Пропустите папашу с ребёнком |
17.09.2021 14:41 |
Я баба опытная, возьмите меня, не пожалеете Тогда стояла неимоверная жара, столбик термометра показывал за 37. Листья на молодых липах вмиг пожухли, а уличный газон из зелёного стал горчичным. Жару я переношу легко, привык, прожив долгое время на Шри-Ланке. А вот жена в такие дни чувствует себя неважно – сказывается недавняя операция на сердце. Она-то и попросила меня сходить в аптеку за лекарствами. По дороге я нагнал двоих парней. Было заметно, что они с тяжёлого похмелья. Один, в замызганной майке, вибрируя худощавым телом, неуверенно шаркал в синих резиновых шлёпанцах на босу ногу. Старые шлёпанцы до того были сбиты набок, что он просто ступал грязными пятками по раскалённому асфальту. Но удивило меня вот что: второй парень, скорее даже молодой мужчина, высокий и костистый, с впалыми небритыми щеками, взял с собой ребёнка. Он держал его одной рукой под мышкой, неудобно перехватив посреди спины, будто куклу. У мальчишки были льняная чёлка и пронзительно синие глаза, на вид ему не больше годика. Парень шагал, неестественно выпрямившись, рывками выбрасывая перед собой ноги в тряпичных тапках. При этом он как-то умудрялся не выронить малыша, одетого в одни лишь чёрные трусики. Должно быть, жена нарочно поручила ему присматривать за ребёнком, пока сама занималась домашними делами, чтобы вдруг куда-нибудь не свинтил. Её расчёт был наивен. Парни громко обсуждали вчерашний загул, не обращая внимания на шарахавшихся от них прохожих. В аптеку они зашли передо мной. В крошечном помещении в очереди стояло человек пять. Парни пошушукались у двери, и тот, что был с мальчишкой, неуверенно направился к окошку, на ходу выгребая мелочь из кармана растянутых на коленях тренировочных штанов, а второй громко оповестил покупателей: – Пропустите папашу с ребёнком! – Трубы горят? – едко поинтересовалась старушка с рецептом в руках. – А чего сразу трубы-то? – обиделся парень. – Может, ребёнку плохо. – Оно и видно, кому плохо, – с усмешкой поддержала старушку девушка в сарафане, мельком глянув в его сторону и продолжая тыкать пальчиками в смартфон. – Сниму вот да в интернет выложу. – Дура, что ли? – парень не на шутку перепугался. – Что мы такого сделали-то? Тем временем папаша с ребёнком расплатился, сгрёб дрожащей пятернёй четыре пузырька муравьиного спирта и, кивнув собутыльнику на дверь, вышел на улицу. – Извините, спасибо, до свидания! – расшаркался парень в синих шлёпанцах, пятясь задом к выходу, затем резко развернулся и почти вывалился наружу. – Вы тоже хороши, – строгим голосом обратилась к молоденькой провизорше полная женщина. – Почему ему продали? Да ещё с ребёнком он. – А что я должна была сделать? Спирт не запрещено продавать. Вы хотите, чтобы он накатал жалобу и меня уволили? Оно мне надо? По-человечески понимаю, но я на работе. – Что пристали к человеку? – заступился за неё представительный седой мужчина с тростью. – Она здесь себе не хозяйка. Я возвращался из аптеки, когда услышал в кустах цветущей сирени знакомые пьяные голоса. Там, за кустами, обычно прятались выпивохи. Ранее на улице спилили старые тополя, и кто-то предусмотрительно притащил туда несколько чурбачков. Я подошёл и увидел парней. Они, вялые, сидели на пеньках, а мальчишка, сопя и кряхтя, ползал по земле возле их ног. – Что же ты, подлец, делаешь? – разозлился я на практически невменяемого папашу. – Ты же с ребёнком! Парень рывком вскинул голову, поглядел на меня мутными глазами, затем через силу поднял руку и сказал слюнявым ртом: – Всё ништяк, братан. – Свободен, – сказал его собутыльник, замахнулся меня ударить, но не удержал равновесие и опрокинулся. Он лежал на земле, шевеля руками и ногами, пытаясь подняться. Я одной рукой прижал к груди мальчишку, а второй взял его папашу под локоть и повёл в сторону старых двухэтажных домов. – Где живёшь? – спросил я. Парень молча указал пальцем перед собой. Не успели мы пройти и ста шагов, как от крайнего дома навстречу нам кинулась женщина, громко голося: – Опять напился? Это ж надо удумать, с ребёнком пойти похмеляться! А я тут вас обыскалась, вот же шалый! Она выхватила у меня мальчика, мужу отвесила крепкий подзатыльник, и он покорно поплёлся к дому, стараясь увереннее держаться на ногах. – И так почти каждый день, – пожаловалась она. – Я другой жизни уже и не помню. Женщина была по-деревенски коренаста, с красивым круглым лицом и тёмной косой до пояса. – Так, может, развестись? – спросил я. Женщина неожиданно оказалась довольно острой на язык. – Если возьмёте меня на содержание с тремя детьми, завтра же разведусь. А что, в сексе я баба опытная, не пожалеете. Да и собой ничего, – она колыхнула большими грудями, – всё при мне. К такому разговору я не был готов и заметно смутился. – Скажете тоже. – Рассуждать всегда легко, – помолчав, сказала женщина. – Он, когда трезвый, знаете какой ласковый. Любит меня, зараза этакая, и детей любит. Да и я всей душой к нему прикипела. Мы ведь сами деревенские, а сюда переехали, когда я получила материнский капитал за второго ребёнка. А тут и третий наметился. Чего им в той деревенской дыре делать? Свиньям хвосты крутить? Ни школы, ни больницы. А здесь у нас хотя и скромное жильё, зато областной центр. Раньше это было общежитие от завода, потом жильцам разрешили приватизировать квартиры, мы и купили. Его пойло портит, вот и гонят отовсюду. А так он у меня очень работящий. Она тяжело и протяжно вздохнула. Её муж, который, покачиваясь, плёлся впереди нас, вдруг неестественно выпрямился, вскинул руки вверх и запел густым мягким басом, да так красиво, что я даже оторопел: – Слышен звон бубенцов издалёка – Это тройки знакомой разбег… Женщина заулыбалась, словно в этот миг её переполняло счастье. Очевидно, с ним давно такого не случалось. – Может, ещё остепенится, – сказала она с надеждой и украдкой перекрестилась на новостройку храма с горевшими на солнце куполами. Михаил ГРИШИН, г. Тамбов Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №35, сентябрь 2021 года |