СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Мелочи жизни Еда бедняков, лакомство богачей
Еда бедняков, лакомство богачей
10.10.2021 14:55
Даже в Москве от них ступить некуда

Еда бедняковСейчас только ленивый не пишет о грибах. В начале августа по причине прекрасной погоды мы поехали «на природу».

– А вон лесок молодой, светлый, берёзовый, сосновый. В таких грибы растут.

Сказала, дабы проявить свою якобы компетентность, потому что понятия не имею, в каких местах растут грибы. Их не поймёшь, гриб – самое таинственное создание. Некоторые учёные даже относят его к животным.

Грибы путешествуют под землёй, вылезают в самых странных местах. Допустим, в засушливый холодный год их может быть навалом, а в тёплый и дождливый, «грибной», – как сквозь землю провалятся. Грибы себе на уме, не зря их называют лешьим мясом. А сколько людей заблудилось, натыкаясь на так называемые ведьмины кольца из грибов! Как зачарованные, не в силах оторваться, они уходили по ним в непролазные болота и леса.

И не каждому открываются. Идёшь по оживлённой тропинке – вдруг на самой её серёдке крепыш и красавчик подберёзовик с такой ярко-красной, видной издалека шапочкой. Столько людей прошло, а пожелал попасться только тебе.

Но, значит, о смешанном перелеске. Сначала встречались переросшие и нарядные, будто стеклянные, мухоморы, а это хороший знак. А вот и молоденькие подосиновики, да какие чистые, крепкие, беленькие. Встречаются грибы-альбиносы, с белоснежными шляпками и ножками.

Крик восторга и даже ужаса при каждом обнаружении гриба сменился сосредоточенным, деловитым молчанием. Пакеты быстро наполнились, снятые штормовки туго набиты.

Самое тяжёлое в грибной охоте – продираться сквозь бурелом, перелезать через поваленные деревья, отводить ветки, хлещущие по лицу, царапающие, норовящие выколоть глаза. Но этот перелесок оказался совершенно расчищенным, гуляешь, как в парке. Господи, мы в грибном раю!

Муж начинает пренебрегать подосиновиками, ищет взглядом исключительно коричневые шляпки. Рассказывает, как однажды с отцом в конце сентября поехали на рыбалку с ночёвкой. Просыпаются – белым-бело, выпал снег. Шли обратно через лес – вчера ничего не было видно, а сегодня усыпан подберёзовиками, объявились все вчерашние невидимки: бурые, багряные, бордовые шапочки на белом – красота.

– Напрасно не собираешь подосиновики, они считаются одними из самых полезных грибов, – это я снова проявляю компетентность. – В них много витаминов и микроэлементов.
– А самые душистые – рыжики. А самые нежные и вкусные – маслята.

Настоящие грибники держат в тайне, никому не открывают свои богатые месторождения. Во-первых, грибы обидятся и спрячутся. Во-вторых, элементарно: сегодня привёз соседку, божащуюся, что никому ни слова, а через три дня – машина под каждым кустом, и колеи в траве безжалостно проложены прямо по молоденьким ёлочкам, и лес звенит от разноголосых «ау!».

Байка или быль, знакомый из ДПС рассказывал. Мчится замызганный «москвичонок», стёкла, понятно, прозрачные, не тонированные, салон просматривается, как аквариум. Сзади сидят две женщины с завязанными глазами. Похищение! Включили мигалки, сирены, устремились следом.

«Москвичонок» прижали к обочине, из него вылезает насмерть перепуганный водитель в телогрейке. Женщины, тоже в телогрейках, с вёдрами в ногах, смущённо сдирают с лиц повязки, оказавшиеся шерстяными платками, трут ослеплённые солнцем глаза. Объясняют, что они слёзно умолили соседа свозить их в грибное место.

Стокгольмский синдром, когда похищенные оправдывают похитителя? Нет, это чтобы не опознали маршрут и не выдали по женской болтливости. Сами предложили завязать глаза. Завязывал мужик добротно, наглухо, чтобы ни щёлочки. Хорошо ещё, не догадался руки за спиной зафиксировать, чтобы платки тихонько не приподняли и не подсмотрели.

Глупости, грибов столько, что всем хватит. Мы сажаем к себе на заднее сиденье соседку бабу Олю – хватит ей просиживать дворовую скамейку. И приглашаем присоединиться на машине двоюродного брата Вову с женой и сыном шестиклассником Ростиком. Вова под два метра, ходит качаться в тренажёрку. А жена вся такая хрупкая, субтильная, знакомые называют её «половина Вовы». Ростик мрачен, его оторвали от компьютера, а в лесу телефон не ловит интернет.

Вова с женой замечательны тем, что всегда спорят. Сейчас они заспорили, резать ли грибы ножом или вырывать с корнем. В первом случае пальцы не чёрные и грибы чистенькие. А то представьте, если в корзине окажутся липкие маслята и перемешаются с землёй, – беда. Но, сейчас везде пишут, якобы у срезанного гриба начинает гнить его подземная часть. Зато если рвёшь – происходит необходимое раздражение и обновление мицелия, и он даёт новую поросль. Извечный спор остроконечников с тупоконечниками.

Подозрительный Вова тут же подвергает сомнению экологическую чистоту нашего грибного места.

– Говорите, вы здесь первые? Странно. А не было ли тут кладбища или химического захоронения?
– Не выдумывай, – просит его жена. – У нас на работе тоже сплошь и рядом натыкаются на такие места, багажниками возят. Вон, пишут, даже в Москве в парках от грибов ступить некуда. Бабушки собирают и потом продают на мини-рынках.
– Говорят, в сороковом тоже пропасть грибов была, – вздыхает баба Оля.

Она во всём склонна видеть предвестие большого несчастья. «Земляники много уродилось – не к добру. Перед войной, мама рассказывала, красно было, как от крови».

Ростик ходит, задрав руки с телефоном, не оставляет попыток поймать интернет. Задумчиво говорит:
– А вот интересно, все за дурью гоняются, бешеные бабки платят. А почему мухоморы никто не собирает?
– Кто это все? И ты это к чему? – настораживается его мама.

Скоро нам встречается мужичок из деревни.

– Вы медведицы с медвежонком не боитесь? Тут люди видели, а у соседа пасеку разорила.

Произведя должный эффект, напугав нас, он с треском скрывается в кустах.

– Да ну, – говорит неуверенно Вовина жена. – Это он на слабо берёт, чтобы городские не собирали тут их грибы. Хитренький.
– С медвежонком – это опасно, – говорю я. – Медведи вообще очень коварные животные.

Вспоминаю знакомого начальника со станции юного натуралиста. Им принесли медвежонка: мать-медведицу подстрелили браконьеры. Начальник выкормил его из соски, клал с собой спать, играл, назвал Сынок.

Однажды вошёл в клетку, чтобы поменять воду, Сынок обнял его сзади – поиграть, как обычно, решил начальник. Но из медвежьих объятий вырваться не получилось. Они выкатились из клетки, и Сынок просто начал его ломать. На территории пусто, сторож ушёл домой, ребята придут только вечером.

Медвежонок был подросток, но начальник, взрослый мужчина, не мог с ним справиться. Борьба продолжалась в течение четырёх часов. «И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари».

До вечерней зари. Когда начальник смирился, даже сил не было отвернуть лицо от жаркого медвежьего дыхания, – подъехала машина случайного посетителя.

Начальник полгода лежал в больнице с многочисленными растяжениями, порванными сухожилиями, вывихами, переломами, укусами, кровопотерей. Вот что такое медведь. В данном случае – медвежонок.

– Медведи боятся шума, давайте производить шум. В следующий раз нужно купить трещотку, обыкновенную игрушку из «Детского мира»: крутишь ручку в барабанчике, и он трещит на весь лес.
– Я ещё летом спрашивала в «Детском мире» трещотку, – призналась Вовина жена, – продавец сказал, все разобраны. Не мы одни такие умные.
– Так и испугались медведи вашей трещотки, – это мрачный Вова. – Потом в газетах прочитают: «Найдены скелетированные останки и мятая детская трещотка».

Вовина жена снимает маленький рюкзачок – зажигалка, фонарик, компас, кусок полиэтилена, всё на случай, если, не приведи господь, заблудимся. Достаёт алюминиевую кружку и привязывает к ней ложку, вешает эту конструкцию на шею. По звуку похоже на звяканье медного колокольчика.

– Сними, – пугается Вова. – Медведь подумает – корова или коза заблудилась. Потом в газетах прочитают: «Найдены скелетированные останки и мятая кружка с ложкой».
– Умеешь ты поднять боевой дух, Володь.
– Вот так же перед войной, бабушка рассказывала, медведей в лесах развелось – страсть.

Пожалуй, зря мы взяли с собой таких жизнерадостных друзей.

И вдруг на аллее, где оставили машины, – звук одиночной бензопилы. Ура, какие медведи, цивилизация кругом!

– Чёрные лесорубы, – сразу предположил Вова. – Забраться в такую глушь… Вон и «газельку» в кустах неспроста спрятали.
– А сто двенадцать ловит! – сообщил сын Владик. – Звоним?
– Погоди, а то оформят ложный вызов. Сначала подсмотрим.
– Осторожнее, – забеспокоился муж. – Чёрные лесорубы без ружья в лес не ходят, им свидетели не нужны.
– А знаете, пилят люди, никому не мешают, – как-то сразу передумывает накачанный Вова. – Так и так этот лес у китайцев окажется, пускай лучше нашим мужикам. Срубик поставят, баньку. Чем богаче отдельный гражданин, тем богаче общество в целом. Государство богатеет.

Хрупкая маленькая «половина Вовы» не может преодолеть женское любопытство. Через десять минут, запыхавшись, возвращается.
– Заглянула в «газельку». Они сухостой и валежник пилят, молодцы, санитары леса.

А кругом стоит тихое, золотое, синее, прозрачное бабье лето. Даже баба Оля примолкла, не вспоминает, какая осень выдалась за год до страшной войны, которая на уроках истории в школе казалась далёкой и размытой, а с возрастом, с каждым годом всё приближается и приобретает ясные, осязаемые черты.

Загружаем корзины и вёдра в багажники, у Ростика из кармана извлекается и выбрасывается искрошившийся мухомор. Полевая дорога такая заманчивая, тёплая, пышет печным жаром, грех по ней не пройтись. На обочине торчат высушенные, как в гербарии, но сохранившие яркий цвет васильки, аптечная ромашка, клевер.

Вовина жена тихонько напела:
– Поле, русское поле,
Пусть я давно человек городской…

И мы набрали в грудь воздуха и радостно заорали:
– Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.

Я с тобой, моё поле…

Даже Ростик, у которого наконец-то прорезался интернет, моментально нашёл в гугле текст и фальшивил петухом.

– Кто же эту песню так поёт? – возмутилась Вовина жена.

И мы прониклись и закончили почти шёпотом:
– Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.

Нина МЕНЬШОВА
Фото: Роман АЛЕКСЕЕВ

Опубликовано в №39, октябрь 2021 года