Нины Мозер вместе с американской парой Эшли Кейн и Тимоти Ледюк. Был ли между вашими парами элемент соперничества?
– В любом виде спорта нужны спарринг-партнёры, чтобы ты на тренировках преодолевал себя и смотрел, что делают другие, тянулся за ними. Это первое. Второе: фигурное катание всё-таки не подразумевает прямой борьбы. У нас нет соревнования по принципу «кто быстрее проедет, дальше прыгнет или кто кого поборет». Поэтому мы в группе Нины Мозер были очень дружны. И когда к нам на сборы приезжали американцы и итальянцы, тоже дружили.

Но на Олимпиаде в Пхёнчхане у нас не было своей национальной формы, и тогда мы чувствовали себя не в своей тарелке. Все остальные спортсмены ходили по Олимпийской деревне красивые, в своих национальных цветах, а мы – в серых курточках, такие невзрачненькие. И нам очень помогло то, что ребята-спортсмены этого не замечали, не акцентировали внимание. Мы общались и получали удовольствие от мероприятия. Я рад, что в фигурном катании существует такая интернациональная дружба. Все понимают, что злоба на тренировках не сделает тебя лучше на соревнованиях.

– Расскажите, как вы, спортсмен и претендент на олимпийскую медаль, переживали санкции против сборной России?
– Было очень тяжело. Все неприятные события разворачивалось в момент подготовки к Олимпиаде. Пока я готовился, каждый день поступали новости о том, что ещё несколько человек не допустили к играм. Вместо того чтобы настраиваться, я каждое утро просыпался, открывал новости и искал свою фамилию: а что если не пригласят?

Честно говоря, мне были неприятны разговоры в духе «не надо ехать, надо бойкотировать». Я двадцать пять лет готовился к Олимпиаде, и что теперь? От тех, кто призывал к бойкоту, исходил негатив, и мне было не по себе.
Ещё в те дни мы волновались, успеют ли подготовить нашу форму. Ведь всё решилось лишь в последний момент. А экипировать олимпийскую сборную – огромная работа.

На самой Олимпиаде мы все немножко перестраховывались. Никто не знал, на чём можно оступиться. Например, нам советовали не вывешивать российский флаг на своих страницах в соцсетях. Девочки старались правильно подбирать заколки для волос, чтобы не выглядело как триколор. На Олимпиаде не было официального «Русского дома», куда можно прийти после выступления. Но были места, где собирались русские болельщики смотреть соревнования. Когда мы заходили в такие места, нас просили сфотографироваться. Но мы при этом ставили условия: «Ой, на фоне флага не надо. И сюда не надо. И когда будете размещать фотографию в интернете, тоже флаги не ставьте». Это, конечно, немножко огорчало. Но разве может что-нибудь сильно огорчить, когда ты на Олимпиаде? Конечно, положительных эмоций больше.

– Вам помогает склад характера, или у вас такая жизненная философия?
– Всё совместилось. Я спокойно ко всему отношусь, что бы ни происходило. Мне повезло заниматься тем, что нравится. Бывает, конечно, сложно. Иногда что-нибудь не получается, устаёшь и хочешь всё это оставить. Летние сборы проходят в горах, ты там даже дышать нормально не можешь, ноги не поднимаются, и вот тогда задаёшь себе вопрос: а зачем всё это надо? Но это лишь секундная слабость. У меня прекрасные родители, которые меня поддерживают, и любимая жена. Может, у меня всё такое прекрасное, потому что я так к этому отношусь, а может быть, мне просто очень повезло. Стараюсь во всём находить плюсы. Опоздал на автобус – пройдусь пешком, это полезно. И так во всём.

– Жена человека из большого спорта – тоже особая разновидность жён?
– Да. Мы вместе уже двенадцать лет, и половину этого времени я провёл на сборах, соревнованиях и в разъездах. А ведь иногда сложно долго не видеться. Я уезжал на месяц, потом возвращался на неделю – и опять исчезал. Но это всё можно пережить, если любить друг друга. А мы друг друга сильно любим.

Мы с Ольгой Кузьминой получили много откликов на нашу программу «Ты не целуй» в телешоу «Ледниковый период». Эта история пары, которая переживала трудности. Но, в последний раз взглянув в глаза друг другу и уже готовясь закрыть дверь, люди решили воссоединиться. Когда мы ставили номер, возникла художественная дилемма. Мы долго думали об этом с Ильёй Авербухом, Еленой Станиславовной Масленниковой и Ольгой. Кто-то предложил: а давайте в финале всё-таки закроем двери. Пусть влюблённые расстанутся, и вот так на нерве всё это сыграем. Но я настоял, что мы не можем оставить людей без надежды. Светлое в жизни случается, и мы должны показывать свет. Решили не закрывать двери. Откатали программу, и после этого очень много людей писало в социальных сетях, что передумали расставаться, простили, решили помириться, изменили своё отношение к семейной жизни. Если наше трёхминутное искусство хотя бы паре людей помогло сохранить отношения – это очень приятно.

– В каждом номере шоу «Ледниковый период» вы демонстрировали удивительные перевоплощения. Не думали продолжить карьеру актёра, как, например, Алексей Ягудин, который играет в театре?
– Шоу «Ледниковый период» – новый этап моего пути в спорте. Само фигурное катание подразумевает определённое актёрское мастерство, ведь мы передаём эмоции. К «Ледниковому периоду» я подошёл с багажом опыта, которым меня снабдили мои бывшие тренеры и хореографы. Но вдобавок команда у Ильи Авербуха – просто супер. Мы с Ильёй знакомы давно, он когда-то ставил программы для меня и Катарины Гербольдт, с которой я в то время катался. Сейчас, когда полностью окунулся в сотрудничество с ним, я увидел, какая у него классная команда. Елена Станиславовна Масленникова участвовала практически во всех репетициях и постановках. Есть ребята, которые помогают подбирать музыку, настраивать звук, свет. Мы все вместе создаём магию. И надо сказать, что работать с Ольгой Кузьминой не только приятно, но и полезно. Мы с ней осмысляли каждое движение: о чём думаем, куда смотрим, что показываем. Приятно, что наши номера выглядели такими лёгкими и естественными, но это была большая работа.

Что касается участия в актёрских проектах, то, наверное, в будущем я готов, и с удовольствием. А пока очень занят фигурным катанием. Постановка Ильи Авербуха «Анна Каренина», в которой я участвую, отняла довольно много времени. Мы с Евгенией Медведевой с мая начали тренировки. И пока я не представляю, как это можно совмещать с чем-либо ещё. Вы упомянули Алексея Ягудина, и действительно, он умеет сочетать деятельность ведущего и актёрскую карьеру. Так что всё возможно.

– Вы – спортсмен с медалями, призёр крупнейших соревнований. Но одновременно участвуете в крупных телевизионных проектах. Что приносит вам большую радость и удовлетворение – победы или любовь публики?
– Я стараюсь так не думать. Жизнь состоит из разных этапов, и каждый прекрасен по-своему. Мой спортивный путь закончился… Когда у спортсменов заканчивается путь, каждый находит радость и удовлетворение в новых вещах. Кому-то интересно тренировать и видеть улыбки детей. Кому-то – участвовать в ледовом шоу. Понятно, что эти программы мы готовим неделю, а катаем всего один раз. В них нет такой сложности, как в олимпийских программах, которые накатываешь одиннадцать месяцев, отрабатываешь каждое движение пальцев, каждый взгляд, каждый уровень. Лучше даже не сравнивать, это просто разные вещи. И разные этапы моей жизни. Что-то заканчивается, что-то начинается. Главное, чтобы в жизни происходили правильные и хорошие события.

– О вас узнали люди, которые раньше не интересовались большим спортом. Что изменилось? Узнают на улице?
– Наверное, да. Но по-настоящему меня узнают, только когда проходит какое-нибудь спортивное событие, например Гран-при или ледовое шоу. Но чтобы в метро, на улице… Ну, вот на моей памяти было лишь два таких случая. Так что я спокойно живу.

Но я всегда рад, если люди узнают. Значит, им нравится катание, значит, это доставляет радость. Я с удовольствием фотографируюсь и общаюсь. Сейчас веду социальные сети и стараюсь всем отвечать. Мне даже приятно.

– Будете ли участвовать в продолжении шоу «Ледниковый период»?
– Думаю, да. Мне ещё есть что сказать в фигурном катании, есть силы и желание. Так что с удовольствием. К тому же очень приятно работать в команде профессионалов. Ещё столько историй не рассказано.

– К тому же это программа очень мотивирует заниматься спортом, в том числе фигурным катанием.
– «Ледниковый период» сыграл большую роль в нашей стране в плане развития фигурного катания. Очень много родителей и детей узнали и полюбили этот вид спорта. Я всё-таки выступаю за то, чтобы дети любили спорт. Ведь получать от него удовольствие могут все.