Вызвали мы специалиста – дверь в квартире поменять. Он пришёл делать замеры и наполнил квартиру запахом кошатины. С порога буквально втолкнул впереди себя пахучее облако. Втолкнул, распылил молекулы так, что наши кошки, поначалу удравшие от чужого дядьки, после его ухода двинулись в прихожую вынюхивать следы. Шли синхронно, друг за другом, как крестьяне на покосе, или комбайны, или поливальные машины, – первой Лялька, за ней Зефир, за ним Чита. Тщательно обнюхали место, где мастер стоял, сантиметр за сантиметром. То ли сканировали, то ли пылесосили ноздрями, очищая своё пространство от чужих запахов.

Картинка с поливальными машинами мне в голову пришла первой. В привязку к ней память подсунула шествие колонны пленных немцев по Москве, когда за ними следом ехали поливалки, омывая осквернённую землю. А ну как, думаю, наш прайд тоже захочет смыть позор вторжения и территорию переметит!

Но обошлось вынюхиванием, после которого Чита сделала несколько загребающих движений лапкой по полу. А Лялька встала на задние лапы у дивана в прихожей и некоторое время его подрала – вроде как исполнила победную барабанную дробь.

Это нормально. Диван старый и отдан котам под игры, сон и заточку когтей. Его бока давно изодраны в клочья. Кошка-мать радостно «барабанит», если мы вернулись домой, или когда опасный чужак покинул квартиру, или просто потягушки с когтями делает при хорошем настроении.

Но тут ведь что любопытно – кошачий запах гостя меня обеспокоил только в привязке к нашим зверькам. Я немного опасался, что захотят переметить. Но сам по себе бьющий в нос запах совершенно меня не отпугнул. Несколько лет назад я бы, пожалуй, задумался о сотрудничестве с человеком, от которого так разит. Побрезговал бы пахучим специалистом, решил бы, что если он нечистоплотен, то, наверное, и в работе нехорош. А сейчас даже в голову не пришла такая связка. Скорее наоборот. Запах кошек характеризовал дядьку как хорошего доброго человека. И надёжного.

Я не задумываясь выдал ему аванс. Обычно так не делаю. Всячески избегаю предоплаты незнакомцам. А тут дал. Без расписки. Как кошатник кошатнику. Какие расписки между джентльменами?

Уже когда мужик собрался уходить, я спросил:
– У вас котики?

Он оживился, заулыбался.

– Один! А как вы догадались?
– Ну, как-как… э-э… интуиция.

Один кот! Всего один. А запах от хозяина на десять метров во все стороны. Оставляя себе Зефира, я очень этого боялся. Коты же такие – пропитывают собой всё. Вот и папа его, вольерный котяра Нюша, в ночь Зефирового зачатия прыскал в наши стены жёлтыми пахучими струйками.

Но Зефиру уже семь месяцев, и пока, тьфу-тьфу-тьфу, никаких ароматов он не издаёт. Если зарыться носом в его плотный плюш, ничего, кроме запаха чистоты, не ощутишь. Прямо как в рекламе стирального порошка – морозная свежесть. И непорочная юность.

Но это рано или поздно закончится. Проснётся демон похоти. Так что яички коту в ближайшее время отрезать придётся. Врач велел до восьми месяцев подождать, чтобы кот сформировался как надо. Я жду. И, может, ещё потяну с операцией, насколько возможно.

Потому что лишать кота пропуска в будущее ужасно жалко. И я даже морально готов, что от меня будет пахнуть, как от дверного мастера. Запах не противен, похож, пожалуй, на резкий одеколончик. Своеобразный такой аромат, интересный. А если люди станут от меня носы воротить… Ну что ж, придётся соблюдать приличия. Прогнуться под изменчивый мир.
Бедный, бедный Зефир.

Семейный роман с кошками мы пытались не то чтобы предотвратить, а подсократить. Не планировалось изначально столько персонажей в этом произведении. Особенно тревожно было три месяца назад, когда из четырёх Лялькиных детей у нас на руках остались трое и продаваться они явно не собирались. Сидят, глазищи выпучивают, нахально требуют любви. А любовь, меду прочим, не резиновая. Если делить её на много частей, каждая уменьшится. Пока с этим не столкнёшься, не осознаешь. Человек вообще существо несовершенное, глупое. Ему надо лицом макнуться в проблему, тогда начинает осознавать.

Кошки умнее, им личный опыт приобретать необязательно, с ними мудрость поколений через инстинкты говорит. Поэтому Лялька сразу поняла, что оставленные дети – это лично для неё очень плохо. Раньше она была королевой квартиры и наших с женой сердец. Три новых котожильца для нас – развлечение, ну и дополнительные хлопоты, расходы. Для Ляльки же – катастрофа.

Во-первых, для неё наша квартира превратилась в коммуналку, где, например, может образоваться очередь в туалет или воду в миске чужие морды мутят. Во-вторых, как бы мы ни сюсюкали с кошкой-матерью, как бы ни баловали, обман не скроешь. Объективно меньше стало ей доставаться нашей любви. Наш досуг делится между ней и котятами. Руки тянутся погладить и потрепать маленьких, а потом, усовестившись, бросаются к мамке. И она прекрасно понимает, что это – секонд-хенд, и презирает нашу обязательную ласку.

Сердце хозяина, как батарея, не может одинаково греть одну кошку и четырёх. Кто-то обязательно займёт более тёплое место, кого-то подвинут. Законы физики абсолютно перекладываются на психологию. Теперь, пройдя через увеличение котостаи, я точно знаю, что в многодетных семьях отдельный малыш не получает того же тепла, что любимчик в семье с одним ребёнком.

Да я же и сам в четыре года, когда младшего брата из роддома принесли, начал страшно ревновать и даже мечтал зарубить его пластмассовым «богатырским» мечом. Как Кощея.

Лялька кормила и воспитывала котят до трёх месяцев. Она была идеальной мамой. Её не в чем упрекнуть. Но с трёх месяцев, когда они изгрызли острыми зубами её соски, материнство закончилось. Кошка вначале стала бегать от детей, потом шипеть на них, потом бить.

Тем уже молоко и не особо нужно было. Им хотелось потыкаться в тёплое материнское пузо, помять его лапами, помурчать. Получить любовь. Они за короткую жизнь привыкли к двойной порции любви – от мамы и от нас. И тут мама им всё резко обломала. В результате двойное несчастье и у неё, и у них. Да и мы расстроены. Общая сумма счастья изменилась, уменьшилась. Все недовольны.

Лялька всячески требовала котят убрать. Лупила маленьких по мордахам, демонстративно уходила из комнаты, если мы кого-нибудь гладили или брали на ручки, потеряла аппетит, играть перестала. Настоящая депрессия. И будто нарочно стала создавать проблемы, вести себя как неразумный котёнок. Зефир, скажем, мог напиться жира, вытопленного из жареной курицы и забытого ночью на плите. Потом блевал, поносил. Чита, запрыгнув на обеденный стол, могла сбросить сахарницу. Тишка тоже отметилась – запрыгнула на край унитаза и соскользнула вниз. Выскочила ракетой с нехарактерным для неё воем.
Ну, дети, что возьмёшь. Дрессура требует времени.

А Ляля, взрослая, всему обученная, очень разумная кошка, с полугода не нарушавшая домашних правил, вдруг тоже стала ходить по столам, драть новый, не предназначенный для этого диван, скидывать хрупкие предметы с высоты. И в конце концов сожрала верёвочку, к которой была привязана кошачья погремушка. Сантиметров пятнадцать верёвки отгрызла и заглотила. Я видел, потому что меня привлёк странный кашель. Лялька икала и кхекала, а из пасти торчал кусок шпагата. Пока я пытался поймать кошку и вытащить у неё гадость изо рта, всё втянулось.

Потом – рвота пеной и недельный запор. Пришлось выпаивать Ляльку вазелиновым маслом, чтобы верёвка вышла по кусочкам. Это дело крайне опасное. Кишки собираются в гармошку, и всё может кончиться смертью.

Обошлось. Но я обратился к кошачьему психологу. Что происходит?

Кошачьи психологи не кладут животных на фрейдовскую кушетку, не дают им прозак, и вообще везти зверя к ним необязательно. Просто показал доктору видео, пересказал эпизоды.

Психолог был категоричен:
– Кошка всё это время привлекала ваше внимание, а потом демонстративно пыталась покончить жизнь самоубийством. Она психически травмирована. Причём, скорее всего, с самого детства. Возможно, её раньше времени оторвали от материнской сиськи и от сестёр с братьями. И она не научилась общению с сородичами, социально не адаптировалась. А попав к вам, добрала социализации уже от человека. При этом страх, что её опять бросят, разлюбят, отдадут на съедение, никуда не делся. То есть всех посторонних, кроме вас, она воспринимает как врагов. В том числе и собственных детей с определённого момента. Это раз. Вы, оставив детей и уделяя им много внимания, вашу Ляльку предали. Это два. Ну и три – среди троих оставленных есть кот. С девочками мать ещё как-то общий язык может найти, подчинить их, встроить в иерархию, что для кошек важно. Но с котом это совершенно исключено. Кот – всегда главный. Это доминантное животное. Что делать? Кота отдать, однозначно. Лучше и одну из кошек. И больше внимания уделять Ляльке. Кормить её вне очереди, играть. Если дети будут в игру вмешиваться, запирать их в другом помещении. В общем, восстановить кошачье доверие и самоуважение. Ну и успокоительные таблетки можно месяц попить.

Всё оказалось правдой. В точку! Лялю действительно продали нам в месяц с небольшим, что совершенно недопустимо, котёнок должен быть с мамой и братьями минимум до двух месяцев. А лучше – дольше.
Да, весь мир, кроме меня и жены, для Ляли враг, и выход из квартиры – ужасный ужас.

Да, Зефир доминирует. Он не обижает никого и не бьёт, он просто нагло забирает у всех любовь. Любить надо только его. Если приласкать Ляльку или сестёр, обязательно придёт, отодвинет девушек толстым плюшевым задом и громко замурчит. Если считает, что его недогладили, распоётся звонко, как петух. И будет вопить, ходить за человеком, пока его на руки не возьмут и не намнут, не начешут, не нацелуют.

Конечно, Лялю такое вгоняло в депрессию, и сына она ненавидела. Ясно, что от Зефира надо было избавляться.

И мы попытались снова. Не вышло.

И хорошо! Судьбу не обманешь. Не стоит и пытаться.