В одном из номеров некая дама позавидовала нам, пенсионерам: «Вам хорошо – вам квартиры даром давали». Она даже не представляет, как дорого было это «даром».

Допустим, вам посчастливилось работать на большом предприятии, которое само могло строить жильё. Но в очередь на получение квартиры ставили только в том случае, если вы проработали на этом предприятии не менее 10 лет, были примерным работником, не отказывались от сверхурочных, субботников и так далее. Учителя же, врачи, повара, парикмахеры становились в общую городскую очередь, где квартиры сначала доставались тем, у кого был блат или деньги на взятку нужному человеку. А вы говорите – «даром».

По письмам видно, что некоторые дамочки очень не жалуют бабушек: и жадные-де мы, и вонючие, и даже ходим без трусов. Ой-ой-ой! Вы что, подол им задирали? Нет? Как же тогда узнали, что у них нет нижнего белья? Хочется спросить в ответ: а ваши, молодёжь, стринги? Это что? Или не знаете, что здоровее быть без трусов, чем в синтетике? Сейчас благодаря этим стрингам многие молодые женщины болеют такими бяками, о которых мы даже и не слыхали.
Да и не жадные мы, просто очень бедные – и никак не можем со своей пенсии купить внукам машины, квартиры, другие блага. Впрочем, жадные и вредные живут в своих квартирах, а те, которые были добрыми, остались без крыши над головой. И лишили их жилья детки с высшим образованием, а также внуки-алкаши. Каждый, кто читает «Мою Семью», знает об этом.

Плохо от нас пахнет? Да, пахнет. Но не потому, что мы смолоду грязнули, а потому что у многих в доме нет ванны и горячей воды, а сходить в баню или далеко, или очень дорого. А бывает, что просто нет сил забраться в ванну, ещё труднее – выбраться из неё.

А от вас, молодые, чем пахнет? Вонючими сигаретами, пивом, водкой? Выпивая и куря, вы не только подрываете своё здоровье, но ещё и можете родить деток со всякими отклонениями. Хотя на этих дамочек я не в обиде, как говорится, молодо-зелено, повзрослеют – поумнеют.

А вот Андрей Подшивалкин из Московской области – ого! Ещё тот мачо: и всё-то он знает, везде-то был.

Раньше, читая «Открытые письма», я не очень на них реагировала. Кто-то поздравляет родных и близких, другие разыскивают несостоявшуюся любовь, третьи просят прощения, а бывает – материальную или моральную помощь.

Но Подшивалкин сразу даёт советы «Властям и народу», выступает в «Кухне». Думала, сколько же ему лет? Наверное, 60–65, не менее. Ещё больше захотелось узнать о нём после того, как он стал нападать на стариков.

На свой вопрос вскоре получила ответ. В №51 за 2011 год Подшивалкин сообщил о себе, белом и пушистом, некоторые сведения. 45 лет, не старый, но уже и не молодой. Разведён. А детки есть? Если да, то где они? Остались с мамой или ещё где-то живут? Эти вопросы захотелось задать после его отклика под названием «Положите в карман диктофон» (№15), где он легко даёт советы мамочкам, которые жалуются на поборы в детских садах, – то записать воспитательниц на диктофон, то видеосистему установить, то уголовное дело возбудить.
А вы, Андрей, были в их шкуре? Боролись за место для ребёнка в садике? Или все заботы возложили на «мину» – раз, по-вашему, бракосочетание «минное поле», то жена, естественно, «мина!» Если не боролись, то вам и не понять мамочек. Они не трусихи, надо будет – за свою кровинку кому хочешь горло порвут, но только при условии, если нападки открытые. А если воспитатели станут тихой сапой шпынять ребёнка за дело и без дела, ставить в угол или закрывать в тёмный чулан – мамочки ничего не смогут доказать. Диктофон, конечно, можно сунуть в карман, но вот установить скрытые камеры по всему детскому саду нереально.

Больше всего шокировало меня письмо Подшивалкина в №19 о подростковых самоубийствах и стариках-маразматиках. Дескать, старики злобствуют, что молодые прыгают из окон, потому что с жиру бесятся, а в советские времена такого не было. Мне интересно знать, какого возраста то старичьё, с которыми Подшивалкин об этом беседовал? 60, 70, 80, 90 или 100 лет? Я, конечно, не Эйнштейн, но у меня есть своя теория относительности. Вот, например, вам 45 лет – относительно моего возраста вы молодой, а относительно 15-летнего подростка вы уже маразматик и очень даже старик.

А что касается подростковых суицидов в СССР, то «старичьё» право: ну не могло тогда этого быть! Ведь у нас было счастливое детство, особенно в 1930-е и 40-е годы, какой суицид? Некогда нам было об этом думать. В 1930-е годы в каждой семье (а семьи были многодетными) чуть ли не каждый второй ребёнок умирал, и в основном это были подростки. Просто родители, раздобыв пищу, делили поровну между всеми детьми: 2–3-летнему ребёнку хватало, чтобы выжить, а подросткам нет, вот и гибли. А суицид это был или просто смерть от голода, судите сами.

В военные годы тоже было счастливое детство. Городские 12–13-летние подростки стояли у станков, помогали фронту. Деревенские в колхозах тоже не семечки щёлкали. У ваших родителей (если живы, дай им бог здоровья, если нет – царство небесное) тоже детство было счастливое. Сейчас им должно быть 66–72 года, вполне уже «маразматики». Только-только расстались со своим счастливым детством, тут война кончилась, страна в разрухе, надо восстанавливать, целину поднимать, БАМ строить.

Так что и юность у нас была счастливая. А о суициде мы не слышали и в газетах не читали. Мы читали в «Пионерской правде» о Павликах Морозовых, в «Комсомольской правде» – о стилягах и фарцовщиках, в «Правде» – о летунах, несунах, тунеядцах. Это негатив. Зато позитива было достаточно. Мы, «маразматики», чувствовали уверенность, что точно доживём до коммунизма. Увы, построили капитализм, притом дикий.

В №44 за 2011 год Подшивалкин тоже напал на «весьма вредного старикашку», восхвалявшего советскую власть, с которым столкнулся в поликлинике на приёме у хирурга. Вам, Подшивалкин, 45 лет, вы ещё не добрались до вершины своей жизненной горы, а сидели рядом со старикашкой, который уже спустился к подошве. Вы не указали причину вашего посещения хирурга – хорошо, если по поводу травмы, а если насчёт хруста в коленях, локтевых суставах, то должна вас огорчить: болезнь эта вполне старческая. Через 15 лет вам будет 60, то есть вполне законно перейдёте в разряд старичья. Вас сейчас ещё лечат, а потом скажут: «Что же вы хотите? Возраст!»

В №10 за 2012 год Подшивалкин опять выступил против так его доставших стариков, снова обвинив их во всех грехах. Вы, Подшивалкин, вообще чего хотите от нас, пенсионеров? Чтобы отказались от пенсии и занялись подъёмом рождаемости? Ха-ха! Это только библейская Сара могла в 90 лет родить первенца. Зато пока Сара страдала и тосковала от отсутствия деток, муж её Авраам вовсю старался увеличить рождаемость населения, благо условия у него были – большой выбор рабынь и наложниц.

А у вас, Подшивалкин, сколько деток? Считая законных и незаконных? Кто будет кормить вас в старости? Пенсионный фонд? А не боитесь, что крутой банкир потихоньку переведёт ваш фонд в Швейцарию, а сам слиняет? Или дефолт случится? Все ваши вложения превратятся в прах!

И в заключение скажу молодым женщинам: если вас раздражают старухи, постарайтесь с ними не пересекаться. Грязных и вонючих обходите стороной, не проверяйте у них наличие трусов, у жадных ничего не просите! А если какая-то вредина поворчит вам вслед, обернитесь, мило улыбнитесь и скажите: «Я вас тоже очень люблю», или «Вы мне тоже нравитесь!» Эффект вас удивит! Ещё неизвестно, какими вы будете в старости: жадными, вредными, вонючими, а может быть, очень хорошими. Дай бог!

А Подшивалкину скажу: ну не садитесь вы рядом со старикашкой, когда придёте на приём к врачу. И вы, Андрей, не успеете пережить двух президентов, как возраст ваш подкатит к предмаразматическому. Ах, простите – к предпенсионному. Думаете, 12 лет это много? Нет! После полтинника годы покатятся, как с горочки колесо, только так замелькают.

Пока писала письмо, старалась сдерживаться и не послать Подшивалкина куда подальше. Поняла, что этим только бы унизила себя. Но скажу вот что: я вас, Подшивалкин, совсем не уважаю, поэтому и обращаюсь на «вы» с маленькой буквы, а не по ошибке. Моя бабушка не любила когда её называли на «вы», всегда говорила: «Ты, Бог, один, а вас, чертей, много». И пусть Он вам не даст со временем превратиться в маразматика или склерозника.